Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Ты предвзято оцениваешь моё поведение!

— Скорее объективно, если не веришь мне — спроси у любого!

— Что ты от меня хочешь? — чуть повысив тон, спросил он.

Как-то незаметно окружающие их люди притихли — все внимательно слушали этот разговор. Даже Аскет изредка бросал заинтересованный взгляд в их сторону, на долю секунды отвлекаясь от чистки своего автомата.

— Я хочу, чтобы ты не превратился в кусок чёрствого хлеба! Я хочу, чтобы ты оставался человеком! Тем человеком, которого я знала!

Он молчал, разглядывая полыхающее пламя в керосиновой лампе. Желтоватый, мерцающий свет освещал перепачканные пылью и кровью лица друзей; беспорядочно разбросанные по полу бумаги, истоптанные грубыми подошвами ботинок. Пустые консервные банки, валяющиеся грудой, в углу; перебинтованное пыльными бинтами, чуть испуганное, лицо Димы-Винта, глаза которого в своей глубине отражали мерцающее пламя, и казалось, были наполнены грустной загадочностью, обречённостью.

— Я постараюсь… — проговорил он.

Казалось, что повисшая в тишине напряжённость спала после этих слов.

— Я буду тебе помогать! — пообещала Алёна, обняв парня руками за грязную шею.

— Спасибо тебе — если бы не ты, то я давно… — шептал он ей.

Она не дала ему досказать, заслоним губы указательным пальцем:

— Ничего не говори, мы справимся — у нас всё получится! Мы выберемся!

Через час они вышли. Пол коридора был покрыт толстым слоем свежей пыли. Но и в этом был плюс — теперь шаги становились почти неслышными, будто бы ты идешь по ковру. Этим преимуществом мог, конечно, воспользоваться и их непонятный враг, поэтому не стоило терять бдительности: опасность могла таиться за каждым углом. Они прошли по коридору до самой шахты, когда их глазам открылось потрясающее воображение метаморфоза: снаряд «РПГ» пробил в бетоне шахты дыру, из которой хлестала грязная, грунтовая вода, с шумом падающая небольшим водопадом вниз, в бездну, омывая груды искорёженного металла. Шахта в глубине была завалена железным мусором, лестница, начиная от площадки наверху, вместе с самой площадкой, рухнула вниз, и сплющенным уродливым скелетом висела на глубине шахты, видимо зацепившись за торчащие из бетона швеллеры. Теперь ни спуститься вниз, ни подняться вверх — вернутся к бронедвери охранного помещения, было уже невозможно. Из стен торчали ржавые прутья, куски швеллеров, вырванные вместе с бетоном, они висели на ржавой арматуре. Зацепится за них, было нереально — слишком далеко друг от друга они находились.

— Теперь у нас один путь… — нарушил мрачную тишину Аскет.

— …Тот, на котором ты так настаивал, с самого начала?! — окончил начатое предложение Беркут.

— Ты хочешь сказать, что термобарический снаряд я тоже специально вставил в ствол «РПГ»? И лестницу, проеденную ржавчиной за много лет, я повалил тоже специально? Может, ты ещё скажешь, что эту самую лестницу я «ржавил»? Как случилось, так случилось, нечего теперь сопли пускать!

— Не будем ссориться! — вмешался Борис. — Давайте запустим этот грёбанный реактор, и по-светлому разберёмся, что, как и куда лучше делать.

