Элизабет Ли - Ведуньи [litres]

Она бросает на меня пренебрежительный взгляд, словно говоря, что на мои слова ей плевать, но жевать все же начинает медленнее и не болтает; рот ее сейчас занят только пережевыванием пищи. А я смотрю на нее, пытаюсь радоваться тому, что хоть она наедается более-менее досыта, но никак не могу перестать думать о том, что же все-таки помешало Дэниелу прийти на берег реки.

Дэниел с необычайным рвением принялся за работу, ему не терпелось поскорее с ней разделаться. Он не виделся с Сарой уже несколько дней и вот сейчас наконец придумал, как они могли бы чаще быть вместе, и мечтал незамедлительно воплотить этот план в жизнь.

Присев за зеленой изгородью, вдоль которой тянулась тропа, ведущая на ферму, он чувствовал, как сильно солнце припекает ему шею сзади, каким плотным кажется от запаха пыльцы воздух. Ждать ему пришлось довольно долго. Обычно Бетт уходила домой одна, но этим вечером на дороге ей встретился Гэбриел, который сильно ее задержал. Они так долго о чем-то разговаривали, что Дэниел решил подобраться поближе и послушать, стараясь, чтобы они его не заметили.

– …хочешь от меня? – донесся до него раздраженный голос Гэбриела. – У меня и так работы выше крыши, поесть некогда, да и кишки уже от голода сводит.

Бетт стояла спиной к Дэниелу, так что ее слов он толком разобрать не мог, но продолжал напряженно вслушиваться, глядя на тех двоих сквозь ветви густого колючего шиповника.

– …о скандале в таверне, – громко сказала Бетт, и Гэбриел тут же начал оправдываться:

– Да Натаниэль ошибся! Не я это был, а кто-то другой, меня там даже и не…

– Я знаю… – Бетт еще немного повысила голос. – …Райта позвали. Теперь их в колодки закуют… – Дэниел заметил на пыльной тропе возле изгороди извивающегося червяка и несколько отвлекся, видя бедственное положение бессловесной твари, а потому снова что-что пропустил, услышав лишь конец фразы: – …хотела предупредить тебя. Надо все-таки себя в руках держать, а свой бешеный нрав – на привязи. Новый-то магистрат не то что старый. От него не скроешься.

Дэниел осторожно сменил позу, продолжая вглядываться сквозь листву в лица беседующих. Мрачное лицо Гэбриела вдруг озарила неприятная усмешка:

– Вот уж не знал, что ты так меня любишь, Бетти!

Бетт моментально от него отступила.

– Ты ведь не один, Гэбриел, от тебя другие люди зависят, – строго сказала она. – Если ты в беду попадешь, твоя бедная мать и сестренка попросту не выживут.

– Ты за меня не бойся, девушка, я сам способен в своих делах разобраться. Нечего в них женщинам нос совать.

Бетт тут же круто развернулась и, оставив Гэбриела стоять на прежнем месте, двинулась как раз в ту сторону, где прятался Дэниел.

– Ну что ж, я свое дело сделала, – сердито пробормотала она, стягивая на груди концы шали.

Дэниел, просунув руку сквозь колючую изгородь, подобрал с дорожки несчастного червяка, перенес его на более мягкую землю, потом встал и негромко свистнул. Ему не хотелось пугать Бетт, неожиданно выскочив перед ней на дорожку. Она остановилась, презрительно глянула в ту сторону, откуда донесся свист, сложила на груди руки и с возмущением воскликнула:

– Я тебе что, собачонка? По-человечески меня окликнуть не можешь? Нечего меня свистом подзывать!

Дэниел вылез из кустов, с виноватым видом пробормотал: «Извини», но Бетт рассердилась еще сильней:

– Что это еще за чертовщина? С какой стати ты передо мной из кустов выпрыгиваешь, когда я домой иду? – К счастью, остывала Бетт тоже быстро. Она вздохнула, оправила юбку и уже вполне мирным тоном спросила: – Ну, в чем дело? Небось в той девушке? Может, ты из дома сбежать хочешь да с ней обвенчаться?

