Максим Пэйн - Соль

Старик снова замолчал. Я весь похолодел, вспомнив как забросил лезвие серпа в сумку и благополучно забыл о нем.

-Вы не об этой железяке сейчас говорите, – я спросил, вытаскивая лезвие серпа из своей сумки.

Старик резко отшатнулся и взглянул на меня обезумевшими от страха глазами. Печать смертельного отчаяния застыла в его мутных глазах.

Я засунул серп обратно в сумку и тихо сказал: “Вы должны мне помочь! Вы как никто другой знаете, в какой я опасности”

-Бабки той нет сейчас в живых! – Дмитрий Алексеевич громко выдохнул.-Единственное, чем я тебе могу помочь, так это сказать, что нужно будет сделать, а дальше уж ты сам, я слишком немощен тебе подсобить.

Я немного приободрился и лучик надежды озарил мою душу. Зазвонили колокола перед началом службы. Маленький звонарь на колокольне над папертью ловко управлялся с огромными колоколами, звуки которых выливались в торжественную песнь и разливались по окрестностям.

-Слушай внимательно, сынок! Серп этот проклят и принадлежит древней зловещей сущности, что ищет себе жертву, в которую жаждет вселиться, – хриплый голос старика вывел меня из раздумий. – Сделай все в точности, как я тебе скажу, иначе тебе несдобровать.

Я весь обратился в слух и сосредоточенно, стараясь не пропустить ни слова, слушал дребезжащую речь старика.

-Ты должен будешь провести обряд в месте точного обнаружения проклятого предмета, стало быть внутри постройки, точно в полночь, ни минутой раньше, ни минутой позже, значица, пойдешь туда раньше и все приготовишь заранее. Слушай дальше. Обряд должен проводиться с черным зеркалом, но нам такого здесь ввек не найти, так что придется поступить так, как мы когда-то с той бабкой – соскоблить напыление с обычного зеркала и покрасить его черной краской. Но зеркало ты должен найти в серебряной раме. Не знаю насколько это важно, но бабка тогда приняла только зеркало с серебряной рамой. Итак, повесишь его на стену, заранее приколотив гвоздь. Не забудь гвозди ненароком! Не запишешь? Выйдешь отсюдова, а оно враз и выветрится.

-Не выветрится, Дмитрий Алексеевич!

-Ну, раз так! Только помни – все как я скажу.

-Ладно, Дмитрий Алексеевич, повешу зеркало, а дальше то что?

-Вот, старый пень, забыл сказать-то! Вода тебе нужна будет! На закате, перед тем как пойти на кладбище, зачерпни из реки или из озера ушат воды и принеси его с собой.

-Хорошо.

-Повесишь зеркало, под ним ушат с водой поставишь. Серп положишь на то место, где нашел. Вокруг ушата выстроишь круг из тринадцати церковных свечей. Запомни! Чертова дюжина, не двенадцать, четырнадцать, а именно тринадцать. Выстроишь в круг и зажжешь. Затем прочтешь над водой семь раз слова заклинания.

Старик внезапно вскочил со стула и забежал в свой домик. Овчарка, виляя коротким, свалявшимся от старости, хвостом с небольшими проплешинами, вбежала за хозяином вверх по крыльцу, тихо скуля. Через минуту старик выбежал, размахивая куском пожелтевшей бумаги.

-Вот оно, твое спасение! – вскричал он, протягивая ее мне. -Все вспоминал, куда подевал и все опасался, что не вспомню. А зря! Видать, под счастливой звездой ты уродился – вот только стрельнуло, что под матрацем она, записка-то спасительная.

Я глянул на письмена, записанные латинскими буквами.

-Это латынь. Ты читать будешь по бумажке семь раз. Запомни. Семь раз. Как написано, так и читай! Ты ведь знаешь иностранный алфавит, – он спросил, глядя пристально мне в глаза.

-Да, да, Дмитрий Алексеевич, семь раз.

