Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

Вскинув брови, я смотрел на нее.

« Ты ведь не настолько жесток, чтобы прятать ее от меня? »

– Ты прямо как Элис.

– Не понимаю, зачем ты противишься ей во всем. Проще принять неизбежное.

Я нахмурился, но снова заиграл.

– Ты права, – помолчав минуту, сказал я. – Я не причиню ей вреда.

« Само собой, не причинишь ».

Она все так же обнимала меня, и я, помедлив, склонился головой к ее голове. Вздохнув, она крепче прижала меня к себе. Во мне возникло смутное ощущение чего-то детского. Как я объяснял Белле, воспоминаний о своем детстве у меня не сохранилось, ничего конкретного. Но в объятиях Эсме во мне пробудилось что-то вроде осязательной памяти. Должно быть, первая мать тоже обнимала меня, утешая тем же способом.

Закончив пьесу, я вздохнул и выпрямился.

« Пойдешь теперь к ней? »

– Да.

Она растерянно нахмурилась.

« Чем же ты там занимаешься целыми ночами? »

Я улыбнулся.

– Думаю… и пылаю. И слушаю.

Она коснулась моей шеи.

– Не нравится мне, что это причиняет тебе боль.

– Это самое простое. В сущности, пустяки.

« А что самое сложное? »

На минуту я задумался. Верных ответов могло быть множество, но самым верным казался лишь один.

– Пожалуй, что… я не могу быть с ней человеком. Что наилучший вариант – тот, который невозможен.

Она свела брови.

– Все будет хорошо, Эсме. – Обмануть ее было легко. Я единственный из всех обитателей этого дома умел врать.

« Да, будет. Она не могла бы попасть в более надежные руки ».

Я рассмеялся, и опять невесело. Постараюсь доказать, что моя мать права.

Этой ночью атмосфера в комнате Беллы была мирной. Даже переменчивый дождь, обычно создающий помехи, на этот раз не беспокоил ее. Несмотря на боль, я тоже был спокоен – спокойнее, чем у себя дома, в объятиях матери. Как часто случалось, Белла бормотала во сне мое имя и при этом улыбалась.

Утром Чарли за завтраком отметил, что она в хорошем настроении, и тогда пришла моя очередь улыбаться. По крайней мере, благодаря мне она была счастлива.

В машину ко мне она села торопливо, широко и охотно улыбаясь, как будто ей не терпелось оказаться вместе со мной так же, как и мне.

– Как спалось? – спросил я.

– Отлично. А у тебя какая выдалась ночь?

Я улыбнулся.

– Приятная.

Она поджала губы.

– Расскажешь, чем занимался?

Я легко мог представить себе, как обострилось бы мое любопытство, если бы и мне приходилось проводить в бесчувственном состоянии восемь часов подряд, не зная, что с ней происходит. Но ответить на ее вопрос я не мог – пожалуй, не только сейчас, но и когда бы то ни было.

– Нет. Сегодня снова вопросы задаю я.

Она со вздохом закатила глаза.

– По-моему, я рассказала тебе уже все, что только могла.

– Расскажи еще про свою мать.

Эту тему я особенно любил, потому что и у Беллы она была излюбленной.

– Ладно. Так вот, мама – она как бы… дикая, наверное? Но не как тигр, а как воробей, как олень. Просто она… в клетках не приживается, что ли. Моя бабушка – вот она, кстати, самая обычная и понятия не имеет, в кого мама уродилась такая, – раньше называла ее «блуждающим огоньком». У меня такое ощущение, что растить мою маму в ее подростковые годы было не так-то просто. Так или иначе, она изводится, если вынуждена подолгу оставаться на одном месте. И теперь, когда она разъезжает вместе с Филом, понятия не имея, где в конце концов окажется… словом, такой счастливой, как сейчас, я еще никогда ее не видела. Но ради меня она старалась изо всех сил. Перебивалась приключениями в выходные и постоянной сменой работы. А я делала все возможное, чтобы избавить ее от рутины. Насколько мне известно, Фил делает то же самое. И я чувствую себя… вроде как плохой дочерью. Потому что я отделалась, понимаешь? – Ее лицо стало виноватым, она повернула руки ладонями вверх. – Больше ей незачем из-за меня сидеть на одном месте. Гора с плеч свалилась. А теперь еще и Чарли… никогда бы не подумала, что нужна ему, а оказывается, нужна. Этот дом слишком пустой для него.

Я задумчиво кивал, перебирая в памяти этот изобилующий сведениями рассказ. И хотел познакомиться с женщиной, которой Белла была во многом обязана своим характером. Отчасти мне хотелось бы, чтобы Белле досталось более легкое детство в традиционном понимании – чтобы у нее была возможность побыть ребенком. Но тогда она выросла бы уже другой, и, честно говоря, ожесточившейся ни в коей мере не выглядела. Ей нравилось заботиться о ком-то, нравилось быть нужной.

Может, именно поэтому ее тянуло ко мне. Разве кто-то мог нуждаться в ней еще больше?

Я расстался с ней у двери класса, и утро прошло почти так же, как вчера. Мы с Элис всю физкультуру таскали ноги вяло, как сомнамбулы. Я опять наблюдал за Беллой глазами Джессики Стэнли, отмечая, как и она, что мысленно Белла находится где угодно, только не в классе.

« Хотела бы я знать, почему Белла увиливает от любых разговоров? – гадала Джессика. – Наверное, ни с кем не желает делиться им. Или раньше наврала, и ничего на самом деле не было ». В памяти у нее мелькнуло, как Белла отнекивалась в среду утром – « даже не пытался », – когда Джессика расспрашивала про поцелуи, и как ей показалось, что вид у Беллы разочарованный.

« Это же прямо как пытка , – думала Джессика. – Видеть, но не прикасаться ».

Это слово поразило меня.

Как пытка ? Явное преувеличение, но… неужели таким образом в самом деле можно причинить Белле боль – не важно, насколько незначительную? Наверняка нет, ведь мне известно, как она воспринимает происходящее. Я нахмурился, поймав на себе вопросительный взгляд Элис. И покачал головой.

« Вид у нее вполне довольный , – продолжала размышлять Джессика, наблюдая, как Белла невидящим взглядом смотрит в окно верхнего света под потолком. – Наверняка наврала мне. Или у них наметился новый поворот ».

« О-о! » – внезапную неподвижность Элис я заметил в тот же момент, как прозвучал ее возглас. В голове у нее возникло видение кафетерия в неопределенном, но ближайшем будущем, и…

« Да, самое время! » – подумала она, расплываясь в широченной улыбке.

Видения продолжались: Элис, уже сегодня стоящая за моим плечом в кафетерии, Белла напротив за столиком. Краткое знакомство. Его начало пока не определилось. Оно было зыбким, зависело от какого-то другого фактора. Но должно было состояться если не сегодня, то скоро.

Я вздохнул, рассеянно отбивая воланчик обратно через сетку. Удар вышел лучше, чем если бы я сосредоточился на нем; я выиграл очко как раз в тот момент, когда тренер дал свисток, объявляя, что урок закончен. Элис уже направлялась к двери.