Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Труппфюрер Вервольф! — вставил своё слово Левинц.

— Что же они здесь сотворили, под землёй? — спросил неизвестно у кого Беркут.

Аскет усмехнулся:

— А ты ещё не понял? Они пытались создать непобедимых солдат! И им это удалось! Только они сами не смогли совладать с тем, что создали! Была такая организация, как «наследие предков», которая занималась оккультными науками, и прочей мистикой…

— Аненербе! — добавил Левинц.

— Именно! — согласился Наёмник. — Они были инициаторами исследований, которые здесь проводились!

— Трудно представить, что бы было, если бы немцы выпустили таких тварей на фронт! — говорил Беркут.

— Хорошо, что всё же они уязвимы! — заметил Терех.

— Я не могу понять, — говорил Симак, — Откуда они взялись? Они что, всё это время сидели в этом бункере?

— Похоже на то! — сказал Беркут, разглядывая раскисшую, перепачканную чёрной жижей, книжечку, лежавшую на столе.

— Нет, ребята, тут всё намного сложнее! — возразил Аскет. — Я не знаю, поверите вы мне или нет — но эти твари — многие из них — приходят сюда прямо оттуда… — он многозначительно посмотрел в пол.

— Откуда? — не понял Левинц.

— Из ада!

В техническом боксе повисла тишина.

— Ведь мой покойный друг, сложивший голову в Афгане, он ведь как-то сюда попал? Этот «вервольф» — базара нет — он мариновался тут семь десятилетий; но лейтенант Невстрогов — он попал сюда прямиком оттуда…

— Ты думаешь, — заговорчески понизив голос, говорил Терех, — Оно существует?

— Я это знаю! — твердо ответил Аскет.

Сказанные слова заставили Мишина прикрыть на случай дверь.

— То есть, они могут появиться в любом месте? — спросил Симак.

— Нет, не в любом — иначе, я бы не пережил и ночи в этом подземелье!

— Пока мы этот «труппенфюрер» валили, — спросил Левинц у Наёмника, — Вам удалось найти в бумагах что-нибудь интересное?

— Да. Понятно, что генератор существует, и находиться он на этом уровне. Понятно, что тут должно быть фонит не слабо, поскольку этот генератор — не что иное, как небольшой, настоящий атомный реактор. Должно быть так же ещё несколько резервных генераторов, дизельных.

— Славно! — отозвался Винт. — Только импотенции мне не хватало!

— Импотенция — это «цветочки»! — задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнёс Афганец.

— А что же тогда «ягодки»? — вклинился в разговор Левинц.

— А «ягодки» будут, когда «луча» словим! Вот тогда попляшем, как на дискотеке под «Моден-токен».

Левинц, от подобного сравнения, громко заржал, Дмитрий же наоборот, стал серьёзней. Затронутая тема сильно тревожила его:

— В каком смысле? — попросил разъяснения он.

— В прямом. Лучевая болезнь, а дальше — всё зависит от степени! — Афганец что-то рассматривал, пристально вглядываясь в ствольную коробку «ПКМ», будто бы увидел в ней что-то новое и интересное, чего до этого не замечал.

— Не хотелось бы! — сказал Дмитрий, неосознанно дёрнувшийся всем телом, словно от озноба.

— У нас есть опасность, и посерьёзней «лучика»! — вмешался Симак. — Например, те черти, — неприкаянные «труппенфюреры», — которые там снизу колобродят. Они не дадут нам хапнуть по-хорошему радиации, они нас так, чистенькими, замочат!

— Спасибо, камрад, обнадёжил! — сказал Левинц.

— На здоровье, камрад! — ответил тот, — Кушайте не обляпайтесь!

— Кушать-то нас будут… — мрачно добавил Винт.

Они вышли из бокса группой, и направились вглубь подземного уровня. Попадавшиеся комнаты они открывали тем же способом, которым им удалось открыть первую дверь. Ключ, вставленный в замочную скважину, торчащую из серой металлической коробочки, прикреплённой к стене, не срабатывал. При его повороте не происходило абсолютно ничего. По предположению, чтоб отворить замок с помощью ключа, в нём должен быть ток. Где-то глухо, еле слышно что-то взорвалось. Звук взрыва был сильно приглушён, и больше походил бы на звук лопнувшего в соседней комнате шарика — если б не отдача, от которой дрогнул пол. По этой отдаче можно было сделать вывод, что взрыв сильный.

— Фриц, падла, роет! — крикнул Терех.

— Надо нам как-то ускоряться! Скоро он до двери доберётся. Тогда нам край! — сказал Винт.

— Не ссы! — бодрился Наёмник.

В боксах, которые они открывали, они видели приблизительно одно и то же. Лишь один бокс был заполнен толстыми переплетениями жгутов проводки; блоки реле, какие-то большие металлические ящики, похожие на старые радиостанции, с круглыми ручками регулировок, и стрелочными приборами покрытыми слоем пыли. Этот бокс был заметно больше, чем все остальные. В воздухе пахло озоном. Этот запах вызвал какую-то тревогу в душе, и Наёмник поспешил увести всех из этого помещения. Они вскрыли все двери, которые были на этом уровне, — оставалась последняя, расположенная в торце коридора. Скорее всего, это и был вход в генераторную комнату, — вход туда, где таился атомный реактор. Фокус с шокером не прошёл — батарейка аккумулятора села. Левинц чертыхнулся, хотел что-то гневное сказать в адрес Алёны, — хозяйки шокера, который она одолжила Свете, — но встретившись с её серьёзными глазами, он осёкся, и лишь что-то тихо промямлил про Китайцев.

— Твою медь! — выругался Симак. — Доставай тротил, сейчас будет взрыв!

Они успели изучить систему замка, на открытых прежде дверях, и знали, куда следовало закладывать заряд. Заложив его, они отошли в первый, открытый ими, бокс. Грохнул взрыв. Дым заполнил пространство под сводами коридора, и опять Аскет, будто бы залюбовавшись, направил луч фонаря на быстро уходящий в главную шахту дым. Симак понял, что так привлекает внимание Чёрного. Он следил за направлением дыма, который с довольно большой силой вытягивало в шахту. Значит, шахта — колодец это выходной путь вентиляции, и шахта, по стене которой винтом проходит лестница — это тоже своеобразный вентиляционный колодец. На стене множество решёток — из них воздух выходит в главную шахту, далее — в шахту-колодец. Всё просто, и ясно, кроме одного: где тогда входной шток, по которому чистый воздух затягивает с поверхности? И ещё, в документах говорилось о фильтрах, — то есть на входе воздуха должны быть массивные фильтрационные установки. Такое помещение должно занимать как минимум целый уровень. Настроение от этих размышлениё резко улучшилось. Но почему Аскет не спешил делиться своими очевидными догадками с остальными? Или он опять задумал что-то нехорошее? Может быть, спросить у него прямо, при всех? Они вышли в коридор, дым от взрыва ещё не развеялся окончательно. Дверь была приоткрыта — взрывом вырвало главный запорный механизм, находящийся не как обычно, на самой двери — механизм этих замков был вмурован в саму стену. Пусть был свободен. Они подходили к двери, каждый пребывал в приподнятом расположении духа — им удалось, они открыли. В ушах ещё немного гудело, когда подходившие к взорванной двери люди заметили неожиданное движение. Из приоткрытой двери что-то быстро высунулось, и затем, так же быстро, исчезло. Затем движение повторилось. Сквозь писк в ушах, они расслышали неприятные звуки какой-то возни, происходившей за дверью.