Решено было поступить так: одна группа оставалась со всеми вещами в ставшем для них родным домом боксе, другая — двигалась к реактору. Выдвигались они тихо, никто ни о чём не говорил, каждый судорожно всматривался в темноту. Фонарей осталось три — у остальных сели батарейки. Один они оставили в боксе, и два взяли с собой, распределив один из них ведущему колонны — Наёмнику, а другой — замыкающему — Беркуту. У остальных — Симака и Афганца, были керосиновые лампы. Они прошли растерзанные на части трупы убитых ими вчера тварей. Ночью кто-то изрядно потрудился над тем, чтоб разорвать их туши на куски и разбросать их по всему помещению. В огромном тёмном зале было почти тихо, лишь тихие шорохи и какие-то пощёлкивания доносились из его недр. Они дошли до того места, где вчера на них напал мертвый фриц. Тела не было, лишь чёрные маслянистые разводы на полу указывали направление, по которому оттащили труп. Аскет резко остановился, и ткнул плечом идущего за собою Симака, указывая рукой на какой-то чёрный ящик у стены. Симак поначалу не мог понять, что же в этом ящике так привлекло внимание Наёмника, пока не увидел мерцающие в темноте тусклым светом разноцветные лампочки.

— Ништяк, есть ток! — сказал Наёмник, остановившись перед ящиком.

Он осветил его, и оказалось, что это щит, в котором находилось множество тумблеров и выключателей. Пощёлкав их наугад, и не увидев вокруг никаких изменений, они решили идти дальше. Яркий луч фонаря осветил помещение со стеклянными стенами, подвешенное к самому потолку, словно птичья кормушка к стволу дерева. К этому помещению вела металлическая лестница, и было похоже, что это главный командный пункт электростанции. Они поднялись по лестнице, и прошли внутрь, через не запертую дверь с разбитым стеклом. Помещение оказалось большим, чем виделось снизу. Вдоль застеклённой стены находился металлический короб пульта управления, как про себя окрестил его Симак. На этом пульте было множество кнопок, некоторые из них были подсвечены изнутри тусклым, мертвенным светом. Симак обратил внимание на находящуюся как бы на отшибе, особняком, помигивающую красную лампу. Чёрный методично вытаскивал из столов ящики, и бросал их содержимое на середину комнаты. Через пятнадцать минут его работы посередине комнаты выросла небольшая гора из бумаги и документов. За спиной Афганца послышалось неприятное скрежетание, тот резко развернулся, и увидел карабкающееся по лестнице тень, очертаниями походившую на человека. Только передвигалось оно на четвереньках, словно собака. Лапы этого «нечто» были очень цепкими, и как показалось Афганцу, в свете фонаря, имели довольно длинные когти. Существо передвигалось неестественно быстро — было видно, что если б не лестница, то тварь в два прыжка бы достала небольшую группу. Афганец открыл огонь, тварь отбросило шквалом пуль, вонзившимся в её тело, она с пронзительным визгом, шевеля своими конечностями, упала на пол, но тут же вскочила, и принялась карабкаться вновь, с упорством машины. Афганец, выбив откинутым складным наплечником на прикладе, остатки стекла, из рамы двери, сел на колено, уперев ствол оружия в саму раму. Он снова принялся стрелять, целясь твари в морду, но при попадании та лишь отводила уродливое подобие лица в сторону, будто бы от тяжёлой пощёчины. Пулемёт заглох. За его спиной короткими очередями по твари били Симак и Беркут.

— Сука! — выругался Афганец, передёргивая заклинивший затвор.

В этот момент существо резко распрямилось, и прыгнуло прямо на Афганца. Послышался не приятный звук переламывающихся хрящей. Существо с неимоверной силой дёрнуло тело Афганца, вырвало его прямо через раму двери за пределы помещения, и вместе с ним перекувырнулось через перила лестницы. Послышался глухой звук удара. Симак, Беркут и Наёмник стреляли из трёх стволов, пытаясь не задеть безжизненно болтающееся тело Афганца, которое тварь тащила, захватив зубами голову. Тварь тащила Афганца куда-то вглубь зала, сколько силы должно быть в её мускулах, чтоб с такой лёгкостью волочить тело здоровенного мужика? Через несколько секунд всё стихло, будто бы всё произошедшее здесь, несколько мгновений назад, было всего лишь видением. Пулемёт Афганца безжизненно валялся на лестнице, ствол его провалился промеж ступеней. Больше ничего не напоминало об этом молчаливом, сильном и суровом человеке, так и не познавшим за свою нелёгкую жизнь любви, настоящей радости. Они остались втроём.