Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Машина просто не остановилась.

В тот момент мне на телефон пришло сообщение от Миши.

Миша. 3:06 дня

«Что за черт! Позвони мне прямо сейчас!»

– У вас уже были проблемы с тормозами ранее? – спросил офицер Маршалл мою мать. Она покачала головой, показывая, что никогда не сталкивалась с этим ранее, чем полицейский, кажется, был удовлетворен.

– Выглядит как вполне новая машина.

– Я купила ее в том году. У меня с ней не было раньше проблем. Пробег этой машины – расстояние, которое я проезжаю до Университета Висконсин-Шейбоган и обратно несколько дней в неделю, – сказала мама. Ее голос все еще дрожал. Я не помню, чтобы когда-либо видела ее такой расстроенной, даже в те несколько дней сразу после пожара.

– Мам, ты сбила кого-то? – спросила я. Мой голос звучал гораздо громче, чем мне бы хотелось.

– Другая машина меня сбила.

Офицер Маршалл вмешался:

– Машина вашей матери врезалась в другую машину со стороны водителя. Ей повезло, что она сидит сейчас с нами. Если бы другая машина врезалась в нее секундой ранее, дела бы обстояли намного, намного хуже.

Мой телефон снова завибрировал.

Миша. 3:07 дня

«Твоя мама в порядке?»

Я пыталась игнорировать сообщения, хотя и удивилась, как Миша успела узнать, что с моей мамой что-то произошло.

– Я не знаю, что именно произошло, – пробормотала мама.

– О боже, мам, – прошептала я.

Мне стало нестерпимо холодно.

– Мне так повезло сидеть здесь, не получив ни единой царапины, – продолжила мама. – Но мне так жаль Елену. Она, должно быть, подумала, что я уснула за рулем.

Мне потребовалась минута, чтобы понять смысл маминых слов. Елена! Она была тем водителем, чья машина врезалась в мамину машину. В городе была только одна Елена, которую я знала, – Елена Портной.

Я не была уверена, что Генри догадался об этом так же быстро, как и я, поэтому обернулась через плечо и шепнула ему:

– Это мама Миши.

Было ли совпадением, что наши с Мишей мамы попали в странную аварию, в которой могли быть серьезно ранены или же убиты, – и это меньше чем через час после того, как сосулька разбила лобовое стекло автомобиля отца Генри?

Я извинилась, когда офицеры попытались убедиться, что с мамой все в порядке и ее не надо везти в больницу. Генри прошел за мной на кухню, откуда я сразу же позвонила Мише.

– Что за черт? – завопила я.

– Я знаю, – сказала Миша с надрывом.

Она подняла трубку еще до первого гудка.

– Ты сказала, что духи не могут влиять на нашу жизнь. Но они сделали так, что тормоза машины твоей мамы не сработали! Это последняя капля. Они за нами охотятся. Они предупреждают нас о том, что не надо ничего устраивать на вечеринке Вайолет.

Я не удосужилась рассказать Мише о моем предположении, что духи Вайолет ничего не делали с мамиными тормозами. Было куда вероятнее, что они повлияли на ее мысли, включив перед этим лампу давления масла, чтобы отвлечь ее внимание. Если я была права, то это могло бы быть одним из тех психологических трюков, которые духи могут применять к людям и которые описал автор « Понимания мира духов ».

Генри стоял рядом со мной, пытаясь расслышать слова Миши в телефоне. Как обычно, он оставался спокойным и рассудительным.

– Здесь маленький город. Это была просто небольшая авария. Люди постоянно попадают в аварии.

– Моя мама сказала, что твоя мать была очень удивлена. Как будто тормоза отказали в самую последнюю секунду, – сказала Миша.

Она говорила тихим голосом, по-видимому, из своей спальни. Выдержав долгую паузу, она добавила:

– Мы должны остановиться. Если что-то произойдет с моей мамой, я не хочу больше жить. Я правда не хочу этого, МакКенна. Ничего из этого не будет того стоить.

– Я знаю! Я так же себя чувствую. Я никогда себя не прощу, если что-то случится с моей мамой. Но, Миша, – предупредила я, – ты знаешь, что произойдет, если мы остановимся.

– Знаю, – всхлипнула она. – Но это я сыграла в эту дурацкую игру с Вайолет. Я должна умереть. Моя мать ничего не сделала. Если с ней случится что-то плохое, это будет моя вина. Я не хочу этого. Я бы взяла всю ношу на себя.

Я не хотела продолжать разговор, слушая, как Миша сама себя заводит. Необходимо было успокоить ее в течение следующих трех дней и вернуть ей гнев против Вайолет, который был у нее осенью, чтобы она была активным участником своего же спасения. Я велела Мише проверить, горит ли до сих пор свеча, и сказала, что позвоню ей позже.

Мы слышали, как уходили полицейские; Генри заказал себе другой «Убер». Он заверил меня, что, несмотря на сосульку в торговом центре и аварию, приключившуюся с нашими с Мишей мамами, он съездит к дому Вайолет измерить стену.

– Мы не должны сдаваться. Они хотят, чтобы мы сдались, так как знают, что мы сможем их остановить, если попробуем. Обещай, что не передумаешь насчет вечера вторника.

Взгляд его зеленых глаз был серьезен, и меня снова поразило, каково было различие между ним реальным и моим представлением о нем, когда он еще был звездой спорта старшей школы Уиллоу. Перед его выпуском Генри выглядел так, будто никогда не переживал чего-либо серьезного в своей жизни, – из-за этого я находила его несколько поверхностным. Теперь же он был готов совершить незаконное вторжение в чужое владение и выполнять на морозе безумные задания. Генри осознавал риски, связанные с местью за смерть сестры, – и все равно был готов на них пойти.

Я сомневалась, так как Генри просил меня совершить то, что я только вчера обещала Трею не делать. Хотя я и понимала, что у меня нет другого выбора, кроме как сразиться с Вайолет на ее вечеринке, просьба Генри ощущалась как низкое предательство Трея.

– Я не стану, если и ты не станешь, – ответила я. Пока я смотрела, как Генри садится на заднее сиденье такси, подъехавшего к нашему дому, мне показалось забавным, что он только три дня назад узнал правду о роли Вайолет в смерти его сестры и уже казался более готовым мне помочь, чем Трей, узнавший о происходящем сразу после смерти Оливии. Готовность Генри действовать была безрассудной, но я бы хотела, чтобы Трей относился к настоятельности нашей миссии так же чутко, как и Генри.

Генри сдержал свое слово и позже тем же днем прислал мне фотографии, сделанные у дома Симмонсов. Забор, окружавший их участок, был ровно 142 сантиметра в высоту, что позволяло нам перебраться через него с помощью трехступенчатой лестницы. Если в ближайшие четыре дня мы не испытаем аномальной жары, падение по другую сторону стены смягчит снег. По оценкам Генри, расстояние от забора до задней части дома через огромный сад Симмонсов было примерно размером с футбольное поле. Была вероятность, что нас заметят, если семья Вайолет пристально наблюдает за садом, но расстояние не было настолько большим, чтобы замерзнуть насмерть, прежде чем добраться до дома.