Дин Кунц - Мистериум [litres]

Что это даст – пока не знали ни Кипп, ни Вуди.

Они докопаются.

В каждом событии есть свои «что» и «почему». «Что» всегда открывается.

А вот «почему» часто окутано вечной тайной.

Два часа ночи. Предместье Сакраменто. Здание бывшего торгового комплекса. Намеченная реконструкция превратит его в фешенебельные апартаменты с высоким уровнем комфорта.

Весь большой участок был огорожен проволочным забором. Красные буквы на пластиковых щитах, прикрепленных к забору, сообщали о повышенной опасности объекта и запрещали проникновение на его территорию. Хотя все, что можно было разворовать, оттуда давно уже вынесли и вывезли, за единственными воротами всегда стояла машина охранника. Его присутствие не столько отпугивало воров, сколько охлаждало пыл городских искателей приключений – исследователей бетонных пещер, вечно лезущих то в здания заброшенных отелей, то в лабиринты канализационных и иных туннелей, пролегающих под крупными городами. Все являлось противозаконным, но если кто-то из диггеров или «городских археологов» в результате своих путешествий получал травму, неквалифицированные присяжные или судья, руководствующийся эмоциями, могли решить дело в пользу нарушителя и присудить ему солидную компенсацию.

Однако сегодня ночному охраннику велели не показываться на дежурстве. Заброшенный торговый комплекс был идеальным местом для выяснения отношений сторон, каждая из которых настаивала на встрече. Появление случайных свидетелей полностью исключалось.

Хаскелл Ладлоу вылез из своего «лексуса» и в свете фар стал неторопливо отпирать ворота, делая вид, что приехал сюда первым.

Он вовсе не жаждал сюда ехать. Несколько часов назад он великолепно развлекался в роскошном лас-вегасском пентхаусе вместе с двадцатидвухлетними близняшками Зоей и Хлоей. Девицы поражали его своей искушенностью по части извращений, хотя он предавался извращениям почти столько же лет, сколько было этим сестрам. Его тесная дружба с Дорианом Перселлом длилась и того больше – двадцать пять лет. Он всегда находился на вторых ролях. Пару лет назад Ладлоу отошел от дел, чтобы посвятить себя удовольствиям. Однако Перселлу понадобилось скрыть правду о случившемся в Спрингвилле, и он попросил Ладлоу помочь. Хаскеллу пришлось на время вспомнить старое.

Ветер раскачивал забор, заставляя проволочную сетку издавать отвратительные звуки, будто адская арфа под рукой демона. В ячейках сетки застряли десятки разномастных пластиковых мешков от почти целых до истрепанных. Они трепыхались и шуршали на ветру, отчего казалось, что над головой летит громадная стая летучих мышей.

Створка ворот откатилась в сторону, заскрипев колесиками по выщербленному асфальту. Въехав внутрь, Ладлоу закрыл ворота, но запирать не стал. Вскоре сюда подъедут еще двое.

Он проехал вдоль восточного фасада внушительного комплекса и достиг четырехэтажной стоянки, не имевшей крыши. Свой «лексус» он оставил на месте, отведенном под машины инвалидов. Никаких других машин на стоянке не было.

От стоянки к входу в торговый комплекс вела дорожка, выстланная кирпичом. Фонарик Ладлоу выхватывал из темноты десятки мятых и поцарапанных пластиковых стаканчиков. Чем-то они были похожи на косяки рыб, обреченных плавать по кирпичному морю, пока здесь не начнутся работы.

Раздвижные стеклянные двери давным-давно были сняты и утащены неведомо куда. Они были заменены фанерой и единственной металлической дверью. Ладлоу открыл ее вторым ключом и вошел. Эту дверь он тоже не стал запирать. Все должно выглядеть так, как договаривались.

Эскалаторы еще оставались на месте, превратившись в обыкновенные лестницы. Он поднялся на главный этаж. Вывески большинства магазинов были сняты, но кое-где над пустыми витринами мелькали таблички с именами бывших арендаторов и логотипы их заведений.

Птицы, ухитрявшиеся залететь внутрь, потом не могли выбраться. Ладлоу то тут, то там натыкался на пучки перьев и хрупкие кости. В них была какая-то упорядоченность, словно приверженцы культа вуду приготовили их для последующей церемонии. Двигавшийся свет фонарика выхватывал из темноты то крылья, то кости, отчего казалось, что они шевелятся.

В центре главного прохода находился большой круглый бассейн, где когда-то цвели водяные лилии и плавали разноцветные карпы кои. Теперь чаша бассейна была наполовину заполнена мозаикой из бумажного мусора.

Ладлоу присел на широкий парапет двухфутовой стенки бассейна. Пальцами правой руки он прикрыл стекло фонарика так, чтобы свет падал на пол у него под ногами. Это тоже было оговорено условиями встречи.

Хаскелл Ладлоу и Дориан Перселл дружили со времен средней школы. Обалденные хакеры, безбородые составители скриптов, они ставили руткиты в скверно защищенные компьютерные системы крупных корпораций, выкачивая всевозможные компрометирующие сведения из электронной переписки беспечных начальников, не понимавших вечную природу электронных писем. Если ты слишком молод, слишком умен и тебя не обескураживает слово «вымогательство», у тебя поистине безграничные возможности для обогащения. Как писал Бальзак, «за каждым крупным состоянием кроется преступление» [13]. Литературный штамп и вранье. Однако Хаскелл и Дориан постарались надежно упрятать концы, а потому, если кто-нибудь и возьмется писать о происхождении «Параболы», в их реальное прошлое не протянется ни одна ниточка. Хаскелл Ладлоу, хотя и держался в тени Перселла, владел вторым по величине пакетом голосующих акций. Он пойдет на любой риск (как пошел сейчас, оказавшись в этом разваливающемся торговом комплексе), чтобы сохранить свои деньги и доброе имя.

В четверть третьего перед Ладлоу материализовались двое людей из «Трагедии». Они были одеты в черное, имели приборы ночного видения и двигались бесшумно, как призраки, давно расставшиеся с телами. Согласно договоренности они должны были появиться здесь вслед за ним, в половине третьего. На самом деле они проникли сюда еще в половине первого.

Ладлоу видел только их ботинки. Не поднимая головы, он левой рукой протянул водительское удостоверение – великолепно исполненную подделку на имя Александра Гордиуса. Эту несуществующую личность он использовал вместе с Дорианом Перселлом – личность, скрывавшуюся под таким нагромождением фиктивных корпораций и осадочных слоев фальшивых данных, каких не сыщешь и в осадочных породах юрского периода. Не кто иной, как призрачный Гордиус, расплачивался с мастерами «Трагедии» за пять виртуозно осуществленных заказных убийств.

– А откуда взялось имя Гордиус? – спросил один из агентов «Трагедии», возвращая водительское удостоверение.