Дин Кунц - Мистериум [litres]

– От моего отца, – ответил Ладлоу.

Он встал, положив включенный фонарик на парапет.

Эти двое были сильными и гибкими. Казалось, они умели проходить сквозь стены и протискиваться через щели. Все зависело от требуемого способа нападения. Одежда неброская, куртки с капюшонами. Лица были покрыты особым черным кремом, поглощающим свет. На шее болтались очки ночного видения.

На сайте «Трагедии» их знали как Кита Ричардса и Роджера Долтри. Их настоящие имена, которые, как они думали, не знает никто, были Фрэнк Гатц и Борис Сергетов. Весь штат «Трагедии» состоял из шести человек. Благоразумие требовало сокращать штат наемных убийц до минимума. Эти двое были создателями организации.

Уведомив своего клиента о бреши в системе безопасности, что делало уязвимыми и их самих, они заявили о готовности бесплатно убить хакера, сумевшего проникнуть на сайт под личиной Гордиуса и пытавшегося анализировать данные, касавшиеся действий «Трагедии», особенности одного из пяти убийств, заказанных Гордиусом.

Настоящий «Александр Гордиус», то есть Хаскелл Ладлоу и Дориан Перселл, настояли на этой встрече, чтобы выяснить личность хакера и разработать взаимоприемлемый план по его устранению. Штаб-квартира «Трагедии» помещалась в Стоктоне, в складском здании. Оттуда до заброшенного торгового комплекса было менее пятидесяти миль, что делало его удобным местом встречи. Перед приездом сюда эта парочка наверняка разузнала, кому принадлежит бывший комплекс, однако американские филиалы трех крупных зарубежных корпораций, владевших частями здания, не имели никаких связей с Дорианом или «Параболой».

Сбрасывая нервное напряжение, Ладлоу стал ходить взад-вперед.

– Ну и кто же этот мерзавец? – спросил он.

– Господин, на самом деле к нам пытался вторгнуться не мерзавец, а сука, – с густым, как белужья икра, русским акцентом ответил Сергетов.

– Что? Вы серьезно? Какая-то дырка едва не приставила нож к нашему горлу?

– Вы только не обижайтесь, но это допотопное мышление, – сказал Фрэнк Гатц.

– Это что?

– Допотопный – значит устаревший, древний, существовавший до Ноева ковчега и потопа. Худший вариант мышления белого мужчины.

– Я не белый.

– Я лишь говорю, что женщины ни в чем не уступают мужчинам.

– Может, они умеют и мочиться стоя?

– Если хотите, да, – вздохнул Гатц.

– Женщина способна быть удивительно смышленой и при этом оставаться сволочью, – философски заметил Сергетов.

– Речь не об этом. Я не единственный пострадавший, – сказал Ладлоу, продолжая ходить взад-вперед. – «Трагедия» пострадала. Это ваша вина. Где находится эта сука?

– Господин, она живет меньше чем в двух часах езды отсюда, – сказал Борис. – В городишке Пайнхейвен, о котором вы вряд ли слышали.

Ладлоу действительно не знал о существовании такого городишки.

– Ее зовут Меган Букмен, – сказал Гатц. – Возможно, вы помните ее мужа Джейсона. Он создал проблему, которую мы решили с помощью аварии вертолета.

На Ладлоу вдруг пахнуло густой мистикой. Если до сих пор заброшенный торговый комплекс казался идеальным местом для сверхконфиденциальной встречи, защищенным от глаз случайных очевидцев, сейчас это место превратилось в зловещий средневековый замок. В узловую точку, где деяния прошлого встречаются с их последствиями.

Неужели эта Меган Букмен – женщина не от мира сего, художница и пианистка – в высшей степени опасная личность, белая хакерша, компьютерная пиратка, которая бороздит Темную Паутину в поисках справедливости?

Помнится, Джейсон сильно воспротивился, когда узнал о намерениях задействовать археи в исследованиях по генной инженерии. Он не понимал зацикленности Дориана на трансгуманистическом будущем. Более того, он не понимал, чем чревата для него самого угроза уйти с работы и обнародовать планы своего босса. А они даже тогда были слишком смелыми. Если Джейсон поделился своей тревогой с Меган, возможно, она поняла, что катастрофа вертолета вовсе не несчастный случай.

Сам Ладлоу не был трансгуманистом и не интересовался работой «Рефайн», но Дориана он не критиковал. О спрингвиллских исследованиях он ничего не знал и не хотел знать.

– Миссис Букмен живет одна. Воспитывает одиннадцатилетнего умственно отсталого сына, – сказал Гатц.

– Только потому, что ее сын – ребенок, обделенный умом, его нельзя щадить, – объявил Борис Сергетов. – Есть такое понятие, как круговая ответственность. Он вышел из ее духовки, сосал молоко из ее титек. Он такой же наш враг, как она. Оба – куски дерьма из одной прямой кишки. Смыть обоих, и поскорее.

– Ваш друг слишком красноречив, – сказал Ладлоу, повернувшись к Фрэнку Гатцу. – Он, случайно, не пишет стихи в корпоративную газету? Если нет, ему стоит отвести целую страницу. Вдруг среди вас живет второй Роберт Фрост?

– Простите, сэр, но не могли бы вы перестать вертеться волчком? – попросил Гатц. – У меня голова кружится.

– Я не верчусь, а хожу, – возразил Ладлоу. – У меня сильное нервное напряжение. Из-за этой колоссальной оплошности я буквально тону в гормонах стресса. Ходьба помогает мне прочищать мозги и думать. Невозмутимость вас обоих меня ничуть не успокаивает. Вы, поди, думаете, что можно без особого риска убрать эту суку и ее сорванца.

«Сорванец» было ключевым словом. Произнеся его, Хаскелл Ладлоу подал сигнал Хисскусу, Некеру и Вербоцки, с которыми до этого подробно обсудил детали готовящегося спектакля. Услышав все, что требовалось, они теперь могли выйти на сцену и, образно говоря, опустить занавес.

Лерой Хисскус, Брэдли Некер и Джон Вербоцки приехали в торговый комплекс в половине одиннадцатого, за четыре часа до предполагаемого появления парней из «Трагедии» и за два часа до их фактического появления. Лерой, Брэд и Джон спрятались в помещениях бывших магазинов, сделав это настолько тщательно, что Гатц и Сергетов, проводившие беглый осмотр на предмет чужаков, ничего не заметили. Гатц и Сергетов были вооружены, но их оружие находилось в кобурах. Когда Хисскус, Некер и Вербоцки материализовались, словно духи на спиритическом сеансе, держа пистолеты наготове, Ладлоу спокойно отошел на безопасное расстояние. Гатца и Сергетова не спасли бы даже пуленепробиваемые жилеты «Кевлар». Менее чем за минуту троица выпустила в них три удлиненные обоймы по сорок восемь патронов. Попаданий в голову было столько, что, стреляй они в ярмарочном тире, им бы достались все призы.

Все пистолеты имели глушители, что отнюдь не делало стрельбу полностью бесшумной. Даже при неистовом вое ветра эту канонаду могли услышать за пределами торгового комплекса. Правда, жилых домов вокруг не было. Только одноэтажное здание начальной школы на другой стороне улицы, напротив ворот, через которые заезжал Ладлоу.