Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Завтра моя очередь.

Она наморщила лоб.

– Какая еще очередь?

– Задавать вопросы.

Завтра, когда мы будем в более безопасном месте, в окружении свидетелей, я все-таки добьюсь ответов. Думая об этом, я усмехнулся, потом отвел глаза, потому что уйти она и не пыталась. Даже когда она стояла у машины, отголоски разрядов потрескивали в воздухе. Захотелось тоже выйти и проводить ее до двери, чтобы подольше побыть рядом.

Больше никаких ошибок. Я ударил по газам и вздохнул, когда она осталась далеко позади. Казалось, я вечно бегу – то к Белле, то от нее, никогда не задерживаясь на месте. Надо найти хоть какой-то способ избегать этого, иначе покоя нам не видать.

Снаружи мой дом казался спокойным и безмолвным, пока я проезжал мимо него к гаражу. Но я слышал бушующую внутри бурю – как слова, так и мысли. Бросив грустный взгляд в сторону своей любимой машины – пока еще в целости и сохранности, – я направился на встречу с прекрасным чудищем из-под моста. Но не успел пройти небольшое расстояние от гаража до дома, как на меня напали.

Розали вылетела из дома, едва услышав мои шаги, встала как вкопанная у крыльца и оскалилась, завернув губу.

Я остановился в двадцати шагах от нее, в моей позе не было агрессии. Я понимал, что сам виноват.

– Мне очень жаль, Роз, – сказал я еще до того, как она приготовилась к атаке. И подумал, что скорее всего ничего не успею добавить.

Она распрямила плечи, вскинула подбородок.

« Как ты мог так сглупить? »

С крыльца неторопливо спустился Эмметт. Я понял: если Розали нападет на меня, он встанет между нами. Не для того, чтобы защитить меня. А чтобы не дать ей спровоцировать меня, вызвать у меня желание дать отпор.

– Сожалею, – произнес я.

Было видно, как ее удивило отсутствие сарказма в моем голосе и быстрая капитуляция. Но она была еще слишком зла, чтобы принимать извинения.

« Ну что, теперь ты счастлив? »

– Нет, – ответил я, и боль в голосе подтвердила это.

« Тогда зачем же ты это сделал? Зачем рассказал ей? Только потому, что она спросила? » Сами слова были не настолько суровы, но тон внутреннего голоса казался болезненно колким. У нее в мыслях возникло лицо Беллы – точнее, карикатура на лицо, которое я люблю. Как бы сильна ни была ненависть Розали ко мне в тот момент, она не шла ни в какое сравнение с ее ненавистью к Белле. И Розали хотелось верить, что эта ненависть оправданна, вызвана исключительно моим проступком, а проблема с Беллой только в том и состоит, что она опасна для нас. Нарушено правило. Белла слишком много знает.

Но я же видел, что суждения Розали затуманены ревностью. Теперь уже было более чем очевидно, что Беллу я счел гораздо притягательнее Розали. Ревность приобрела искаженный оттенок, сместила акценты. У Беллы было все, чего желала Розали. Белла – человек. У нее есть выбор. Роз возмущало то, что Белла поставила все это под удар, заигрывала с тьмой, несмотря на то что имела другие возможности.

Роз была готова даже поменяться лицом с девчонкой, которую искренне считала невзрачной, если бы этот обмен сделал ее человеком.

Хотя Розали старалась не думать об этом, ожидая моего ответа, полностью вытеснить из головы такие мысли она не могла.

– Так почему? – требовательно спросила она, не дождавшись от меня ничего. Ей не хотелось, чтобы я и дальше рылся в ее мыслях. – Почему ты сказал ей?

– Вообще-то не ожидал, что ты сумеешь, – вмешался Эмметт прежде, чем я ответил. – Ты же редко произносишь это слово даже в нашем кругу. Недолюбливаешь его.

Он думал, как мы с Роз в этом похожи – как старательно мы оба избегаем названия ненавистной нам нежизни. Для Эмметта таких ограничений не существовало.

Каково быть таким, как Эмметт? Настолько практичным, чуждым сожалений? Уметь легко принимать то, что есть, и идти по жизни дальше?

Нам с Роз жилось бы счастливее, сумей мы последовать его примеру.

Увидев сходство между нами так отчетливо, я с легкостью нашел оправдания отравленным иглам, которые Роз продолжала метать в меня мысленно.

– Ты не ошибся, – сказал я Эмметту. – Вряд ли я вообще смог бы произнести это сам.

Эмметт склонил голову набок. Из дома за его спиной исходила волна изумления остальных слушателей. Только Элис не удивилась.

– Тогда как ?! – прошипела Розали.

– Только не горячись, – предупредил я без особой надежды. Ее брови взлетели вверх. – Умышленного разглашения не было. Просто кое-что мы не предвидели.

– О чем ты говоришь? – спросила она.

– У Беллы в друзьях правнук Эфраима Блэка.

Розали застыла в удивлении. Эмметт тоже ничего подобного не ожидал. К такому повороту они оказались не готовы так же, как и я.

В дверях появился Карлайл. Теперь речь шла уже не о ссоре между Розали и мной.

– Эдвард?.. – вопросительно произнес он.

– Нам следовало знать, Карлайл. Разумеется, вожди предупредили молодежь, когда мы вернулись. И разумеется, молодежь не придала их словам значения. Для них все это выдумки. Парень, который ответил на вопросы Беллы, сам не верил в то, что ей рассказывал.

Реакция Карлайла меня не беспокоила. Я знал, какой она будет. Но за происходящим в комнате Элис я следил не отрываясь, чтобы узнать, что думает Джаспер.

– Ты прав, – сказал Карлайл. – Естественно, ничем другим это кончиться не могло. – Он вздохнул. – Не повезло, слушательница потомку Эфраима попалась понятливая.

Джаспер выслушал ответ Карлайла и встревожился. Но думал он скорее о том, чтобы уехать вместе с Элис, чем о том, как заставить замолчать квилетов. Элис уже всматривалась в его планы на будущее и готовилась отвергнуть их. Никуда уезжать она не собиралась.

– Невезение тут ни при чем, – сквозь зубы возразила Розали. – Это Эдвард виноват, что девчонка узнала.

– Верно, – подхватил я. – Виноват я. И мне правда жаль.

« Я тебя умоляю! – обратилась Роз ко мне мысленно. – Хватит уже прогибаться. Прекрати изображать раскаяние ».

– Я не изображаю его, – ответил я. – Я понимаю, что все это моя вина. Меня угораздило наломать дров.

– Элис говорила, что я подумывала сжечь твою машину?

Я нехотя улыбнулся.

– Говорила. Но я это заслужил. Если от этого тебе станет легче – пожалуйста.

Она впилась в меня долгим взглядом, воображая предстоящий акт вандализма. Проверяла, не блефую ли я.

Я пожал плечами.

– Это же просто игрушка, Роз.

– Ты изменился, – опять сквозь зубы выговорила она.

Я кивнул:

– Да уж.

Круто повернувшись, она решительно зашагала к гаражу. Но теперь блефовала она. Не имело смысла стараться, если это не ранит меня. Из всей нашей семьи только она любила автомобили так же страстно, как я. И мой был слишком красив, чтобы громить его без причины.