-Все это проделаешь до полночи, а как наступит, то насыпь вокруг себя круг из соли и сразу гляди в зеркало, не отрывая глаз. Сначала покажется, что нет ничего, но ты гляди, не отрываясь. Ни в коем случае не оборачивайся и не отводи взгляд от зеркала.

-И что я там должен увидеть?

-Гляди, не отрывая глаз, покуда не узнаешь себя.

-И как это понимать?

-Поймешь,– старик тихо прокряхтел. Как увидишь, так и поймешь. Вот тогда-то и хватай ушат с водой и выплескивай все на зеркало и полдела готово.

-Почему полдела?

-Зеркало надо будет уничтожить. Слушай внимательно! Как выплеснешь воду, аккуратно сними зеркало руками, тщательно завернутыми в бумагу. Не поскупись, возьми побольше, да упаси тебя дотронуться до него голыми руками.

-А что тогда будет? – я воззрился на него удивленно.

Старик ничего не ответил, лишь покачал головой.

-Ты не задавай лишних вопросов, а делай в точности, как я говорю.

Я молча кивнул.

-Завернешь в бумагу и отнесешь на какой-нибудь заброшенный перекресток. Лучше, чтобы место и вовсе нелюдимым было. Затем большим камнем разобьешь его и тут же закопаешь. На этом обряд завершен. И поспеши. Не ровен час…– старик резко замолчал, глядя на небо, медленно застилаемое черным густым дымом, тянущимся со стороны деревни.

-Пожар! Пожар! – до нас долетели чьи-то душераздирающие крики.

Мы выбежали со двора церкви и, продираясь сквозь плотный дым, застилающий глаза и забивающийся в нос, побежали домой через улицу сплошь объятых бушующим огнем домов. Треск древесины, жуткое шипение и свист смешались с криками, детским плачем и ревом скотины. Паника охватила деревню: люди сновали туда-сюда в надежде спасти ценные вещи и безрезультатно пытаясь совладать с огнем своими силами. Языки пламени обжигали раскаленный душный воздух, сотрясаемый истеричным плачем и криком женщин. Дым с кружащимся в нем пеплом и мелкими щепками круто вырывался вверх, застилая небо над деревней густым смогом. Несколько машин столпились у выезда из деревни, истошно сигналя и силясь проехать меж беснующейся толпы и рассыпающимися в пожирающем пламени домами. Пробираясь вперед к дому, рядом с которым стояли Дарья с Катей и детьми, я заприметил человека, стоящего немного поодаль, яростно жестикулирующего и выкрикивающего непонятные фразы. Он указывал нескольким людям, стоящим перед ним, на нас с Анной.

-Тот человек в черном на нас почему-то показывает, – Анна прокричала мне в ухо, когда мы подбежали к дому. Александр, обняв родных и усадив их на заднее сиденье, сам запрыгнул в машину.

Внезапно толпа людей во главе с указывавшим на нас человеком резко сорвалась с места и бросилась в нашу сторону. Я быстро протолкнул Анну на переднее сиденье и сам, примостившись рядом, захлопнул дверь. Александр вдарил по газам, увертываясь от яростных ударов односельчан, по наводке главного уже окруживших машину плотным кольцом.

-Изувер! Злодей! Зверюга! – истошные крики жителей разрывали перепонки.

Их разъяренные лица, обступившие машину, горели бешеной ненавистью и безумной злобой. Люди остервенело колотили по машине, норовя выбить окна и не позволяя выехать на дорогу.

Наконец, сделав очередной рывок, Александр сумел прорваться вперед и немного оторваться от преследовавшей нас обезумевшей толпы. Три машины плелись перед нами, осторожно объезжая горящие балки и людей. Александр отъехал немного назад и, резко повернув налево, съехал на обочину, по которой объехал затор и вырулил на гладкое дорожное полотно, уходящее вглубь леса серой каменной змейкой.