Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Вчера уже пробовали! — с нервной усмешкой отозвался Афганец.

— Что «ты» предложишь? — спросил Наёмник, поставив акцент на местоимение «ты».

— Пошли по лестнице. Фонари пока работают, керосину много.

— Осталось начать и кончить! — вмешался Левинц.

Белки его глаз были красными, под глазами набухли мешки — похоже, что он всю ночь так и просидел обнимая флягу и изучая потрескавшуюся краску на стене.

— Пошли по лестнице! — согласился с Афганцем Симак. — Там у нас есть фора — как с тем «труппенфюрером», который поднимался из глубины шахты. Пока они будут подниматься, мы успеем открыть огонь, и отсечь их. Подкрасться из-за угла к нам никто не сможет!

Поспорив ещё немного, взвесив все «за и против», мнением большинства, они все-таки решили идти по лестнице. Симак отозвал Бориса в сторону:

— Ты как?

— Хреново! — зло отозвался тот. — Бухало закончилось…

— Может, оно и к лучшему? — спросил Симак, в упор глядя на друга.

Борис оттолкнул Симака, напряжённо улыбаясь:

— Я посмотрел бы на тебя, окажись ты в моей шкуре!

— Да посмотришь ещё! — не отводя взгляда, сказал Симак.

— Я думаю, что мы навсегда останемся в этом проклятом подвале!

— Слово даю! Выберемся! Не из таких передряг выбирались! Помнишь, как нас приняли с твоими «летучками»? Я тогда думал что всё — хана, закроют нас. Но ты тогда сказал, что мол, эти мины мы в участок везли, сдать хотели!

Борис улыбнулся, вспоминая случай, когда их с Симаком и ещё одним поисковиком, остановили для проверки документов сотрудники «ДПС» и, увидев метало детекторы с лопатами, при свидетелях обыскали машину. Найденные ими снаряды к миномёту, в коробках-переносках, — которые Борис зачем-то взял из леса с собой, — две ржавые винтовки, пистолет, патроны, сотрудники полиции разложили перед машиной. Всё это действие было похоже на документальные съёмки задержания бандитов или террористов. Их самих положили лицами в асфальт, запястья рук стянули за спинами железными браслетами наручников. Промурыжив археологов несколько суток в отделении, их выпустили, без трофеев и металлоискателей — которые полицейские забрали в качестве вещественного доказательства их деятельности. Грязные, небритые, голодные с множественными синяками они вышли из здания полиции, вдохнули чистый воздух, обнявшись, они смеялись во всю силу, они танцевали и хохотали на всю улицу. Редкие прохожие оборачивали головы, проходя мимо них. Тот парень, что был с ними третьим, навсегда после этого бросил увлечение военной археологией. Но Борис с Симаком, купив себе новые металлоискатели, остались верными своему делу. Левинц как-то взбодрился, вспоминая давно забытый случай; в глазах его появился блеск.

— Сравнил, тоже мне! — усмехнулся Борис. — Сейчас я вспоминаю тот свой страх со смехом! По сравнению с этим «подвалом», с этими тварями-мутантами, тот случай просто приключение маленьких детишек в детском саду!

Они вышли в коридор. Первым шёл Афганец, за ним Аскет и все остальные. Они уже подходили к концу коридора, к проёму, выходящему в шахту, как вдруг в этом проёме неожиданно выросла фигура человека. «Зомби» — подумал Афганец, впервые столкнувшись лицом к лицу с адским порождением Третьего Рейха. Лицо немца, и кожа его лысой головы, были покрыты мерзкими струпьями; зрачки глаз, подёрнутые белёсой плёнкой, излучали ненависть. Он смотрел прямо в глаза Афганцу, — и от этого взгляда у того перехватило дыхание. Он не успел развернуть громоздкий ствол пулемёта в сторону неожиданно появившегося существа. Наёмник быстро среагировал, прошив тело очередью из своего «Кедра». Его поддержал Левинц, выстреливший по «немцу» из своей «Сайги». Силой впившихся в тело пуль, «немца» отбросила к перилам шахты, выронив автомат, — который был зажат в его руках, — он не удержался и рухнул в бездну шахты. Мишин подбежал к перилам, чтобы убедиться в том, что тело немецкого солдата улетело в шахту, не зацепившись за какой-нибудь крюк или штырь. Он подошёл к поручню перил, положил на него руки, и тут же резко отшатнулся — словно получил кулаком в нос.

