Роберт Говард - Боги Бал-Сагота (сборник)

Когда они вернулись к машине, он не стал рассказывать Питеру, что промелькнуло перед ним при вспышке выстрела. От увиденного у него самого волосы становились дыбом: на убийце из одежды были лишь набедренная повязка, мокасины и головной убор из перьев.

– Кто такой этот Охотник на Волков? – спросил детектив, как только они двинулись дальше.

– Вождь племени тонкава, – пробормотал Питер. – Он подружился с моим дедом и позже был им убит, как и сказал Джоаш. Говорят, его кости и по сей день тлеют на кладбище.

Питер, умолкнув, погрузился в мрачную задумчивость.

Примерно через четыре мили дорога привела к тусклому участку, на котором и располагалось кладбище Уилкинсонов. Скучившиеся могилы с кренящимися под невероятными углами надгробиями окружал забор из ржавой колючей проволоки. Низкие курганы заросли буйными сорняками. Со всех сторон над кладбищем нависали белые дубы, а между ними к провисшим воротам вилась дорога. В полумиле к западу сквозь вершины деревьев просматривался массивный бесформенный силуэт, в котором Харрисон узнал крышу дома.

– Старая ферма Уилкинсонов, – ответил Питер на его вопрос. – Место, где я родился, и мои братья тоже. Но никто на ней не живет уже десять лет, с тех пор как мы переехали в город.

Питер выглядел напряженным. Охваченный страхом, он смотрел на окружающий их черный лес, и его руки дрожали, когда он зажигал фонарь, который взял из машины. Поднимая круглый предмет, обернутый тканью, с заднего сиденья, он вздрогнул – возможно, ощутив скрытое под тканью холодное, окаменевшее белое лицо.

Когда они перелезли через низкие ворота и двинулись между заросшими сорняками курганов, он пробормотал:

– Вот мы дураки! Если Джоэл Миддлтон залег в роще, он мог уже давно пристрелить нас обоих, как кроликов.

Харрисон не ответил, и Питер мгновение спустя остановился и осветил насыпь, на которой не росло сорняков. Земля на ней была рыхлой. Питер воскликнул:

– Взгляните! Я ожидал увидеть открытую могилу. Как вы думаете, зачем ему понадобилось закапывать ее обратно?

– Посмотрим, – пробубнил Харрисон. – Вы готовы вскрыть эту могилу?

– Я видел голову моего брата, – мрачно ответил Питер. – Полагаю, во мне осталось достаточно мужества, чтобы не лишиться чувств при виде его обезглавленного тела. В сарае, что на углу забора, есть инструменты. Я их принесу.

Вернувшись вскоре с киркой и лопатой, он поставил на землю зажженный фонарь и положил рядом завернутую в ткань голову. Питер был бледен, на лбу его крупными каплями выступил пот. В свете фонаря они отбрасывали на заросшие сорняком могилы причудливо искаженные тени. Даже воздух, казалось, действовал угнетающе. Вдоль темного горизонта тускло мерцали случайные огоньки.

– Что это там? – Харрисон замер с занесенной киркой. В окружающих их сорняках что-то шуршало и шевелилось. Из тьмы, куда не достигал свет фонаря, на него глядели точки мелких красных бусин.

– Крысы! – Питер бросил камень, и бусины исчезли, но шорох стал громче. – Это кладбище просто кишит ими. Мне кажется, они сожрали бы и живого человека, попадись он им в беспомощном состоянии. А ну прочь, слуги Сатаны!

Харрисон взял лопату и вонзил ее в рыхлую землю.

– Копаться должно легко, – проворчал он. – Если он приходил сюда сегодня или вчера вечером, почва должна быть достаточно мягкой…

Когда лопата застряла в земле, он остановился и почесал затылок. В повисшей тишине было слышно, как среди травы бегали кладбищенские крысы.

– В чем дело? – лицо Питера вновь посерело.

– Здесь твердый грунт, – медленно проговорил Харрисон. – Такая глинистая почва за три дня твердеет как кирпич. Если бы Джоэл Миддлтон или кто-либо другой вскрывал эту могилу и засыпал обратно сегодня, она была бы рыхлой, но это не так. Дальше первых дюймов земля совсем твердая! После того, как могилу закопали три дня назад, ее только поскребли сверху, но больше не вскрывали!

Вдруг Питер издал нечеловеческий крик и отшатнулся.

– Выходит, это правда! – вскричал он. – Охотник на Волков в самом деле вернулся! Он выбрался из ада и взял голову Джона, не вскрывая могилу, а потом послал в наш дом своего знакомца дьявола, и тот явился в облике крысы! Крысы-призрака, которую нельзя убить! Руки прочь, проклинаю тебя!

Харрисон схватил его и прорычал:

– Возьмите себя в руки, Питер!

Но Питер, отстранив от себя детектива, вырвался и побежал – но не к машине, припаркованной у кладбища, а к ограде напротив. Затем перелез через ржавую проволоку, порвав одежду, и исчез в роще, будто и не слышал криков Харрисона.

– Черт! – Харрисон остановился и сгоряча выругался. Где, как не в этой темной деревне, такое могло приключиться? Он яростно взялся за инструменты и вгрызся ими в плотную глину, обожженную палящим солнцем и почти такую же твердую, как железо.

С него ручьями стекал пот, он ворчал и ругался, но продолжал работу, напрягая все свои крепкие мускулы. Харрисон желал лишь доказать или опровергнуть растущее подозрение о том, что тело Джона Уилкинсона никогда и не лежало в этой могиле.

Молнии вспыхивали все чаще и ближе, а с запада уже доносились низкие раскаты грома. Фонарь мерцал от случайных порывов ветра. И пока насыпь возле могилы возвышалась над землей, а копатель погружался все глубже и глубже, шуршание в траве становилось громче и в зарослях блестели красные бусинки. Харрисон отовсюду слышал жуткий скрежет крошечных зубов и со злостью вспоминал страшные легенды о кладбищенских крысах, которые нашептывали негры в краю, где прошло его детство.

Могила оказалась неглубокой. Никто из Уилкинсонов не стал прилагать больших усилий ради умершего. Наконец перед детективом возник закрытый сырой гроб. Когда он приподнял крышку за угол и поднес фонарь, от испуга с его губ сорвалось проклятие. Гроб не был пустым: в нем лежало обезглавленное тело.

Харрисон выбрался из могилы – его мозг усиленно соображал, собирая кусочки мозаики. Отдельные ее элементы становились на свои места, образуя рисунок. Пока он был расплывчатым и незавершенным, но очертания уже вырисовывались. А когда детектив осмотрелся в поисках завернутой в ткань головы, его ждало новое потрясение: она пропала!

Мгновение спустя Харрисон ощутил, как на ладонях у него выступил холодный пот. Затем он услышал резкий писк и скрежет крошечных клыков.

Детектив поднял фонарь и посветил вокруг. В отблеске света он увидел на траве возле беспорядочных зарослей кустов, что росли на поляне, белое пятно. Им оказалась тряпица, в которую была завернута голова. Рядом с ней копошилась омерзительная живность, словно бы превратившаяся в черный спутанный ком.

В ужасе сыпля проклятиями, Харрисон бросился вперед и принялся топтать грызунов и раскидывать их в стороны ударами ботинок. Кладбищенские крысы, издавая резкие взвизги, побросали голову и рассыпались перед ним быстрыми черными тенями. Харрисон содрогнулся. В свете фонаря на него взирало не лицо, а белый ухмыляющийся череп, на котором держались лишь клочья изгрызенной плоти.