Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

Белла поджала губы, ее глаза затуманились.

– Ну хорошо, – согласилась она. Сомневалась в моих способностях?

Я попытался уверенно улыбнуться – я и был уверен, что уж с такой простой задачей справлюсь, – но мышцы были слишком напряжены, гримаса не удалась так, как я хотел. Но она, кажется, не заметила. Видимо, боролась с разочарованием.

– Так куда вы едете? – спросила она.

Элис показала мне ответ на вопрос Беллы.

– Охотиться. – Я услышал в своем голосе внезапный мрачный оттенок. В любом случае на охоту пришлось бы выкроить время. Необходимость этой экспедиции вызывала досаду и стыд. Но я не собирался врать о ней.

– Если завтра мы с тобой останемся наедине, я намерен заранее принять все меры, какие только можно. – Я вгляделся в ее глаза, гадая, видит ли она в моих страх. Видение Элис было сильнее моего самообладания. – Знаешь, ты ведь можешь в любой момент отменить поездку.

« Пожалуйста, уходи. И не оглядывайся ».

Она опустила глаза, ее лицо побледнело сильнее обычного. Неужели до нее наконец дошло? Видение Элис потеряет всякую силу, если Белла сейчас просто скажет, чтобы я оставил ее в покое. Я знал, что смогу, если об этом попросит она. Мое сердце было готово разорваться надвое.

– Нет, – шепнула она, и сердце у меня снова защемило, но уже по-другому. От предчувствия еще более страшной развязки. Белла подняла на меня глаза. – Не могу.

– Пожалуй, ты права, – прошептал я. Может, она и впрямь не в состоянии, как и я.

Она подалась ко мне, прищурилась – кажется, с беспокойством.

– В какое время встречаемся завтра?

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, стряхнуть чувство обреченности. И заставил себя сменить тон на легкий и небрежный:

– Там видно будет… суббота же, неужели не хочешь отоспаться?

– Нет, – мгновенно выпалила она.

Мне захотелось улыбнуться.

– Значит, в обычное время. Чарли будет дома?

Она усмехнулась:

– Нет, завтра у него рыбалка. – Довольна она была настолько же, насколько ее отношение рассердило меня. Почему она так твердо вознамерилась целиком и полностью сдаться на мою милость – во власть худшего, что только есть во мне?

– А что он подумает, – сквозь зубы спросил я, – если не застанет тебя дома?

Ее лицо осталось невозмутимым.

– Понятия не имею. Он знает, что я собираюсь заняться стиркой. Может, решит, что я свалилась в стиральную машину.

Я возмущенно уставился на нее – шутка показалась мне нисколько не смешной. Она в ответ тоже нахмурилась, но ее лицо тут же разгладилось.

Она сменила тему:

– На кого сегодня охотитесь?

Так странно. С одной стороны, она, похоже, вообще не придает значения опасности. С другой – преспокойно принимает самые уродливые стороны моей жизни.

– Кто попадется в заповеднике. Далеко мы не поедем.

– А почему ты едешь с Элис?

Элис внимательно слушала.

Я нахмурился:

– Элис – самая… отзывчивая.

Я был бы не прочь сказать и кое-что другое, пусть Элис послушает, но эти слова только смутили бы Беллу.

– А остальные? – почти прошептала она с беспокойством, вытеснившим недавнее любопытство. – Какие они?

Она ужаснулась бы, узнав, с какой легкостью все они способны услышать этот шепот.

И на этот вопрос можно было ответить по-разному. Я выбрал наименее пугающий вариант:

– Чаще всего – недоверчивые.

Это уж точно про них.

Ее взгляд метнулся в дальний угол зала, где сидела моя семья. Элис предупредила остальных, и на нас не смотрели.

– Они недолюбливают меня, – догадалась Белла.

– Нет, не так, – поспешил возразить я.

« Ха! » – мысленно отозвалась Розали.

– Они не понимают, почему я не могу оставить тебя в покое, – продолжал я, стараясь не слушать Роз.

« Что ж, похоже на правду ».

Белла состроила гримаску.

– Я, кстати, тоже, если уж на то пошло.

Я покачал головой, думая о ее недавнем смехотворном предположении, что ей я нравлюсь больше, чем она мне. А я-то считал, что сумел его опровергнуть.

– Я же объяснял: ты совсем не знаешь себя. Ты не такая, как все, с кем я когда-либо был знаком. Ты меня интригуешь.

Она отозвалась недоверчивым взглядом. Наверное, надо было выразиться конкретнее.

Я улыбнулся ей. Что бы ни творилось у меня в мыслях, важно было, чтобы она меня поняла.

– Благодаря своим преимуществам, – я коснулся двумя пальцами собственного лба, – восприятие человеческой натуры у меня в целом лучше среднестатистического. Люди предсказуемы. Но ты… ты никогда не делаешь того, чего я от тебя жду. И неизменно застаешь меня врасплох.

Она отвела взгляд, судя по лицу, неудовлетворенная ответом. Конкретные объяснения ее явно не убедили.

– Эта часть объяснений довольно проста, – продолжал я торопливо, ожидая, когда она снова посмотрит на меня. – Но остальное… – Столько всего остального! – облечь в слова гораздо труднее.

« Ну что вытаращилась, зануда лупоглазая? »

Белла побелела. Ее лицо стало застывшим, она словно не могла отвести взгляд от дальнего угла зала.

Быстро оглянувшись, я впился в Розали угрожающим взглядом, обнажив зубы. И негромко зашипел на нее.

Искоса глянув на меня, она отвернулась от нас обоих. Я посмотрел на Беллу как раз в тот момент, когда и она перевела взгляд на меня.

« Она сама начала », – угрюмо думала Розали.

Глаза Беллы были огромными.

– Прости ее, – торопливо забормотал я, – она просто беспокоится. – Меня раздражала необходимость оправдывать поведение Розали, но другие объяснения придумывать было некогда. А сама суть враждебности Розали действительно представляла проблему. – Понимаешь… не только мне грозит опасность, если после того, как я открыто провел с тобой столько времени…

Договорить я не смог. Переполняемый ужасом и стыдом, я опустил взгляд на свои руки – руки чудовища.

– Если что? – спросила она.

Разве я мог ей не ответить?

– Если все кончится… скверно.

Я уронил голову на ладони. Не хотел видеть, как в ее глазах постепенно появится понимание, как до нее дойдет смысл моих слов. Потому что до сих пор я всеми силами старался заслужить ее доверие. А теперь был вынужден объяснять, насколько недостоин его.

Но поставить ее в известность было правильно. Сейчас и наступит момент, когда она уйдет. Тем лучше. Мое первое, инстинктивное отрицание причины, по которой запаниковала Элис, постепенно сглаживалось. Положа руку на сердце, я не мог поклясться Белле, что не представляю для нее опасности.

– Тебе уже пора?

Я медленно поднял голову и посмотрел на нее.

Ее лицо было спокойным, разве что намек на грусть чувствовался в складочке между бровями, но страха не было вовсе. Безусловное доверие, какое я видел, когда она прыгнула ко мне в машину в Порт-Анджелесе, опять отчетливо читалось в ее глазах. Хоть я и не заслуживал этого, она по-прежнему доверяла мне.