Стивен Кинг - Томминокеры

Батч скрестил руки на груди. Эв попал в точку; если поначалу полисмен еще испытывал сомнения, а вдруг Дэвид Брайт, этот необычайно точный знаток человеческих душ, на сей раз ошибся и Хиллман на самом деле здоров, – теперь ему было не по себе: старик оказался не просто чокнутым, а совсем чокнутым. А между тем… трудно не поверить этому невозмутимому, рассудительному голосу и твердому взгляду.

– Послушать вас, так можно подумать, будто все жители Хейвена что-то замышляют, – произнес полицейский. – А по-моему, это невозможно. Так и знайте.

– Вот-вот, и любой нормальный человек скажет то же самое. Поэтому им так долго все сходит с рук. Знаете, пятьдесят лет назад казалось, что невозможно создание атомной бомбы; тогда посмеялись бы над рассказом о телевидении, я уж молчу о видеомагнитофонах. Люди не меняются, мистер Дуган. Большинство из них видят не дальше своего носа. Попробуйте рассказать им, что мир продолжается и за горизонтом, – вас и слушать не станут.

Тут Эв поднялся и протянул руку через стол с таким видом, словно даже не сомневался, что Батч ее пожмет. Полицейский от изумления так и сделал.

– Честно сказать, я сразу понял, что вы сочтете меня полоумным. – Старик виновато улыбнулся. – Да еще столько всего наговорил и, боюсь, усилил первое впечатление. Но зато я узнал что хотел. Да, и сделайте одолжение старику: поглядывайте завтра на небо. Если увидите фиолетовую вспышку…

– Леса этим летом сухие. – Еще не успев отзвучать, слова Дугана показались ему же самому пустыми, поверхностными, беспомощными. Он понял, что снова неудержимо склоняется к тому, чтобы поверить . Откашлявшись, Батч с нажимом продолжил: – У вас действительно есть ракетница? Они часто бывают причиной страшных пожаров. Если у вас нет разрешения – а я, черт возьми, уверен, что у вас его нет, – вы можете угодить за решетку.

Невеселая усмешка Хиллмана стала чуть шире.

– Если вы увидите фиолетовую ракету, – ответил он, – тюрьма в Бангоре – последнее, что меня тогда испугает. Удачного дня вам, мистер Дуган.

Уходя, Эв аккуратно закрыл за собой дверь. Батч стоял и смотрел ему вслед, взвинченный, запутавшийся, как никогда в жизни. «Скатертью дорожка», – подумал он и начал расхаживать по кабинету.

Дугана кое-что беспокоило. Исчезновение двух полицейских (причем обоих он знал как надежных парней) на время вытеснило эту мысль из головы, но визит Хиллмана заставил вспомнить о ней.

Последний разговор с бедной Рут… Батч и до этого за нее беспокоился; такого дилетантского подхода к делу, как во время поисков Дэвида Брауна, констебль никогда себе не позволяла. Это было совсем на нее не похоже. Единственный случай непрофессионализма со стороны городской любимицы, насколько помнил Дуган.

В тот вечер накануне ее смерти он позвонил узнать, как продвигается расследование, обменяться новой информацией… хотя какая, к чертям, информация? Так, почесать языком. Иногда и в ходе обычного обсуждения рождаются дельные мысли, словно сказочное золото из соломы. В беседе всплыло имя деда пропавшего мальчика. Батч к тому времени успел пообщаться с Дэвидом Брайтом из «Новостей» (то есть выпил с ним пива) и поведал Рут о безумной идее старика: дескать, целый город свихнулся каким-то невероятным образом.

Вопреки ожиданиям та почему-то не рассмеялась, даже не хихикнула над хрычом, растерявшим остатки разума. Дуган плохо помнил, что же она такое сказала, ведь как раз тогда связь резко начала ухудшаться. Впрочем, это-то было в порядке вещей: в городишках вроде Хейвена линии до сих пор крепились в основном на столбах, и время от времени связь летела ко всем чертям. Достаточно было порыва сильного ветра – и вы с вашим собеседником превращались в детишек с пустыми жестянками из-под томатного супа в руках, связанными вощеной нитью.

По крайней мере, одну фразу Батч припомнил в точности: «Лучше скажи ему, чтобы держался подальше». А потом, перед тем как связь вообще пропала, Рут, кажется, прибавила еще что-то – только представьте себе – про нейлоновые чулки. Впрочем, он мог не расслышать, но тон различил безошибочно. В ее голосе было столько печали, столько усталости, словно невозможность найти пропавшего мальчика разбила сердце всеобщей любимицы. А спустя мгновение связь окончательно прервалась. Он даже не позаботился перезвонить, потому что уже сообщил Рут все, что знал по делу… Честно сказать, это были жалкие крохи.

А на другой день ее не стало.

«Лучше скажи ему, чтобы держался подальше». По крайней мере, в этих словах он не сомневался.

«Есть причины… считать, что меня там не ждут с распростертыми объятиями».

«Скажи, чтобы держался подальше».

«Пропаду, как Дэвид».

«Держался подальше».

«Или погибну, как Рут, в результате несчастного случая».

«Подальше».

Дуган догнал старика на парковке.

Хиллман ездил на стареньком фиолетовом «валианте» с изъеденными ржавчиной боковыми крыльями. Уже открывая дверцу с водительской стороны, старик поднял взгляд и увидел нависшего над ним Дугана.

– Я завтра еду с вами.

Глаза Эва широко распахнулись.

– Вы даже не знаете, куда я собрался!

– Пусть. Зато будете на глазах, и вам не придется сжигать пол-леса восточного Мэна, чтобы передать мне послание, вообразив себя агентом ноль-ноль-семь.

Эв задумчиво посмотрел на него и покачал головой.

– Я, конечно, предпочел бы компанию. Тем более парня размером с Гориллу Монсуна [97] Роберт Джеймс «Джино» Марелла (1937–1999), более известный под ринговым псевдонимом Горилла Монсун – американский рестлер и спортивный комментатор ростом 198 см и весом 181 кг. и с пушкой в кармане. Но в Хейвене дураков не водится, мистер Дуган. Их и раньше-то не было, а теперь, как я понимаю, интеллект местных жителей и вовсе резко вырос. Вас будут ждать на похоронах. Не появитесь – тут же возбудите подозрения.

– Господи! Хотел бы я знать, как у вас получается нести этот бред с таким, черт, нормальным видом?

– Думаю, все вы знаете, – ответил Хиллман. – И то, что в Хейвене творятся странности. И то, – прибавил он с пугающей прозорливостью, – что с вашей близкой знакомой Рут в последнее время было не все в порядке.

Мужчины замерли, уставившись друг на друга, посередине мощеной парковки в казармах Дерри. Солнце било лучами с небес, и они отбрасывали четкие черные тени, какие бывают ровно в два часа дня.

– Сегодня вечером пущу слух, будто заболел, – наконец проговорил Дуган. – Подцепил кишечный грипп. У нас в казармах сейчас эпидемия. Что скажете?

Эв кивнул и даже слегка испугался: так резко у него вдруг отлегло от сердца. Оказывается, идея тайком вернуться в Хейвен страшила его гораздо сильнее, чем старик был готов признаться даже самому себе. По лицу здоровенного копа читалось, что Хиллман убедил его примерно наполовину. Может, это не так уж и много, но по сравнению с началом их разговора – огромный прогресс. Кстати, вряд ли Эв справился бы в одиночку; ему явно помогла Рут Маккосланд.