Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

Довольно скоро состояние Беллы признали стабильным и перевели ее в обычную палату. Элис еще не вернулась из поездки по делам.

Перелитая Белле кровь изменила ее запах, чего мне следовало ожидать, а я оказался застигнутым врасплох. Хотя я заметил, что моя жажда и вызванные ею мучения значительно уменьшились, от перемен я был не в восторге. Непривычная кровь казалась чуждой, незваной гостьей. Она не принадлежала Белле, и это вторжение раздражало меня, какими бы иррациональными ни были эти чувства. Запах Беллы начал возвращаться уже через сутки, еще до того, как она пришла в себя. Но предстояли еще долгие недели восстановления, учитывая, сколько крови она потеряла. Тем не менее кратковременное искажение недвусмысленно напомнило мне, что в какой-то момент в будущем запах, так долго притягивающий меня, окажется потерянным навсегда.

Сделано было все возможное. И теперь оставалось лишь ждать.

Период затишья тянулся бесконечно, во время него мало что могло привлечь мое внимание. Я сообщал последние известия Эсме. Элис вернулась, но сразу же ушла, заметив, что мне лучше побыть одному. Сквозь обращенные на восток окна я смотрел на оживленное шоссе и пару невзрачных небоскребов. И прислушивался к ровному биению сердца Беллы, чтобы не сойти с ума.

Но несколько разговоров, состоявшихся в тот день, все же имели для меня значение.

Собираясь снова позвонить Чарли, Карлайл зашел в палату к Белле. Он знал, что я тоже хочу послушать.

– Алло, Чарли.

– Карлайл? Что-то случилось?

– Ей перелили кровь и сделали МРТ. Пока все выглядит отлично. Внутренних травм, которые мы могли упустить, у нее нет.

– Можно мне поговорить с ней?

– Ее пока держат на седативных препаратах. Это совершенно нормальная практика: находись она в сознании, ей было бы слишком больно. – Я поморщился, а Карлайл продолжал: – Ей потребуется несколько дней отдыха и восстановления.

– А с ней точно все в порядке?

– Уверяю вас, Чарли. Если появятся хоть какие-нибудь причины для беспокойства, я сразу же сообщу вам. Но с ней все будет хорошо. Какое-то время ей придется походить на костылях, но в остальном она вернется к обычной жизни.

– Спасибо, Карлайл. Как я рад, что вы оказались поблизости.

– Я тоже.

– Понимаю, из-за этой истории вы задержались…

– Даже говорить об этом не вздумайте, Чарли. Я только рад побыть с Беллой до тех пор, пока она не будет готова вернуться домой.

– Честно говоря, так я чувствую себя гораздо спокойнее. А… а Эдвард тоже останется? В смысле, как же быть со школой, и так далее?..

– Он уже беседовал с учителями, – сказал Карлайл, хотя на самом деле школьные дела должна была уладить Элис, – и ему разрешили заниматься дистанционно. Он следит и за заданиями для Беллы, хотя я не сомневаюсь, что учителя дадут ей поблажку. – Карлайл слегка понизил голос: – Знаете, он ведь буквально сам не свой из-за случившегося.

– Не уверен, что понимаю. Он ведь, в смысле, Эдвард, уговорил вас на поездку в такую даль, в Финикс?

– Да. Когда Белла уехала, он страшно встревожился. Считал, что это его вина. И думал, что обязан загладить ее.

– Так что же все-таки стряслось? – спросил Чарли озадаченно. – Только что было все нормально, и вдруг Белла кричит, что ваш парень ей нравится, в том-то и дело, а потом уезжает среди ночи! Вы от своего добились хоть сколько-нибудь внятных объяснений?

– Да, по дороге сюда мы успели все обсудить. Насколько я понимаю, Эдвард признался Белле, как она дорога ему. Он говорил, что поначалу она казалась счастливой, а потом что-то явно начало мучить ее. Она забеспокоилась и захотела домой. А когда они приехали к ее дому, сказала ему проваливать.

– Да, это я слышал.

– Эдвард до сих пор не понимает, в чем дело. Они не успели поговорить до того, как…

Чарли вздохнул:

– Это я уже понял. Все дело в сложностях с ее матерью. Ну и погорячилась она немного, по-моему.

– Наверняка у нее были на то причины.

Чарли неловко кашлянул.

– Но вы-то какого об этом мнения, Карлайл? В смысле, они же еще подростки. Не слишком ли все… серьезно?

Ответный смешок Карлайла прозвучал легко и весело.

– Неужели вы не помните себя в семнадцать лет?

– Вообще-то нет.

Карлайл снова засмеялся:

– Помните, как влюбились в первый раз?

Чарли ненадолго умолк.

– А как же, помню. Разве такое забудешь.

– Да уж. – Карлайл вздохнул. – Мне так жаль, Чарли. Если бы мы не приехали сюда, она вообще не очутилась бы на той лестнице.

– Нет-нет, об этом даже не начинайте, Карлайл. Не будь вас там, она вывалилась бы из какого-нибудь другого окна. И не окажись вы рядом, ей повезло бы гораздо меньше.

– Я просто рад, что теперь она в безопасности.

– А у меня сердце кровью обливается, как подумаю, что меня нет с ней рядом.

– Я с удовольствием закажу вам билет…

– Нет, дело не в этом. – Чарли вздохнул. – Знаете, у нас здесь тяжких преступлений совершается немного, но дело о злостном нападении, которое произошло прошлым летом, наконец передали в суд, и если меня не будет в городе, чтобы дать показания, это сыграет только на руку защите.

– Конечно, Чарли. Вам незачем беспокоиться. Занимайтесь своей работой, помогите наказать виновного, а я позабочусь о том, чтобы привезти к вам Беллу в хорошем состоянии и как можно скорее.

– Если бы не вы, я бы точно спятил. Так что спасибо вам еще раз. Направлю к вам Рене. Белла наверняка ей обрадуется.

– Это было бы замечательно! Буду очень рад возможности познакомиться с мамой Беллы.

– Имейте в виду, она поднимет шум.

– Это ее право, ведь она мать.

– Еще раз спасибо вам, Карлайл. Спасибо, что заботитесь о моей девочке.

– Ну конечно, Чарли.

Закончив разговор, Карлайл пробыл со мной всего несколько минут. Ему всегда с трудом удавалось сидеть сложа руки в больнице, полной страдающих людей. Мне следовало бы радоваться тому, что он не опасается оставлять Беллу без присмотра. Но нет, не получалось.

Следующим важным событием стал приезд матери Беллы. Была почти полночь, когда Элис известила меня, что через пятнадцать минут Рене войдет в палату Беллы.

Я попытался привести себя в порядок в маленькой ванной при палате. Элис привезла нам новую одежду, так что я, по крайней мере, не выглядел пугалом. К счастью, к тому времени, как я додумался проверить это, мои глаза снова приобрели обычный цвет темной охры. Не то чтобы тонкая красная кайма выглядела слишком заметной, особенно когда у нас и без того хватало забот: просто я сам не желал ее видеть.

Покончив с приготовлениями, я опять погрузился в угрюмые раздумья. И гадал, не сочтет ли мать Беллы в отличие от ее отца, что это я виноват во всем. Если бы только кто-нибудь из них знал, как все было на самом деле!..