Максим Пэйн - Соль

Я восхищенно глядел на таинственное озеро, затерянное в глуши, втайне сожалея о том, что не прихватил фотоаппарат, когда внезапно чье-то смрадное дыхание совсем рядом заставило меня замереть на месте и резко обернуться. Никого. Мертвая тишина. Я замер, боясь пошевелиться. Тихо плескалась вода под ногами, методично омывая обувь, утопающую в грязи. Я с колотящим сердцем огляделся, всматриваясь в безмолвные кусты и густые заросли камыша, беззвучно колышущиеся на ветру. Тишина. Ни души. Я поспешил обратно, стараясь не разлить холодную воду, что, переливаясь, сверкала перламутром в последних отблесках солнечного света и, колыхаясь, смачивала рукава моей толстовки. Наконец, дрожа всем телом, я выбрался из зарослей, все еще озираясь в тревоге по сторонам.

-Все нормально? – Александр спросил, глядя на мой растерянный вид.

-Да, мне просто показалось, – я ответил, тяжело дыша и размещая ушат на пол автомобиля, прикрыв его крышкой и надежно зафиксировав с двух сторон. В зеркале заднего вида я видел Александра, со странным выражением лица разглядывающего что-то на земле.

-Ну вот, все готово! – я захлопнул заднюю дверь.

Он белый, как полотно, стоял поодаль и не двигался.

-Все готово! Мы можем ехать! – я повторил, направляясь к нему.

-Стой там, где стоишь! – он резко вскрикнул, и я остановился как вкопанный.

-Что случилось? – я спросил, озираясь кругом.

– Не подходи!

-Да в чем дело? – я крикнул недоуменно.

– Ты это видишь? – Александр прошептал, глядя на землю подо мной.

-О чем ты! – я растерянно покачал головой, глядя на гравий под ногами. – Вижу что?

-Твоя тень?

-Что с ней?

-Ты видишь свою тень?

-Да! Тень как тень! Что случилось?

-Неестественно как-то выглядит! – Александр сказал с выражением неподдельного страха в глазах, пятясь назад.

Я снова посмотрел на землю, лицезрея свою обычную тень.

-Не пойму, о чем ты?

Гримаса ужаса исказила лицо Александра и он продолжил пятиться, не сводя глаз с чего-то под моими ногами. Мороз прошел по моей коже. Сердце заходило ходуном и по спине побежали крупные мурашки.

-Объясни же, что ты там видишь? – я завопил не своим голосом, пытаясь подавить нарастающую панику.

-Он уже в тебе! Изыди! – лишь успел он крикнуть прежде, чем пуститься наутек.

Я, дрожа от страха, глядел на удаляющуюся фигуру Александра, пока она не исчезла за горизонтом. Оставшись один на пыльной дороге, я еле подавил панику, охватившую все мое существо. Для меня так и осталось загадкой то, что Александр узрел в тот день на земле, – то, что повергло его в безумный ужас. Я долго стоял, неподвижно вглядываясь в мглистый горизонт, тая надежду, что он вернется обратно, но этого не случилось. Он не вернулся. Цепкая рука льдистого неосознанного ужаса вцепилась в горло мертвой хваткой и впилась в душу, отравляя кровь смертельным леденящим ядом. Бесконечный, мутный горизонт. Увесистая капля дождя упала мне на лоб, и я будто очнулся от забытья, встрепенувшись всем телом от холода, спускающегося на землю. В лесу поднимался ветер, и гнетущий свист его короткими обрывками долетал до моих ушей. Овладев собой и быстро оглядевшись по сторонам, я запрыгнул на водительское сиденье и крутанул ключ зажигания. Машина взревела и резво понеслась по темной дороге, освещая ее желтым светом фар. Ехать оставалось недолго, уже за следующим поворотом перед моим взором предстало обуглившееся пепелище, откуда доносились вопли и плач, над которым черным маревом реяла стая ворон, оглушая лес истошным карканьем. Оставив машину у непроходимой дороги, я вытащил ушат с водой и двинулся к кладбищу.

