Наташа Михлин - Это внутри

— Эбби, солнышко, иди ко мне.

Она крепко прижала к себе дочь и присела на кровать, посадив девочку на колени.

— Мне нужно спросить у тебя кое о чем.

Эбби серьезно взглянула на нее и кивнула.

— Помнишь, однажды ты прибежала домой одна, без Дэйви? Это было в самом начале школы.

Девочка замерла, брови страдальчески поползли вверх. Дина торопливо добавила:

— Не бойся, расскажи мне, что случилось в тот день. Мне нужно знать, Эбби, это очень-очень важно!

Эбби закрыла лицо руками.

— Доченька, скажи мне. Чего ты боишься? Я не стану ругать тебя, ты же знаешь… Что там случилось? Это связано с… Джерри Сайхемом?

Девочка вздрогнула, как от удара, обхватила шею матери и задрожала, как осиновый лист. Дина ласково гладила ее по спине.

— Мама, он… он убил кролика, совсем маленького! Я хотела его спасти, но он не дал!

Всхлипывая, Эбби сильнее прижалась к Дине.

— А потом… Я сказала кое-что очень-очень плохое… Джерри рассердился и… его собака такая страшная! Хотела меня съесть… и я не смогла удержать Это внутри, мама! Прости… Я так испугалась…

Девочка вздохнула и продолжила:

— По-моему все они тоже испугались… Я думала, что они погонятся за мной, ведь их было так много…

У Дины похолодели руки. Непослушными губами она выговорила:

— Много?.. Кого было много, малышка?

— Мальчишек… — пояснила Эбби, заглядывая в лицо матери, — они возвращались с охоты. Целая толпа, и еще я видела большого кабана, которого они несли…

— Целая толпа… — повторила Дина.

Она застонала и закрыла лицо руками.

— Что с тобой, мама? Мамочка?

Дина отняла ладони и посмотрела на дочь.

— Ты помнишь, кто там был? Мальчики из школы?

Эбби помотала головой.

— Некоторых я видела раньше, но не знаю, как их зовут. А почему ты спросила об этом только теперь? Они рассказали тебе? Ты очень расстроилась, мама?

Голубые глаза дочки светились искренней любовью и сочувствием. Она явно тревожилась не за себя, а за мать, которую впервые видела такой потерянной. Дина почувствовала себя пассажиром поезда, что долго балансировал на самом краю оборванных рельсов, а теперь, наконец, рухнул в пропасть.

— Твой дар, Эбби. Он передается другим.

Слова падали, как глыбы льда, с шорохом и треском они раскалывались на ледяные лезвия, и жалили, жалили…

— Когда мы поссорились с твоим отцом, ты… сильно расстроилась и потеряла над собой контроль. Дар передался нам. Я не знаю, как и почему…

Дина подняла ладонь, и вместе с ней с пола поднялась корзинка с цветными шариками. Рука дрогнула, шарики упали и раскатились по полу. Эбби замерла в ее объятиях.

— Думаю, то же самое произошло и в этот раз. Те парни, что пугали тебя, скорее всего, тоже заражены. По крайней мере, один…

Эбби дышала часто и прерывисто, лицо было очень бледным. Дина взяла ее тонкие запястья и согрела в своих ладонях.

— Папа… — прошептала девочка, — значит, он… тоже?

— Это не твоя вина, Эбби!

Она медленно качнула головой.

— Он не хотел… Я знаю, он не хотел! — голос Эбби был болезненно сухим и горячим, она рванулась, Дина выпустила ее и на миг закрыла глаза.

В острой тишине бились сотни раненых птиц.

— Малышка, но ты ведь тоже этого не хотела! Ты ни в чем не виновата.

Девочка села на колени в углу и прошептала что-то, глядя в пустоту полутемной комнаты.

— Что, родная? — Дина опустилась рядом с ней на пол.

Дина протянула руку, чтобы погладить дочь по щеке, та вскинула на нее глаза и вдруг закричала.

— Я не должна жить! Дина, я хочу умереть!

— Эбби, пожалуйста! Не говори так!

Дина попыталась обнять ее, но девочка с неожиданной яростью отбросила ее назад. Вещи падали с полок, дом застонал, по потолку, осыпаясь белой трухой, поползла трещина.

Дина судорожно искала какие-то слова, но стоило ей открыть рот, как фразы рассыпались одна за другой.

Грохнула входная дверь, раздались шаги, в комнату ворвался Тайлер, за спиной висела винтовка.

— Мне нельзя! — рыдала Эбби. — Я не могу, не хочу! Пожалуйста, пожалуйста, дайте мне умереть!

Она вдруг застыла, Дина бросилась к дочери, но Хупер опередил ее, подхватив девочку и прижав к груди.

Все затихло, только шуршали, ссыпаясь на пол, картонные пластинки развалившихся паззлов. Глаза Эбби оставались открытыми, но дыхания не было.

— Ну что ты, пичужка… — прошептал Тай, — зачем умирать, когда перед тобой лежит весь мир… ты сможешь подарить ему множество чудес…

Дина подошла и прижалась к спине дочери, закрыв глаза.

— Я так сильно люблю тебя, Эбби… останься со мной, прошу…

Прошло еще одно бесконечное мгновение тишины.

Эбби шевельнулась. Дина услышала стук маленького сердца, закрыла глаза, пошатнувшись, прислонилась затылком к прохладной стене и исчезла, разлилась ледяной водой по деревянному паркету, утекая в темные щели, все вниз и вниз, в землю, где вены корней неспешно пронизывают темные норы и обвивают рассыпающиеся кости.

Эбби отказалась выпускать Тайлера, пригревшись у него на груди. Он перенес девочку в гостиную и сел на диван, прислонив оружие к стене в пределах досягаемости. Дина устроилась рядом, накрыв ладонь дочери своей.

— Это не поможет, особенно теперь, когда мы знаем, что Сайхем не один, — заметила Дина, бросив взгляд на винтовку. — Они обладают огромной силой, Тайлер…

Хупер мрачно усмехнулся.

— Она не делает их бессмертными.

Эбби подняла голову и вопросительно посмотрела на мать.

— Мы боимся, что они используют свой дар во зло, — проговорила Дина, — и могут прийти сюда… Поэтому Тайлер остался с нами.

Девочка уткнулась в широкую грудь Хупера и обхватила его руками.

Дина погладила ее по плечу и продолжила:

— Это кажется страшным сном. Такие вещи обычно не говорят детям… я не знаю, что будет завтра, Эбби. Но что бы ни случилось, мы будем вместе, обещаю.

Тихо прозвонили настенные часы. Лампа бросала на стены рассыпчатые крошки созвездий.

— Что это? — тихонько спросила Эбби, показывая на выпуклую полосу, видневшуюся из-за края рубашки Тайлера.

Девочка сдвинула ткань. Тайлер заметно напрягся и аккуратно убрал пальцы Эбби подальше.

— Всего лишь шрам.

— Можно посмотреть?

Хупер плотно сжал губы и мотнул головой. Эбби приподнялась и умоляюще взглянула на него.

— Ну пожалуйста…

Тайлер глубоко вздохнул и протянул руку к пуговицам. Эбби восторженно ахнула, глядя на переплетение линий.

— Какой красивый рисунок! — она осторожно проследила пальцем узор, но взглянув на лицо Тайлера, испуганно отдернула руку.

— Тебе больно?!

— Нет. Это случилось давно, — пробормотал Хупер и отвел глаза.

Эбби вновь склонилась над ним.

— Смотри, мама… вот здесь, у сердца, похоже на комету с хвостом… тут на животе будто три луны… а это — совсем как солнце, и даже есть лучики…