Наташа Михлин - Это внутри

Таккер разглядывал стол. Мать нервно глотнула вина из высокого бокала. Таккер невольно задержал взгляд на крупных стразах, которыми были усыпаны ее длинные ногти.

«Как она ходит с ними? Я бы и ширинку себе расстегнуть не смог без посторонней помощи».

— Минет.

— Что?! — вытаращился парень.

— Теперь ты хотя бы меня слушаешь, — подняла бровь миссис Таккер, — Итак, больше ты не участвуешь в походах и охотах. И вообще, — продолжила она, раздраженно отставив пустой бокал, — скоро в колледж, ты должен завести себе друзей, соответствующих твоему положению, а не этих оболтусов.

Таккер усмехнулся и отвел глаза.

— Положению? Что особенного в моем положении, мам? Дедушка был простым слесарем, когда начинал. Ты сама мне сотни раз рассказывала об этом.

Ногти матери впились в его руку.

— И он прошел весь этот путь не для того, чтобы его внук таскался за нищей шпаной вроде Джереми Сайхема! Если я узнаю, что ты нарушил запрет, запру тебя в доме до конца учебного года! Я не шучу!

Таккер подождал, пока за ней закроется дверь столовой, вскочил и, схватив со стола бокал, изо всей силы запустил им в стену. Он остановил его в последний момент, когда стекло почти коснулось панели, подошел и, подняв, аккуратно поставил на стол.

Ночь никому не принесла желанного отдыха. На пустынных улицах Рокки-Лейк слышались шаги патрульных, окна детских спален приглушенно светились, из гостиных слышался тихий говор. Каждый порыв ветра, казалось, нес в себе угрозу, неясную и от этого еще более пугающую.

Марго ворочалась в постели, прислушиваясь к ночным звукам за окном. Даже сегодняшнее происшествие не смогло удержать сына дома. Если раньше пустая кровать означала лишь то, что сын веселится на одной из молодежных тусовок округи, то теперь он по нескольку дней пропадал в сырых туманных горах, и далеко не всегда брал с собой даже Даггера.

Марго беспокоилась, такая резкая смена поведения могла указывать на обострение болезни. Но предложение съездить к врачу в Черритаун окончилось таким скандалом, что Маргарита сочла за лучшее пока оставить все, как есть.

Ноэль потянулась к тумбочке и, открыв нижний ящик, вытащила потрепанный школьный альбом, привычно открывая нужную страницу. С тех пор как члены «Крепости» удалили профили из социальных сетей, эта прошлогодняя фотография Джерри была единственной, к которой у Ноэль остался доступ. Она провела пальцем по знакомой насмешливой улыбке и опустилась на подушку, осторожно положив рядом альбом. Снизу доносилось тихое покашливание дедушки Боба, снова засидевшегося с газетой до поздней ночи.

Боб сложил газету и снял очки. Глаза болели от мелкого шрифта, он ждал, что чтение поможет ему настроиться на сон, но задремать в любимом кресле отчего-то не получалось. Боб вздохнул и встал, направляясь в ванную. Старость не радость. Лучше сейчас выпить снотворное, чем завтра полдня мучиться от мигрени.

Проходя мимо спальни внучки, Боб осторожно заглянул внутрь. Жуткое происшествие сильно напугало ее, Ноэль весь день бродила по дому сама не своя, натыкаясь на мебель и роняя вещи.

«Хорошо ли ей спится? Не плачет ли?»

Лунный свет падал на кровать Ноэль. Боб тихонько подошел, вытащил альбом из-под ее головы и положил на тумбочку. На щеке от обложки осталась темная полоса.

По рукам текла кровь. Тяжелые капли не получалось стряхнуть, они застывали и растягивались, превращаясь в подобие паутины. Любое движение заставляло тонуть, все глубже погружаясь в шевелящийся ворох нитей.

Ноэль проснулась и села на постели, обхватив руками колени. Ее била дрожь. Девушка схватила куртку и фонарик и бесшумно выскользнула из комнаты.

Ночник освещал лицо Эбби. Ресницы отбрасывали на щечки длинные тени, ко лбу девочки прилипли влажные колечки волос, над верхней губой блестела капелька пота. Эбби всегда засыпала, лишь с головой укутавшись в толстое одеяло. Дина потянулась к пульту кондиционера и понизила температуру.

В голову лезли тревожные мысли, утреннее происшествие не шло из головы. Полиция старалась дать событию минимальную огласку, пресекая панику. Пока с дороги не убрали последние остатки машины, съемка на месте преступления была запрещена. Но те скупые сведения, которые просочились через информационный кордон, передавались из уст в уста, на ходу обрастая домыслами, не менее жуткими, чем реальные факты. Родной городок переставал казаться тихой гаванью.

«Кто способен на подобное?»

Дина снова взглянула на лицо спящей дочери.

«Нет… Что за глупая мысль. И потом, прошлой ночью Эбби тоже спала здесь, со мной. В последнее время она боится оставаться одна…»

Дина прошла на кухню. Чайник закипел, по черному оконному стеклу поползли пятна пара. Дина отмерила пустырник и календулу, подумав, бросила листик мяты, и прикрыла дымящуюся чашку блюдцем.

Раздался тихий стук в дверь. На крыльце стоял Тайлер, волосы покрывала мелкая морось. Дина молча посторонилась, давая ему войти.

— Я стараюсь не откладывать неприятные дела, так что спрошу прямо: это был кто-то из вас?

Дина зажгла свет в гостиной, и не торопясь прошла к окну, задергивая шторы.

— Ты так думаешь?

Тайлер сердито нахмурился.

— Не играй со мной в игры! Нет, я так не думаю, но обязан услышать это от тебя.

Дина обернулась и сцепила руки.

— Это не я, Тайлер. И уж точно не Эбби. Я не виню тебя за этот вопрос. Мне самой лезут в голову страшные мысли… Может, она лунатик? Но в таком случае, должны были остаться следы — земля на обуви, мокрая одежда… А мой дар слишком слаб. Я могу поднять разве что стакан воды — лишь эхо способностей Эбби…

Она задумчиво смотрела на осеннего мотылька, бьющегося о плафон лампы.

— Это может означать только одно, — тихо проговорил Хупер.

Она вопросительно взглянула на него.

— Есть кто-то еще.

Дина вскинула брови.

— Но это невозможно! Том умер, я сама констатировала смерть!

Тай покачал головой. Дина заходила по комнате, нервно запустив пальцы в темные пряди волос.

— Вспышка силы, затронувшая нас… Она была вызвала чрезвычайно сильным переживанием. Я не видела ничего подобного ни до, ни после того случая, он был единственным!

— Очевидно, не был!

Она села и уставилась в пол. Тайлер молча ждал. Наконец Дина подняла глаза.

— Могла ли Эбби скрыть от меня такое?

Внезапно ее озарила вспышка воспоминания.

— Как-то раз она пришла домой очень расстроенная. Не рассказала мне, в чем было дело, ни тогда, ни потом. Это случилось в начале сентября… Больше месяца назад!

— Ты должна поговорить с ней. Дело приняло серьезный оборот.

— Если ты прав, Эбби узнает о том, что заразна… Это разобьет ей сердце!