В небе догорел последний багряный уголек зари и ветер заунывно завыл в кустах, плотно обступивших дорогу. Серые грузные облака, грозно нависшие на седом небе, вскоре излились на округу мелким моросящим дождем, неприятно хлестающим в лицо, и сгустившаяся темнота и холод ночи заставили сердце сжаться. Когда я добрел до ворот кладбища, ночь уже вступила в свои права, расправив черные крылья над округой. Тихо скрипнули ворота и я, медленно переступая в темноте, направился к постройке. Неожиданный сильный порыв ветра будто вырвался из леса, покружил вокруг, и так же неожиданно утих, словно прислушиваясь к глухим раскатам грома где-то за лесом, которые становились все громче и громче, сотрясая округу. Прямо надо мной сверкнул зигзаг ослепительной молнии, сопровождаемый оглушительным громовым раскатом, и на секунду озарил окрестности перед тем, как все вновь погрузилось в лилово-сизую неподвижную мглу. Я приблизился к постройке и, открыв дверь, осторожно вошел внутрь, стараясь не пролить оставшуюся в ушате воду. Кромешная вязкая темнота. Дверь тихо захлопнулась за мной и я на ощупь поставил ушат на каменный столик, испытывая животный страх от тьмы, обступившей меня со всех сторон. Наконец, освободив руки, я достал телефон и встроенным фонариком быстро осветил постройку изнутри, чувствуя облегчение от яркого луча света, прорезавшего темноту. До полуночи оставался ровно час, и я, разложив все необходимое на полу, принялся готовиться к обряду. Первым делом я приколотил гвоздь к стене постройки и, удостоверившись в его прочности, повесил на него зеркало. Затем расставил тринадцать церковных свечей вокруг ушата, которые зажег трясущимися руками. Мигающее пламя свечей осветило пространство, высвобождая из углов зловещие тени, вмиг пустившиеся в безумную пляску на стенах и потолке. Тихо шуршали листья за тонкой стеной и заунывно завывал ветер. Ветви старого дуба нещадно скребли и стучали по стене постройки, нагнетая атмосферу смертельного ужаса. Серп я положил на то место, в котором он, предположительно, лежал, когда я до него дотронулся – а именно в дальний угол постройки. После я вытащил из заднего кармана брюк сложенную вчетверо бумажку и начал, запинаясь на непонятном языке, читать слова заклинания. Они, застывая словно клей, отказывались срываться с языка и застревали в горле. Насилу завершив чтение, я, затаив дыхание, быстро обвел комнату глазами и начал читать второй раз, как за моей спиной послышался шорох и я почувствовал морозное дыхание на своем затылке. Холодный пот пробил мое трясущееся от страха тело, но я продолжал сбивчиво читать слова заклинания, в то время как бешено колотящееся сердце готово было выпрыгнуть из груди. Задыхаясь от страха, я, наконец, дочитал слова заклинания в последний раз, отчетливо ощущая постороннее присутствие за своей спиной. Пламя свечи резко вздернулось вверх и я услышал скрежет, совсем рядом, прямо за моей спиной. Парализующий страх словно яд сковал мои движения, когда я заметил время на дисплее телефона, показывающее полночь. Весь дрожа как осиновый лист, под дикий стук своего сердца, рвущегося наружу, я поднял глаза на зеркало, висящее напротив. На черной глянцевой поверхности отражались лишь мутные отблески пламени свечей да блестящее отражение мелкой ряби воды в ушате. Немигающий взор мой замер на одной точке, в которой я с каждой секундой ожидал увидеть что-то страшное. Борясь со страхом, я неотрывно глядел в зеркало, но ничего не происходило, лишь горчащий неизъяснимый запах гари струился откуда-то снизу. Могильная тишина. Уши словно ватой заложило. Я не слышал более звуков завывания ветра за стеной, ни шелеста листвы, даже дождь будто прекратился в ожидании чего-то зловещего. В какой-то момент я понял, что смотрю на свое отражение, которое явно проступило на черной поверхности зеркала и неподвижно глядело на меня страшно исхудавшим заостренным лицом с синими мешками под глазами. Ошарашенный призрачным видением, я наклонил голову набок, но отражение не шелохнулось, и я весь сжался от ужаса в молчаливом и зловещем ожидании, задыхаясь от усиливающегося запаха гари. Внезапно сильный дождь вовсю забарабанил по крыше постройки. Следом за секундной вспышкой молнии послышался характерный треск и грохот поваленного где-то дерева. Я вмиг будто очнулся от оцепенения неотрывного созерцания своего неподвижного отражения, которое в следующий миг начало медленно поворачиваться, и я отчетливо увидел свой затылок, будто смотрел на себя сзади. Кровь застыла в моих жилах, но я продолжил вглядываться в пугающее отражение, осознавая, что это мой единственный путь к спасению. Отражение вновь начало поворачиваться и вдруг, резко обернувшись, воззрилось на меня чужими глазами, красными, теми самыми кровью налитыми зловещими глазами, все увеличивающимися и приближающимися из глубины зеркала. Словно загипнотизированный, я застыл в ужасе на месте, когда слова старика “Пока себя не узнаешь!” неожиданно всплыли из глубины сознания, и я, очнувшись, вцепился двумя руками за ушат, как вдруг очередное воспоминание будто обухом ударило по голове. Соль! Я забыл про круг из соли. Сердце чуть не остановилось. Перед глазами, искрясь, замелькали черные круги, в ушах зазвенело, и к горлу подступила головокружительная тошнота. Я замер на месте. Мир рушился. Как можно было допустить столь опрометчивую оплошность? Что делать теперь, будучи в единственном шаге от завершения ритуала? Надежда на освобождение вмиг улетучилась – надо было спасать свою жизнь. Помутневшими от отчаяния глазами я взглянул на зеркало, от вида которого волосы вмиг встали дыбом, и душа ушла в пятки: огромная жуткая косматая голова чудовища с горящими глазами наполовину вылезла из зеркала, и леденящий кровь оскал становился все шире и шире, зловеще клацая острыми, как бритва, зубами.