Дин Кунц - Мистериум [litres]

Позади офиса шерифа и городской тюрьмы находилась парковка для муниципальных служащих, а за нею – кирпичное здание гаража с небольшими зарешеченными окнами, расположенными почти под самой крышей. Оттуда исходил перламутрово-серый отраженный свет, поскольку тарелки светильников располагались ниже линии окон.

Здесь стояли автомобили, имеющие отношение к расследованию серьезных преступлений. Дальнейшая их судьба зависела от результатов расследования или решения суда: в одних случаях – конфискация, в других – возврат законному владельцу. В округе Пайнхейвен с его низким уровнем преступности правоохранительные органы не страдали манией реквизиции и не стремились обращать конфискацию себе на пользу. Поэтому, кроме личной патрульной машины Экмана, в гараже находились только две машины: «Форд F-150», водитель которого в пьяном виде совершил наезд и скрылся, и красный «додж-демон», принадлежавший Ли Шекету, он же Натан Палмер. На этом «додже» он бежал из Юты.

Шериф Экман прибыл в гараж прямо из больницы. Перевозбуждение отбило у него сон. «Доджем» он занимался один. Вследствие чрезвычайного характера преступления и вовлеченности корпорации, принадлежащей Дориану Перселлу, Экман решил не оповещать СМИ раньше полудня. Это даст ему время оценить ситуацию и решить, как наилучшим образом извлечь из нее максимальную выгоду. Его имя станет известным всему штату, что в дальнейшем сыграет важную роль в карьере. При удачном раскладе он сможет втереться в доверие к Перселлу и существенно повысить свое благосостояние.

Просите, и вам будет дано.

В багажнике машины лежали два чемодана. Первый не представлял ничего особенного. Во втором обнаружились пачки двадцати- и стодолларовых купюр. Никогда еще Экман не видел столько наличных денег. Он прикинул сумму. Здесь было никак не меньше ста тысяч долларов.

После долгих раздумий он перенес чемодан в багажник своей патрульной машины.

Деньги явно были приготовлены на случай бегства. Следовательно, Шекет заранее предполагал, что исследования, проводимые в Спрингвилле, чреваты катастрофой, где главным виновником окажется он.

Шекет говорил Меган Букмен о Коста-Рике, где он приготовил себе надежное местечко и собирался жить не под своим именем и не под именем Натана Палмера. Шекет надеялся жить тайно, но вначале ему нужно было попасть в Коста-Рику, не привлекая к себе внимания. Прямой путь исключался, а косвенный был сопряжен с расходами, существенную часть которых составляли взятки. Скорее всего, Шекет имел миллионы на оффшорных счетах, недосягаемых для властей. Шерифу подумалось, что сто тысяч маловато для успешного бегства, когда розысками этого молодца занималось даже всемогущее АНБ. Имея ресурсы и сознавая, что в случае чего он станет главным обвиняемым, Шекет наверняка подготовился к побегу основательнее. Сто тысяч – слишком мало. Скорее всего, в чемодане он вез только часть денег.

Экман ходил вокруг «доджа» и внимательно разглядывал машину. Автомобили часто переделывали, создавая тайники для перевозки наркотиков. В данном случае речь шла о наличных деньгах. Они должны находиться в таком месте, откуда их легко достать. Наружные части отпадали. Шекет вряд ли устроил тайник где-нибудь под крылом. Значит, надо искать внутри машины.

«Додж-демон» был в высшей степени кастомизированным автомобилем, а не просто серийной машиной с форсированным мотором. Отделка интерьера не уступала «мерседесам». Тайный отсек где-то хитроумно спрятан, но где? Швы на обивке и другие детали мешали умельцам скрывать тайники.

Через десять минут он обнаружил две скрытые под обивкой пластины. Шериф надавил на них и увидел потайной отсек в спинке переднего пассажирского сиденья. Внутри лежали пачки стодолларовых купюр, упакованные в полиэтиленовые мешки. Посчитав их количество в одном мешке, Экман понял, что нашел еще триста тысяч.

Он почти уже переправил всю сумму в свою машину, когда вдруг понял: так нельзя. Едва будет объявлено об аресте Ли Шекета, Тио Барбизон снова пришлет сюда Фроули и Зеллмана, но уже с подкреплением. Они заберут себе не только Шекета, как то было с телами жертв, но и увезут вещественные доказательства, включая и «додж-демон».

Люди Барбизона тщательно обыщут машину и найдут тайный отсек. Если внутри окажется пусто, у них это вызовет подозрение. Зачем Шекету тратиться на устройство тайника, где ничего не лежит?

Хейден Экман ограничился тем, что забрал из отсека лишь две трети денег. Сто тысяч он с большой неохотой оставил ищейкам из офиса генерального прокурора. Конечно, Шекет может утверждать, что в тайнике у него лежали триста тысяч плюс еще сто тысяч в чемодане. Но он безумец, дегенерат и каннибал, которому не поверят.

К тому времени, когда Экман объявит об аресте Шекета, арестованный вполне может быть уже мертв. Учитывая крайнюю жестокость Шекета, вполне вероятно, что он нападет на охранника или кого-то из персонала больницы и его застрелят. Шериф обдумывал такой сценарий с того самого момента, как Шекета препровождали в психиатрическую палату.

Экману было муторно оставлять сто тысяч долларов для ребят Тио Барбизона. Он бы даже взгрустнул, если бы вскоре не нашел новую сокровищницу. Она скрывалась в подкладке спортивной кожаной куртки, лежавшей на пассажирском сиденье. В карманах этой дорогой модной одежки не было ничего интересного, а вот нижняя кромка куртки показалась ему странной. Экман вспорол шелковую подкладку и увидел полиэтиленовый рукав, разделенный на отсеки. В каждом лежало по драгоценному камню, смахивающему на бриллиант. Скорее всего, Шекет ценил эти камешки дороже, чем наличность, перевозимую в тайнике.

Пайнхейвен был для Хейдена Экмана лишь промежуточным этапом, а его нынешняя должность – ступенькой в восхождении к более значимой должности. Но выходило, что этот захудалый городишко – настоящая сокровищница возможностей.

Мама Вуди сидит на краешке кровати. Она крепко обнимает сына, положив его голову себе на колени.

Бен расположился в кресле. Кипп стоит возле него, возбужденно и удовлетворенно помахивая хвостом.

Никого из людей Кипп не знал так досконально, как Вуди.

Узнав Вуди, он полюбил мальчика. Он полюбил маму Вуди, которую узнал через Вуди.

Хотя Кипп любил Дороти, он знал ее лишь частично, не до самых глубин ее психики, как это произошло с Вуди.

Вуди Букмен не знал никого из людей так досконально, как он узнал Киппа.

Более того, начав общаться с Киппом по Проводу, Вуди по-новому узнавал себя.

Кипп не мог говорить и никогда не сможет. Все общение происходит телепатически.

Зато мальчик теперь говорит, освободившись от оков молчания, тяготивших его годы.