Линдси Карри - Царап-царап [litres с оптимизированной обложкой]

Я ткнула Сэма в бок, когда мы проходили мимо выставки, посвящённой Великому чикагскому пожару. Она была просто огромной. И там было очень много посетителей. Повсюду на стенах, от пола до потолка, висели фотографии, цитаты и карты. Там даже была модель водонапорной башни и фарфоровая кукла, уцелевшая в огне! Около дюжины человек толпились вокруг экспонатов. Я подумала о пожарах, бушевавших в городе, на территории Линкольн-парка, и уничтоживших всё на своём пути, в том числе и памятники городского кладбища. Трудно поверить, что во время пожара, длившегося целых два дня, погибло всего триста человек, а на «Истленде», который затонул за менее чем пять минут, погибло вдвое больше людей.

Напротив находился зал, посвящённый бунту на Хеймаркет. Там всё было ярким и броским. Несколько детей в одинаковых футболках разглядывали экспонаты, а женщина что-то им рассказывала. Наверное, какой-то внешкольный клуб.

– Вот мы и пришли. Вы ведь спрашивали о катастрофе «Истленда», верно? – уточнила женщина.

Я кивнула и проследовала за ней в маленький зал, где ожидала увидеть такую же толпу, как и на выставке, посвящённой пожару в Чикаго. Сегодня в музее было полно народа, и, конечно, такое громкое событие, как трагедия «Истленда», должно было привлечь внимание.

Но первое, что я увидела, был штурвал. Большой, деревянный, с торчащими в стороны рукоятками. Такие штурвалы использовали в старину для управления судами. Здорово! Я думала, что все предметы с парохода «Истленд» пропали, когда он затонул. К стене была прикреплена большая металлическая труба. На табличке под ней было написано, что это железный гудок с «Истленда». Вот это да! Я представила человека, который включал его в день катастрофы, представила, как он пытался предупредить всех на борту.

Как следует разглядев гудок, я быстро обвела глазами зал и открыла рот от удивления. Там никого не было. Никакой толпы. Никаких студентов, пришедших на экскурсию. Никаких исследователей. И никаких болтливых туристов. В зале «Истленда» не было ни одного человека.

– «Истленд» – одна из наименее обсуждаемых городских катастроф, – заметила наша спутница. – Удивительно, что ваш учитель выбрал именно её. По какому предмету вы делаете проект?

– Это что-то вроде самостоятельной работы, – поражённо ответила я, разглядывая пустой зал. Почему здесь так пусто, в то время как в других залах не протолкнуться?

Сэм подошёл поближе. Его взгляд был прикован к деревянному стулу за стеклом. На спинке стула большими буквами было выгравировано слово «Истленд».

– Ух ты! Здорово!

– Знаю, – ответила я. Я нашла фотографию пожилого человека в подтяжках, который держал на руках промокшего насквозь ребёнка. Ребёнок выглядел совершенно безжизненным. Мёртвым. Я отвернулась и попыталась взять себя в руки. Это история. Это было очень важно. Но это было ещё и очень грустно, и единственный способ проявить уважение – смотреть на эти фотографии. Вспоминать, что случилось в тот день.

А именно этого никто и не делал. Такое впечатление, что весь город позабыл об «Истленде». Я повернулась к чёрно-белой фотографии мужчины с ребёнком. Его глаза были большими и испуганными, как будто он только что увидел самую страшную вещь на свете. Наверное, так оно и было.

– При катастрофе «Истленда» погибло больше людей, чем на «Титанике», – заметила женщина. Наверное, она пыталась заставить нас что-нибудь сказать. – Вы ведь знаете про «Титаник»?

– Кто же не знает про «Титаник»? – фыркнул Сэм.

– Верно, это одна из самых известных катастроф. Благодаря телевидению и кино о ней известно всем на свете. Однако об «Истленде» почти ничего не снято, и в итоге многие люди о нём никогда не слышали. Даже жители Чикаго.

У меня сжалось сердце. После того дня, который показал мне Уилли, я не могла представить, как люди могли забыть такое трагическое событие. Я до конца жизни буду помнить страх и боль на лицах этих людей.

– Странно, – сказал Сэм. – Разве на «Титанике» погибла не целая тысяча человек? Это ведь намного больше, чем на «Истленде».

– Да, – ответила женщина. – Точное количество погибших на «Титанике» отличается в зависимости от источника, но большинство из них сходятся на том, что там погибло около полутора тысяч человек. Это намного больше, чем на пароходе «Истленд».

Сэм собирался спросить что-то ещё, но экскурсовод подняла вверх палец.

– Но из этих полутора тысяч не все были пассажирами. Среди них было много членов экипажа. Собственно пассажиров было около 832, в то время как на «Истленде» погиб 841 пассажир.

– Ух ты! – шумно выдохнул Сэм. – А почему этот пароход вообще затонул?

– К несчастью, причин было несколько. Во-первых, незадолго до отплытия на «Истленд» погрузили большое количество спасательных жилетов и шлюпок. Это значительно перегрузило судно, которое и без того было довольно неустойчивым. К тому же все эти предметы погрузили на верхнюю палубу.

– На верхнюю палубу? – не веря своим ушам, переспросила я. Однажды я провела эксперимент на определение центра тяжести. Вы можете удерживать на пальце деревянную линейку на отметке ровно шесть дюймов. Именно там находится центр тяжести – точка, с обеих сторон которой сила притяжения равна. Если положить что-нибудь тяжёлое на верхнюю палубу корабля, это сместит его центр тяжести, и корабль может накрениться. – Разве это не худшее место для жилетов и шлюпок?

– К сожалению, да. – Женщина кивнула. – Дополнительный груз сделал судно неустойчивым. А во‑вторых, на борту было слишком много людей, да и сам корабль был сконструирован не лучшим образом.

Слишком много людей на борту. Людей, которые были в восторге от круиза на пароходе, ведь для некоторых из них это было первое в жизни путешествие. Я представляла, как они с волнением заполняли палубу, потея на летней жаре в длинных платьях и тесных костюмах. Тогда они ещё не знали, что в последний раз наденут эти праздничные наряды. Меня переполняли мрачные мысли, которые, в конце концов, как будто фишка в игре «Сожалею!» [10] «Сожалею!» – настольная игра, в которой необходимо перемещать фишки по доске, пытаясь вернуть их «домой» раньше других игроков. , снова вернулись к Уилли.

Неудивительно, что Уилли не доверял моим родителям. Вероятно, он вообще не доверял взрослым. Они взяли его на корабль, пообещали ему чудесный день, а вместо этого он утонул. Но он доверял мне, напомнила я. Он надеялся, что я помогу ему всё исправить, и я это сделаю.

– А Уилли? – спросила я. В зале висели фотографии с изображениями корабля и железнодорожных путей перед зданием компании «Рид и Мёрдок». Также там были фотографии водолаза в металлическом шлеме, которого я видела в своём видении, и железного пароходного гудка. Было множество карт, писем и документов. Но Уилли не было. – У вас есть какие-нибудь сведения об Уилли Новотном?