Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Генри обнадеживающе улыбнулся:

– Я не думаю, что здесь есть призраки, МакКенна. Старые настольные игры, в которые я не могу заставить сыграть друзей? Да. Доказательства дурного вкуса моего отца на его виниловых пластинках? Да. Но призраки ?

Он открыл дверь, ведущую в основное помещение подвала; к счастью, свет был уже включен. Большой телевизор был на том же месте, что и тогда на вечеринке Оливии. Генри подготовил мне подушку с двумя одеялами на диване, где спала Кэндис. Он также принес для меня несколько фланелевых пижам на пуговицах, вероятно, принадлежавших Оливии. Я осмелилась осмотреть камин, вспомнив, как во время рассказов Вайолет стала единственной свидетельницей всполохов пламени на почти догоревших бревнах. Стеклянные двери камина были закрыты, а железные держатели для бревен – пусты, как если бы огонь не разжигали в течение нескольких месяцев.

Да, темная зияющая дыра в стене, обрамленная кирпичом, беспокоила меня. Она казалось каким-то порталом, через который (по приглашению Вайолет) к нам на вечеринку приходили призраки.

Генри присел на край дивана и откашлялся, что означало, что он собирался сказать мне что-то деликатного характера.

– Мне неудобно тебя об этом просить, и ты не обязана отвечать, если тебе некомфортно, но… Давала ли Оливия тебе повод подозревать, что она несчастлива в загробной жизни? Ну, ты знаешь, вроде…

Я знала, к чему он это спрашивал, хотя и не произнес это вслух. Он хотел понять, была ли Оливия в аду или в чистилище.

– Нет, – честно ответила я. – Я не почувствовала этого и от Дженни. Я не знаю, существуют ли такие места или же это выдумали люди для того, чтобы облегчить тяжесть непонимания, почему хорошие люди умирают так же, как и плохие. Оливия никогда не давала мне повода думать, что она в огненном озере, или же в нее тыкают вилами, или что-то подобное.

Проигнорировав мою попытку пошутить, Генри склонил голову и посмотрел себе под ноги.

– Это хорошо. Мои родители довольно религиозны. Мою мать беспокоило то, что она не могла вспомнить, когда Оливия в последний раз была церкви перед – ну, ты знаешь, аварией. – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Просто это не имеет никакого смысла. Оливия всегда была добра к Вайолет. Она пригласила ее на вечеринку, хотя едва была с ней знакома. А Вайолет отблагодарила ее за доброту, приговорив ее к смерти?

Я села рядом с ним, мне были понятны его мысли.

– Знаешь, я потратила много времени, раздумывая об этих же вещах. Почему Дженни должна была умереть? Почему пожарная служба так долго добиралась до нас? Почему она сгорела в пожаре, а не я? Хотела бы я сказать, что со временем становится легче. Становится по-другому, но не легче.

Он усмехнулся.

– Мне гораздо лучше, МакКенна, – сказал он с иронией.

– Мой отец любит говорить, что горе – это как взбираться на вершину. Ты никогда не можешь достичь верхушку, но привыкаешь взбираться.

Генри замолчал, переваривая услышанное.

– Не слушай меня. – Я внезапно почувствовала, что мы перешли границу разумного. Генри не был моим парнем. Наша дружба еще только начиналась, так что было самонадеянно с моей стороны рассматривать его как друга , хотя мне он и искренне нравился как человек – гораздо больше, чем я ожидала, когда раньше думала о нем как о старшем брате Оливии.

– Я уверена, из меня получится ужасный психотерапевт.

Генри снова откашлялся, но на этот раз как будто попытался высвободить накопившиеся эмоции.

– Я уверен, что у тебя отлично получится все, что бы ты ни выбрала.

Он поднялся и снова осмотрел подвал.

– С тобой все здесь будет хорошо? Я имею в виду, что переночевал бы здесь с тобой, но моя мама почует что-то неладное, если не услышит моих шагов в коридоре по дороге в мою комнату, – Генри, похоже, искренне беспокоился о моем благополучии.

– Ты можешь оставить телевизор включенным без звука, если это поможет тебе почувствовать себя в безопасности.

– Да, наверно… – Я притихла, будучи не в восторге от мысли, что проведу ночь одна в подвале.

– Каков план на утро?

– Я ставлю будильник на пять тридцать и зайду за тобой в шесть. Извини, я не подумал о том, чтобы принести сюда будильник.

– Ничего страшного, – не стала я возражать и села глубже на диване, осматриваясь по сторонам.

– Ты уверена? – спросил он, стоя в нескольких шагах от меня.

– Со мной все хорошо, просто… я напугана, – призналась я. – Я не люблю спать одна, мне неспокойно. Ну, Шеридан отстой и все такое, но там у меня была соседка по комнате, пусть даже и сука.

– Извини, МакКенна. Я бы переночевал здесь, но… – пробормотал Генри, задержав на мне взгляд зеленых глаз. Я почувствовала притяжение между нами, которое, конечно, было неправильно чувствовать в этот момент, особенно сразу после серьезного разговора о горе. Мы поедем за моим парнем утром. За парнем, которого я люблю. Какая же я дура: стоять в подвале Ричмондов, не только желая, чтобы Генри сжалился надо мной и переночевал здесь на другом диване, но и чтобы он просто меня поцеловал?! И все же я не могла оторвать взгляд от его лица, тем более от его губ…

– Не думаю, что это хорошая идея, – закончил Генри свою мысль, и на мгновение я была уверена, что у него были те же мысли, что и у меня. Он потрепал меня по плечу и сделал пару шагов к лестнице.

– Это всего на пару часов.

Он поспешил по лестнице на кухню, оставив меня в размышлениях о том, был ли этот момент сильного влечения только в моей голове или Генри тоже что-то почувствовал. Ну, он ведь уже предлагал прийти к нему домой. Впрочем, это было за несколько месяцев до того, как мы толком узнали друг друга. Многое изменилось с той ночи, ночи накануне дня рождения Оливии. Были ли у него ко мне настоящие чувства? Я почувствовала, как смущаюсь, хотя рядом никого не было. Конечно, если бы Трей знал о том, что его мать наложила заклятие на Майкла Симмонса, и скрывал это от меня, наверное, Генри все это время больше заслуживал мое расположение. Но даже мысль об этом вызывала боль в сердце; мне нужно было увидеть Трея и спросить у него про дневник его матери прежде, чем сделаю с Генри что-нибудь, о чем впоследствии могу пожалеть. Почти каждую ночь в Шеридане я порывалась спросить у маятника, знает ли Трей что-нибудь о заклятии в дневнике, но не осмелилась задать этот вопрос.

Я какое-то время сидела на диване неподвижно, прежде чем пошевелиться. Я ничего не могла сделать, чтобы изменить ситуацию, с которой мы должны были столкнуться утром, но, по крайней мере, я могла использовать время у Ричмондов, чтобы узнать новости и немного отдохнуть. Я не была уверена на сто процентов, что смогу поспать во время нашего путешествия в Мичиган.