Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Значит, Чарли был в курсе?

– А как же, – ответил я, умолчав о том, что весь Форкс и, вероятно, большая часть округа прекрасно знала тайну даты проведения выпускного бала. По этому случаю всю школу увешали совершенно секретными плакатами и афишами. Я рассмеялся: – В отличие от Тайлера.

Она громко скрипнула зубами, но я догадался, что эта вспышка вызвана скорее Тайлером, чем мной.

Мы въехали на школьную парковку, и на этот раз Белла заметила машину Розали, припаркованную по центру в первом ряду. И нервозно разглядывала ее, пока я ставил машину, потом обходил ее с обычной человеческой скоростью. Открыв дверцу со стороны Беллы, я предложил ей руку.

Она сидела, скрестив руки на груди. И надув губы. Прекрасно понимая, что в присутствии такого множества свидетелей-людей я просто не смогу перекинуть ее через плечо и силой унести в пугающее средоточие ужаса – наш школьный кафетерий.

Я тяжело вздохнул, но она не шевельнулась.

– Когда тебя убивают, тебе не занимать смелости, – посетовал я. – Но стоит только завести речь о танцах… – Я разочарованно покачал головой.

При упоминании танцев у нее на лице отразился неподдельный испуг.

– Белла, навредить тебе я не позволю никому, – пообещал я. – Даже тебе самой. И обещаю не отходить от тебя ни на шаг.

Она задумалась, и, кажется, мои слова немного успокоили ее.

– Вот видишь, – продолжал убеждать я, – все не так уж плохо.

Я наклонился, сунулся в машину и обхватил Беллу за талию. Ее горло оказалось у моих губ, аромат был мощным, как лесной пожар, но вместе с тем нежнее благоухания цветов в ее волосах. Она не стала сопротивляться, когда я вынул ее из машины.

Желая показать, что всерьез настроен сдержать обещание, я крепко обнимал ее одной рукой и практически нес к школе. Досадно было то, что нельзя просто подхватить ее на руки.

Вскоре мы были уже у кафетерия. Его двери распахнули настежь. Из длинного зала вынесли все столы. Верхние лампы погасили, но их заменяли целые мили позаимствованных у рождественской елки гирлянд, закрепленных на стенах в виде неровных фестонов. Светили они довольно тускло, но все же не скрывали старомодные украшения. Гирлянды из гофрированной бумаги выглядели выцветшими и помятыми. Впрочем, арки из воздушных шариков были новыми.

Белла хихикнула.

Я улыбнулся ей.

– Прямо как декорации к фильму ужасов, – заметила она.

– Что ж, вампиров здесь более чем достаточно, – согласился я.

Я вел ее к билетному контролю, но ее взгляд был уже прикован к залу, в середине которого танцевали.

Там блистали мои братья и сестры.

Для них это что-то вроде отдушины, предположил я. Мы всегда вели себя слишком… сдержанно. Стать незаметными мы не могли, не позволяли наши нечеловеческие лица, но делали все возможное, чтобы никому не давать лишней причины заглядываться на нас.

Сегодня Розали, Эмметт, Джаспер и Элис растанцевались. Из сотен стилей, порожденных разными десятилетиями, они создали новый, не принадлежащий ни к какому времени. Само собой, их грация и ловкость превосходили человеческие возможности. На них во все глаза смотрела не только Белла.

Некоторые смельчаки из числа людей тоже танцевали, но держались на почтительном расстоянии от рисующихся вампиров.

– Хочешь, я запру двери, чтобы вы расправились с доверчивыми горожанами? – прошептала Белла. Даже массовое убийство казалось ей более предпочтительным, чем такое столкновение с реальностью, как выпускной бал.

– А на чью сторону встанешь ты? – поинтересовался я.

– Вампиров, конечно.

Не удержавшись, я улыбнулся:

– На все готова, лишь бы не танцевать.

– Да, на все.

И она снова засмотрелась на моих близких, а я тем временем купил два билета и сразу же повел ее в глубину зала. Лучше поскорее покончить с тем, чего она особенно боится. Иначе она так и не сумеет расслабиться.

Она хромала сильнее обычного и упиралась.

– Мы здесь до конца бала, – напомнил я.

– Эдвард… – полным ужаса голосом прошептала она и в панике взглянула на меня. – Честное слово , я не умею танцевать!

Неужели она думала, что я брошу ее среди танцующих, а сам отойду и буду наблюдать за ее сольным выступлением?

– Да не бойся ты, глупая, – мягко сказал я. – Зато я умею.

Я взял ее за руки, поднял их и закинул к себе на шею. Обхватил ладонями ее талию и приподнял на несколько дюймов над полом. Притянул к себе и поставил пальцы ее ног, скрытые под атласом и гипсом, на мыски моих бальных туфель.

Она заулыбалась.

Удерживая почти весь ее вес в руках, я закружил нас по залу, где правили бал мои братья и сестры. Я не старался угнаться за ними, просто прижимал Беллу к себе и свободно вальсировал под музыку.

Ее руки сжались на моей шее, она притянула меня еще ближе.

– Мне как будто пять лет, – засмеялась она.

Я приподнял ее так, что ее ноги повисли в воздухе, и прошептал ей на ухо:

– По виду не скажешь.

Она снова засмеялась, я поставил ее к себе на ступни. В ее глазах мерцали огни рождественских гирлянд.

Музыка сменилась, и я подстроился к ней, продолжая наш вальс. Теперь музыка звучала медленнее и мечтательнее. Белла прильнула ко мне. Я жалел только о том, что нельзя застыть здесь вдвоем, остановить время навсегда и застрять в этом танце.

– Да, – пробормотала она, – в самом деле неплохо.

Я надеялся, что примерно то же самое она скажет своим детям. Обнадеживало то, что ей не понадобилось двадцати лет, чтобы прийти к такому выводу.

« Нет уж, ни за что не пойду. Верну деньги. Бр-р, позорище какое. Почему именно мне достался отец с прибабахом? Почему не кому-нибудь из квилов? »

Этот отчетливый внутренний голос, доносящийся со стороны входа, показался мне знакомым. Даже в минуту тревоги и неловкости этот разум излучал чистоту. Он был честнее с самим собой, чем большинство окружающих.

– Что такое? – Белла заметила мою внезапную отвлеченность.

Я не был готов дать ответ. Казалось, ярость запечатала мне горло. Значит, квилеты все же не намерены отступать, несмотря на соглашение, которое сами заключили, предназначенное ни для чего иного, кроме как защищать их . Как будто им жизнь не в радость, пока мы не убьем кого-нибудь. Им хотелось выставить нас чудовищами.

Белла обернулась в моих объятиях, выясняя, куда я смотрю.

Джейкоб Блэк нерешительно вошел в двери, моргая, пока глаза не привыкли к приглушенному свету. Ему не понадобилось много времени, чтобы высмотреть то, что он искал.

« Вот черт, она здесь. Сам не знаю, как меня угораздило. Ни за что не поверю, что отец и правда считает этого парня настоящим вампиром . Это же полный бред ».

Но, несмотря на все смущение, медлить он не стал. Не взглянув на киоск с билетами, он солдатским шагом промаршировал между танцующими прямиком к нам. Несмотря на весь свой гнев, я невольно восхищался его прямотой и отвагой.