Сильвия Морено-Гарсия - Мексиканская готика [litres]

– Я не смогу уйти…

– Сможешь, – сказала Ноэми. – Каталина, помоги нам!

Девушки поволокли Фрэнсиса к двери, через которую пришел Вирджиль. Ноэми взглянула на ступени и задалась вопросом: смогут ли они их преодолеть? Но другого пути не было. Оглянувшись, она увидела, что Вирджиль лежит на полу и огонь подбирается все ближе к нему. Надо было спешить.

Не придумав ничего лучшего, Ноэми ущипнула Фрэнсиса, чтобы тот открыл глаза и помог им. Парень кое-как смог преодолеть несколько ступеней, и они прошли через пыльную усыпальницу. Ноэми заметила серебряные таблички с именами, вазы с высохшими цветами и кучки грибов на земле, от которых исходило слабое свечение. По счастью, дверь была открыта, и они вышли из склепа в туманную ночь.

– Ворота… – Ноэми посмотрела на Каталину. – Ты знаешь дорогу к воротам?

– Здесь слишком темно и туман, – пробормотала девушка.

Да, туман, но теперь в нем не было золотого свечения, пугавшего Ноэми, жужжания тоже не слышалось. Агнес поглотил огонь, и оставалось надеяться, что она нашла покой. Но им надо было выбираться из этого места.

– Фрэнсис, ты должен знать, где ворота, – сказала Ноэми.

Парень повернул голову, и у него получилось кивнуть влево. Влево так влево, они двинулись в указанном направлении. Фрэнсис, опиравшийся на плечи девушек, часто спотыкался. Он что-то пробормотал и показал в другую сторону. Ноэми понятия не имела, куда они шли. Возможно, ходят кругами. Разве не иронично? Кругами!

Туман не собирался оказывать им милость, но наконец девушки увидели железные ворота кладбища – змея, кусающая хвост, поприветствовала троицу. Они выбрались на дорожку, ведущую к дому.

– Дом горит, – сказал Фрэнсис, когда они остановились перевести дыхание.

Так и было. Зарево разгоняло туман. Ноэми представила, как горят книги в библиотеке, как падают тяжелые портьеры, охваченные огнем, как лопаются стекла в буфетах, где стоит серебро, как превращаются в столб огня нимфы на лестницах. Ее сердце на секунду сжалось. Слуги Дойлов… они так и стоят там?.. Огонь разгорался все сильнее. Краска на старых картинах пузырилась, выцветшие фотографии сворачивались, превращая в пепел запечатленные на них лица. Потом она представила – нет, увидела! – комнату Говарда Дойла. На полу неподвижно лежал задохнувшийся в дыму Артур Камминз. Кровать Дойла горела, но сам старик все еще был жив. Он кричал, но никто не мог ему помочь.

Пронизывающие дом ядовитые нити мицелия тоже горели, добавляя жару. Органика всегда была хорошей пищей для огня. Пусть этот чертов дом сгорит дотла…

– Пойдемте, – устало пробормотала Ноэми.

Фрэнсис спал, укрытый одеялом до самого подбородка. В маленькой комнатке едва хватало места для узкой кровати, комода и стула. Ноэми сидела на стуле. На комоде стояла глиняная фигурка святого Иуды Фаддея, и Ноэми молилась ему, на всякий случай положив сигарету в качестве подношения. Ее губы медленно двигались, когда дверь открылась и в комнату зашла Каталина. На ней была простая ночная сорочка, принадлежащая подруге доктора Камарильо, а поверх она накинула коричневую шаль.

– Ноэми, дорогая, я пришла проверить тебя, прежде чем пойти спать.

– Да все в порядке, не волнуйся, – улыбнулась девушка.

– Тебе нужно поспать, – сказала Каталина, положив руку на плечо кузины.

Ноэми нежно похлопала ее по руке:

– Не хочу, чтобы он проснулся в одиночестве.

– Но прошло уже два дня…

– Да, знаю. Жаль, что мы не в сказке. В сказках все просто: нужно лишь поцеловать принцессу. Правда, у нас принц…

Обе посмотрели на Фрэнсиса. Его лицо цветом не особо отличалось от белой подушки.

Доктор Камарильо позаботился о них, когда они добрались до города. Он обработал раны, дал возможность помыться и переодеться, выделил им комнаты и позвал Марту, чтобы та принесла настойку, как просила Ноэми. Выпив ее – пили все трое, – они испытывали приступ тошноты и головную боль, но все быстро прошло. Только не для Фрэнсиса. Фрэнсис погрузился в глубокий сон, и его никак не могли разбудить.

– Измучив себя, ты ему не поможешь, – сказала Каталина.

Ноэми скрестила руки на груди:

– Знаю, знаю…

– Хочешь, я посижу с тобой?

– Все в порядке, милая. Клянусь, я скоро пойду спать. Хотя и не очень-то хочу. Я не устала.

Каталина кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Обе замолчали. Грудь Фрэнсиса ровно подымалась и опадала. Если ему и снились сны, то точно не кошмары. Ноэми было почти жаль будить его.

Правда состояла в том, что сама она боялась спать, боялась снова увидеть золотое свечение, но еще больше – гниющее тело Говарда Дойла. Как живут люди после встречи с ужасным? Можно ли вернуться к нормальной жизни, можно ли двигаться дальше как ни в чем не бывало? Ноэми была оптимисткой, но все равно боялась спать.

– Доктор сказал, что завтра из Пачуки приедут полицейские и магистрат, – нарушила тишину Каталина. – Твой отец тоже приедет.

– Что мы им скажем? Не думаю, что нам поверят.

Они не договорились заранее, какую историю расскажут. Им повезло встретить по дороге в Эль-Триунфо фермеров, и те довезли их до городка, ничего не спрашивая. В доме доктора Камарильо Ноэми упростила историю: сказала, что Вирджиль сошел с ума и, как Рут, пытался убить всех обитателей Дома-на-Горе. Только, в отличие от Рут, он решил поджечь дом.

Однако это не объясняло, почему на Ноэми было свадебное платье, а на Фрэнсисе соответствующий костюм и почему одежда у всех перемазана кровью.

Дурацкое, конечно, объяснение…

Ноэми была уверена, что доктор Камарильо притворился, будто поверил ее россказням, и в его усталых глазах читалось молчаливое понимание.

– Отец поможет нам все уладить, – вздохнула она.

– Надеюсь, – кивнула Каталина. – Но что, если нам предъявят обвинения? Ну, ты понимаешь…

Ноэми подумала, что в Эль-Триунфо нет тюрьмы. Скорее всего, их отправят в Пачуку, но и в этом она сомневалась. Показания запишут, состряпают отчет, но доказать все равно ничего не смогут.

– Завтра мы поедем домой, – уверенно произнесла она.

Каталина улыбнулась, и Ноэми порадовалась этой улыбке. Так улыбалась Каталина, которую она знала с детства. Ее Каталина.

– Ну тогда поспи немного, – сказала Каталина, наклоняясь и целуя ее в щеку. – Они приедут рано.

Девушки крепко обнялись, Ноэми сдержала слезы – не сейчас. Каталина нежно убрала волосы с ее лица и снова улыбнулась.

– Моя комната чуть дальше по коридору, если понадоблюсь, – сказала она и вышла.

Ноэми вытащила зажигалку, свой счастливый талисман. Пачку сигарет дал ей Камарильо. Закурила, стряхивая пепел в пустую чашку. Спина болела. Она уже давно сидела на этом неудобном стуле, но отказывалась уходить, хотя и доктор, и Каталина уговаривали ее.