Застигнутый врасплох градом ее вопросов, Дэниел попытался протестовать:

– Нет, это не… не то, что ты думаешь! Мы бы не сумели… нет, нет, дело совсем не в этом.

Бетт прищурилась:

– Да вроде на тебя и не похоже. Такого недомыслия даже ты бы себе не позволил. Так, значит, не в девушке дело?

– А, нет… да, в ней. Только все не так, как ты думаешь.

Выражение лица Бетт несколько смягчилось, и Дэниел вдруг вспомнил запах ее кожи, нагретой солнцем, и то, как она понемножку показывала ему свое обнаженное тело, задрав юбку и скатывая чулки. А Бетт, подойдя совсем близко, положила руку ему на плечо и тихо спросила:

– Она что, уже и забеременеть успела с твоей помощью? Тогда нужно особые снадобья использовать. Я слышала, есть такой отвар… Хотя ты, по-моему, знахарок не жалуешь, но ее мать…

Дэниел сердито стряхнул с плеча руку Бетт.

– Нет, дело совсем не в этом! Мы еще не…

– О, так у вас, значит, настоящая любовь? – На лице Бетт появилось ее обычное выражение – женщины, у которой дел по горло и которую всякие мальчишки отвлекают своими дурацкими шутками. – Тогда что ж ты тревожишься? Ну, хватит, говори скорей, в чем дело, а то мне домой пора.

– Она… ей работа нужна, а еще ей нужна…

– Ну, работу-то я вряд ли ей смогу предложить. Не то у меня в доме положение.

– Да, да, я знаю. А еще ей очень одежда нужна.

Бетт строптиво на него глянула:

– У нее что, одежды нет?

С дорожки Дэниелу было видно, как Гэбриел вернулся во двор, волоча за собой плуг, и принялся сбивать с сапог налипшую землю. Потом заметил их с Бетт, некоторое время, выпрямившись, смотрел в их сторону, но потом снова занялся своими сапогами.

– Есть, но… она у нее очень плохая. Очень! Никуда не годится.

Бетт хотела было спросить еще что-то, но промолчала, и этот незаданный вопрос так и повис в воздухе.

– Бедная девочка, – пробормотала она. Дэниел кивнул. – Ладно, я сегодня же вечером что-нибудь ей подыщу.

– Спасибо. – Он знал, что не нужно просить Бетт никому об этом не рассказывать. Она и так не расскажет. – У тебя ведь наверняка довольно много всякой старой одежды, отец тебе каждый год разные мамины платья дарил, а ты так давно у нас работаешь, с детства можно сказать, зато теперь ты вон какая красивая, взрослая…

Бетт вдруг резко повернулась к нему:

– Если я взрослая, так и ты тоже не мальчик! Мы же с тобой почти одних лет!

Он засмеялся:

– Ну, не совсем, ты все-таки на несколько лет старше. И потом, ты теперь действительно совсем взрослая женщина, жена… – «Господи, – думал он, – и почему это я никак не заткнусь?»

Она только головой покачала:

– Зато ты все такой же дурачок, каким в десять лет был.

– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть… Бетт, я правда не хотел…

Но она только рукой махнула, призывая его помолчать, и ушла.

Дэниел проснулся рано, еще до того, как солнце взошло и призвало людей вернуться к делам насущным, и его сразу же охватили сомнения, правильно ли он поступил, начав осуществлять свой рискованный план и ничего не сказав об этом Саре. Потом он вспомнил, что просил священника уговорить Сару встретиться с ним на овечьем выгоне, и поспешил туда, надеясь, что она придет. И она пришла. Одного лишь взгляда на ее лицо после стольких дней разлуки, одной ее улыбки, словно освещавшей все вокруг, ему было достаточно, чтобы он убедился в правильности своих действий. Глаза ее сияли.