Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Вот такого я еще не слышал! – поддразнил я ее, когда отсмеялся.

Она усмехнулась:

– Да быть того не может.

Я вмиг вскочил, протягивая ей руку. Она с сомнением смотрела на нее.

– Ладно, трусиха, полезай ко мне на спину.

Она в замешательстве уставилась на меня. Я не мог определить, то ли моя идея внушает ей настороженность, то ли она не знает, как лучше подойти ко мне. Близость такого рода была еще для нас в новинку, мешала скованность.

Решив, что дело во второй причине, я облегчил Белле задачу.

Я подхватил ее с земли и осторожно усадил к себе на спину. Ее пульс участился, дыхание перехватило, но, усевшись, она крепко обхватила меня руками и ногами. Тепло ее тела окутало меня.

– Я потяжелее рюкзака, который ты обычно носишь. – Кажется, она беспокоилась – неужели о том, что я не выдержу ее вес?

– Ха! – фыркнул я.

Меня поразило, как легко это было – не нести ее незначительный вес, а чуть ли не завернуться в нее. Радость оказалась настолько сильнее жажды, что я почти не замечал боли, которую та мне причиняла.

Я взял ее за руку, которой она цеплялась мне за шею, и прижал ладонью к своему носу. Вдохнул так глубоко, как только смог. Да, боль ощущалась. Явная, но терпимая. Что значил этот язычок огня по сравнению с безбрежным сиянием?

– С каждым разом все легче, – выдохнул я.

И помчался легкими скачками, выбирая самый ровный путь к нашей отправной точке. Движение по земле в обход препятствий займет у меня несколько лишних секунд, но мы все равно вернемся к ее пикапу за считаные минуты вместо нескольких часов. И ей будет удобнее, чем трястись по верхам.

Опять новые, радостные впечатления. Бегать я всегда любил – вот уже почти сотню лет бег доставлял мне ничем не запятнанное физическое удовольствие. Но теперь, приобретая эти впечатления вместе с ней, да еще так, что нас ни физически, ни душевно ничто не разделяло, я осознал, сколько наслаждения может быть в простом беге – гораздо больше, чем я мог себе представить. Интересно, приводит ли ее быстрое движение в такой же восторг, как меня.

Лишь одна мысль точила меня. Я спешил доставить Беллу домой так скоро, как она, по-видимому, хотела. Но… разве не должен быть достойным финал этого знаменательного эпизода – не должен скреплять, подобно печати, достигнутое нами взаимопонимание? Быть благословением? Но я слишком поспешил, а когда понял, чего нам недостает, мы уже пришли в движение.

Однако было еще не слишком поздно. Я вновь словно наэлектризовался, думая о том, что упустил – настоящий поцелуй. Когда-то я считал его невозможным. Когда-то скорбел, думая, что эта невозможность ранит не только меня, но и Беллу. А теперь я не сомневался, что он не только возможен, но и совсем близок. Электрический разряд отдался где-то в глубине моего тела, и я удивился, почему люди называют эти безумные ощущения « бабочками в животе ».

Я сбавил скорость и плавно остановился всего в нескольких шагах от места, где она припарковалась.

– Бодрит, правда? – спросил я, с нетерпением ожидая ее реакции.

Она не ответила, по-прежнему мертвой хваткой сжимая мою шею и талию. Прошло несколько секунд молчания, а ответа все не было. Что случилось?

– Белла?

Дыхание вырвалось у нее с шумом, только тут я понял, что до сих пор она не дышала. Как же я не заметил?

– Кажется, мне надо прилечь, – слабо пролепетала она.

– Ой! – Мне остро недоставало практики общения с человеком . Даже в голову не пришло, что ее может укачать. – Извини.

Я ждал, когда она расцепит руки и спрыгнет, но ее мышцы по-прежнему были напряженными.

– Без твоей помощи я не слезу, – прошептала она.

Медленно и осторожно я сначала разогнул ее ноги, потом разжал руки и повернул так, чтобы подхватить на руки и прижать к груди.

Поначалу цвет ее лица встревожил меня, но эту зеленоватую меловую белизну я уже видел. В тот день я тоже нес ее на руках, но теперь казалось, что это было совсем другое дело.

Я опустился на колени и усадил ее на податливый папоротник.

– Как себя чувствуешь?

– Голова кружится.

– Наклони голову между коленями, – посоветовал я.

Она подчинилась машинально, как будто выполняла привычные действия.

Я сел рядом с ней. Вслушивался в ее глубокое размеренное дыхание и понимал, что тревожусь сильнее, чем заслуживало это происшествие. Я же видел, что ничего серьезного не произошло, просто немного затошнило, и все же… ее болезненная бледность вызывала у меня неоправданное беспокойство.

Несколько минут спустя она попыталась поднять голову. Бледность еще сохранялась, но зеленоватый оттенок исчез. На лбу поблескивала испарина.

– Видимо, затея была неудачная, – пробормотал я, чувствуя себя ослом.

Она слабо улыбнулась и соврала:

– Нет, что ты, было очень интересно.

– Ха! – угрюмо фыркнул я. – Да ты белая, как призрак, – нет, ты белая, как я!

Она медленно сделала вдох.

– Наверное, надо было закрыть глаза. – И ее веки сразу опустились.

– Не забудь в следующий раз.

Цвет ее лица менялся к лучшему, и мое напряжение рассеивалось по мере того, как розовели ее щеки.

– В следующий раз? – Она преувеличенно застонала.

Я рассмеялся, увидев, как нарочито она нахмурилась.

– Воображала, – буркнула она и выпятила нижнюю губу, округлую и пухлую. С виду она казалась удивительно нежной. Я представил, как она подается, сводя нас еще ближе.

Я встал на колени лицом к ней – нервничал, беспокоился, изводился от нетерпения и неуверенности. Стремление приблизиться к ней напомнило мне жажду, которая раньше управляла мной. Это стремление тоже было требовательным, не замечать его было невозможно.

Ее горячее дыхание коснулось моего лица. Я наклонился к ней.

– Открой глаза, Белла.

Она медленно подчинилась, взглянула на меня сквозь густые ресницы, потом подняла голову, и наши лица оказались на одном уровне.

– Пока я бежал, я думал… – Я осекся: не самое романтическое начало.

Она прищурилась:

– Надеюсь, о том, как бы не врезаться в дерево.

Я усмехнулся, она попыталась сдержать улыбку.

– Белла, глупышка, бег – моя вторая натура, о таких вещах мне задумываться незачем.

– Воображала, – повторила она на этот раз с большей убежденностью.

Мы отклонились от темы. Удивительно, как такое могло случиться, ведь наши лица были совсем рядом. Я улыбнулся, возвращая разговор в прежнюю колею.

– А думал я о том, что мне хотелось бы попробовать.

Я легко приложил обе ладони к ее щекам, не ограничивая свободу ее движений – так, чтобы она могла отстраниться, если захочет.

У нее перехватило дыхание, она машинально повернула голову, приближая свое лицо к моему.

За крошечную долю секунды я настроил и проверил все системы своего организма, чтобы быть полностью уверенным: ничто не застанет меня врасплох. Свою жажду я надежно держал под контролем, низведя ее до уровня наименее важной из физических потребностей. Я регулировал давление в кистях и руках выше запястья, а также изгиб торса, чтобы прикасаться к ней с легкостью тихого ветерка. Несмотря на то что эту предосторожность я считал излишней, я все же затаил дыхание. В конце концов, осторожность никогда не бывает лишней.