— Что там? — спросил увидевший это Наёмник.

Мишин молча пятился назад, тогда, Афганец подошёл к поручню, и тревожно вглядываясь в освещённую фонарём тьму, резко скомандовал:

— «РПГ», бегом!

Мишин, дрожащими руками принялся отвязывать противотанковый гранатомет от рюкзака — узлы не поддавались, и ему пришлось обрезать верёвки ножом. Беркут полез в свой рюкзак за выстрелом к гранатомету. Афганец упал на пол, раскинул сошки, уперев их в основание поручня. Тут же, не раздумывая, с ходу, он открыл огонь. Он бил умело, короткими очередями, — подсевший к нему Наёмник видел, как белом пятне света фонарика, прикрученного к стволу дёргающегося при выстрелах «ПКМа», падают чёрные тени. Некоторые тут же поднимаются, но их сбивают с ног другие — кубарем летящие по лестничному пролёту вниз. От фонаря Афганца уже шёл дым — ствол пулемёта раскалился, и изолента, которой тот был примотан к стволу, начала пузыриться и плавиться. Пулемёт Афганца жадно выхватывал из коробчатого магазина патроны, и поглощал их, пока вдруг не показался конец ленты. Выпустив прощальную, короткую очередь, пулемёт заглох. Афганец быстро отсоединил пустой магазин, бросил его в шахту, отстегнул рюкзак, извлекая из него трофейный короб с боеприпасом.

— Быстрее! — крикнул Наёмник, изредка постреливающий в глубину шахты из своего «Кедра».

Рядом с Афганцем, упав на одно колено, сидела Алёна, и палила по теням из немецкого автомата, подолгу целясь перед выстрелом каждой короткой очереди. Свет фонаря погас — Наёмник перезаряжал оружие, и тогда Света, — лицо которой по цвету напоминало лица солдат, с которыми они воевали, — взяла фонарь у Наёмника, и включила мощную, галогенную лампу, направив яркий луч на поднимающуюся по лестнице бесконечную вереницу чёрных силуэтов. Борис стрелял из «Сайги» — громкие выстрелы раздавались с расчётливой последовательностью. Ствол его оружия выбрасывал сноп искр, вместе с порцией свинца. Симак уже был рядом с ними, бил короткими очередями, экономя боезапас своего автомата. Афганец примкнул магазин, заправил ленту, и вновь принялся бить по кишащим на лестнице фигурам. От округлой бетонной стены, к которой была прикреплена лестница, разлеталась серая пыль от пулевых попаданий. Некоторые из поднимающихся по лестнице солдат, останавливались, и вели ответный огонь. Пули засвистели совсем близко, от собравшихся в кучке людей. Они ударялись, с неприятным металлическим стуком, о детали конструкции лестницы, иногда высекая из металла снопы искр; некоторые попадали в стену, и рикошетили с пронзительным свистом в опасной близости от людей. Немецкие солдаты были не восприимчивы к ведущемуся по ним обстрелу: они стояли во весь рост, совсем не боясь попадания пуль. Если бы это были бы простые солдаты — то они немедленно залегли бы, попытавшись укрыться от шквального огня за деталями массивной металлоконструкции; или попытались бы отойти назад — подальше, от невыгодной, открытой позиции. Но они не были людьми — они были творением нацистской научной машины, и сами они стали био-машинами, запрограммированными лишь на одно действие — убивать. Находиться здесь стало опасно. У Алёны закончились патроны, и Симак, забрав у Светы фонарь, прогнал девушек обратно в бокс, в котором они ночевали. Мишин, передавший Серёге гранатомёт, тоже отошёл в бокс. Наёмник вырвал «РПГ» из рук Беркута, снял защитный колпачок с гранаты, крикнув Афганцу, сквозь грохот выстрелов, отражённый и многократно усиленный стенами громадной бетонной шахты: