Эд Курц - И создал из ребра я новый мир

— Скут?

Скутер выстрелил ему в живот, сбросив отца с кровати в ореоле картечи и крови, а затем спокойно прошествовал к тому месту, где упал старик, и поставил точку, влепив последнюю порцию дроби в шею Джона, в результате чего голова отца почти оторвалась от тела. Принюхиваясь, он учуял дух пороха и острый, слегка металлический запах крови родителей; вытер нос рукавом, положил браунинг между останками и вернулся в холл, чтобы принять холодную ванну.

Его кожа съежилась в холодной воде, покрывшись гусиными пупырышками. Из окна над ванной он услышал, как поднялся ветерок, шелестя листвой деревьев во дворе. Скутер на мгновение задумался, не надвигается ли шторм.

В ту ночь ему снилось праведное возмездие.

Теодора долго стояла посреди улицы и плакала. Она чувствовала себя одновременно потерянной и загнанной в ловушку, будто ее запихали в невидимую коробку, клетку для цирковых зверей. Она знала, что может идти, если хочет, что ей не от чего бежать, но понимала, что бежать некуда. Родной дом превратился в обитель одиночества и боли, черной магии и детских костей. Маленькие уродливые куклы вершили людские судьбы, стоило к ним прикоснуться…

По улице она бездумно брела на восток, изо всех сил пытаясь привести в порядок мысли. Она чувствовала себя не то пьяной, не то слабоумной. От лодыжки по всему телу расходились волны горячей боли. Хотя теперь она не была уверена, что кости сломаны, неуклюжие шаги все еще причиняли ей боль.

Когда первый порыв холодного воздуха по дуге обрушился сверху и охладил ее, Теодора подумала, что, вероятно, ошиблась и не покидала «Дворец», она еще в разгаре ночного показа Зазывалы Дэвиса. В конце концов, сейчас середина июля, а пот быстро остывал на лбу. Это все сон, греза, насланная картиной. Теодора немного ускорила шаг, обретя какую-никакую уверенность в себе, и приготовилась к следующей сцене.

Но ничего не произошло. На стремительно холодеющей улице царили тишь да гладь; единственным слышимым звуком была трескотня цикад и сверчков. В половине квартала впереди уныло маячил отель «Литчфилд-Вэлли», обычный такой, потихоньку скатывающийся до уровня дешевой ночлежки. К нему она, сбившись с темы, подошла опасливо, как к за́мку с привидениями. Именно в этих стенах, где жил и работал новый друг, Джоджо, ужасную смерть нашел ни в чем не повинный человек… именно там она его убила.

Даже ступая неспешно, Теодора очутилась у потрескавшейся подъездной дорожки перед отелем через несколько минут. Шафрановый свет лился из парадных дверей, точно мед из бочки; он стал ярче, когда молодой негр в униформе посыльного вышел наружу и с беззаботным видом придержал дверь. Она замерла на полпути и уставилась на него.

— Захо́дите, мэм? — радушно спросил Чарльз.

— Я… — начала она, собираясь объяснить, что просто проходила мимо, но поняла, что это неправда. Она была именно там, где ей следовало быть. — Простите, но разве не здесь… не здесь ли работает Джоджо Уокер?

Посыльный улыбнулся.

— Он здесь не просто работает, мэм. Он тут живет.

Улыбка была доброй и непринужденной, но Теодора остановилась. Неуверенность в окружающем мире не давала ей покоя, она ждала, что коридорный выпустит клыки или превратится в ее отца. Но этого не случилось. Молодой человек чуть растерянно и с долей беспокойства спросил:

— Мэм, с вами все в порядке?

— Да-да. Все хорошо. Могу я зайти и увидеть мистера Уокера?

— Конечно, заходите. Я, правда, не знаю, у себя ли Джоджо. Сегодня у него выходной вроде. По правде говоря, я его вообще не видел.

Теодора, кивнув, скользнула в открытую Чарльзом дверь. Холодный сквозняк подул следом в духоту вестибюля, и она поежилась.

— Чувствуете? — спросила она у коридорного.

— Чувствую что, мэм?

— А… ничего.

Закрыв дверь, Чарльз протопал к будке кассира. Внутри сидел смуглый бородач, как манекен — неподвижный.

— Мистер Томас, эта дама ищет Джоджо. Вы его тут не видали?

Мужчина, которого Чарльз назвал мистером Томасом, наклонился к сетке и оглядел Теодору пытливым взором. От такого внимания ей стало слегка неуютно, особенно когда бородач усмехнулся, отрывисто и без теплоты.

— Какая-то она бледная по меркам нашего Джоджо, как думаешь, Чарльз?

Коридорный понурился и уставился себе под ноги, стараясь не замечать потрясенное выражение лица Теодоры. Однако немая сцена продолжалась недолго. Она не понимала до конца, что заставило ее пройти от кинотеатра до отеля, но знала, что это связано с Джоджо, и этого хватило, чтобы она почувствовала себя странным образом защищенной . Расправив спину, Теодора решительным шагом проследовала через вестибюль к будке. Чарльз, пораженный, отошел в сторонку и стал наблюдать за происходящим.

— А теперь слушай меня, ты, гиена, — прорычала она. — Я приехала сюда не для того, чтобы терпеть оскорбления по поводу моей порядочности или личной жизни мистера Уокера. И все это в любом случае не твое собачье дело. Так уж вышло, что я его личный друг и пришла повидаться с ним по одному личному делу, и если думаешь, что я спущу тебе с рук сальные намеки, глубоко ошибаешься, мистер Томас. — «Мистер» Теодора произнесла так, будто это было самое грязное слово в языке.

Бородач разинул рот и поперхнулся, прежде чем сумел собраться с мыслями и задать вопрос:

— А вы, собственно, кто такая?

— Видишь ли, я не обязана перед тобой отчитываться. Вот почему я стою здесь, а ты сидишь в этой паршивой маленькой клетке, как бабуин. Так что закрой свой рот, если не хочешь выйти прямо сюда и сказать что-нибудь мне в лицо, слышишь?

Чарльз осторожно прикрыл рот рукой и отвернулся к стене. Знай наших , пронеслась в его голове лукавая мыслишка.

Мистер Томас тяжело вздохнул и ткнул большим пальцем через плечо.

— Правая дверь вон там. Это его кабинет. Удачи, леди.

— Спасибо, — сказала она с сардонической улыбкой и, оставив неприятного бородача за спиной, направилась прямо к незаметной двери, на которую тот указал. Чарльз кивнул, когда она обратила к нему вопрошающий взгляд. Теодора постучалась, но ответа не последовало. После второго стука ситуация не изменилась.

— Не думаю, что он у себя, — заметил Чарльз. — Никто не знает, где Джоджо проводит выходные. Порой он отправляется в Хот-Спрингс на скачки.

Она прищурилась, вспомнив о билетах, которые Джоджо отдал лунатику-«доктору» во «Дворце».

— Он точно не в Хот-Спрингс. Он был со мной менее двух часов назад. Отошел кое-кого повидать… и больше не возвращался.

— Может, он все еще с тем человеком? — предположил коридорный.

— Как вас зовут, молодой человек?

— Чарльз, мэм.

— Чарльз, я думаю, что наш Джоджо попал в беду.