Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

« Да что ты как младенец! Нет тут ничего такого. И я уже вижу, что ты меня не остановишь ».

Я закрыл глаза и покачал головой.

– Нет и не будет , – тихо согласился я, шагая рядом с ней.

– Я могу потерпеть. Действовать постепенно.

Я закатил глаза.

Обычно я вздыхал с облегчением, когда видел Беллу сам, так что необходимость следить за ней чужими глазами отпадала, но на этот раз Белла уже вышла из класса, а я все думал о догадках Джессики. Белла приветствовала меня искренней широкой улыбкой, и мне тоже показалось, что она счастлива. А если то, что маловероятно, не беспокоит ее, значит, и мне волноваться не о чем.

Оставалась одна тема, расспрашивать о которой я до сих пор не решался. Но теперь, когда мысли Джессики были еще свежи в моей памяти, любопытство вдруг пересилило мою нерешительность.

Мы сидели за столиком, который уже стали считать нашим, она нехотя жевала то, что выбрал для нее я – сегодня я опередил ее.

– Расскажи про свое первое свидание, – попросил я.

Она вытаращила глаза и покраснела, но не ответила.

– Не скажешь?

– Просто я не уверена… что идет в счет.

– Установи самый низкий проходной балл из возможных, – посоветовал я.

Она возвела глаза к потолку, задумалась, поджав губы.

– Ну, тогда, пожалуй, на него я ходила с Майком – с другим Майком, – поспешила добавить она, заметив, как я изменился в лице. – Меня поставили с ним в пару на кадрили в шестом классе. А он позвал меня к себе на день рождения – в кино. – Она улыбнулась. – На вторых «Могучих утят». Больше никто не пришел, только я. Вот потом и стали говорить, что это было свидание. Не знаю, кто пустил такой слух.

Я видел школьные снимки в доме ее отца, поэтому легко представил себе одиннадцатилетнюю Беллу. С тех пор для нее, похоже, мало что изменилось.

– Пожалуй, ты слишком уж занизила планку.

Она усмехнулась:

– Сам же сказал – самый низкий балл из возможных.

– Тогда продолжай.

Она задумалась, скривив губы.

– Однажды несколько подруг собрались на каток с мальчишками. И для ровного счета им понадобилась я. Ни за что бы не пошла, если бы знала, что попаду в пару с Ридом Мерчантом. – Ее слегка передернуло. – И само собой, я почти сразу сообразила, что катание на коньках – не самая удачная затея. Правда, я легко отделалась, да еще остаток вечера просидела в буфете за чтением – явный плюс. – Она улыбнулась почти… торжествующе.

– Может, сразу перейдем к настоящим свиданиям?

– В смысле, когда кто-то пригласил меня заранее и мы куда-то отправились вдвоем?

– Вполне годное определение.

Она расплылась в той же торжествующей улыбке:

– Тогда извини, не было такого.

Я нахмурился:

– До приезда сюда никто никогда не приглашал тебя на свидания? Правда?

– Я так и не знаю толком, то ли меня звали на свидание, то ли просто потусить с друзьями. – Она пожала плечами. – И это, в сущности, не важно. Мне все равно не хватало времени ни на то ни на другое. Вскоре прошел слух, и больше уже никто не звал.

– А ты действительно была занята? Или отговаривалась, как здесь?

– Действительно занята, – чуть обиженно заверила она. – Хозяйство отнимает много времени, а я еще обычно подрабатывала, не говоря уже об уроках. Если я хочу продолжить учебу, мне понадобится полная стипендия, так что…

– На этом притормози, – перебил я. – Мне бы хотелось сначала закончить с одним вопросом, а уж потом переходить к другому. Если бы ты не была настолько занята, были ли среди приглашений те, которые ты согласилась бы принять?

Она склонила голову набок.

– Вообще-то нет. В смысле, чтобы звали не просто провести вечер. И те мальчишки были так себе, не особо интересные.

– А другие? Те, кто не звал?

Она покачала головой, ее прозрачные глаза, казалось, ничего не скрывали.

– Настолько много внимания я им не уделяла.

Я прищурился:

– Значит, тебе еще никогда не попадался человек, с которым тебе хотелось бы встречаться?

Она снова вздохнула:

– В Финиксе – нет.

Долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза, и я старался осмыслить услышанное: точно так же, как она стала моей первой любовью, я – ее первая… как минимум влюбленность. Это соответствие странно польстило мне и вместе с тем встревожило. Безусловно, начало личной жизни для нее получилось каким-то искаженным, нездоровым. Да еще это осознание, что для меня она первая и она же последняя. А сердце человека не такое.

– Я помню, что сегодня не мой день, но…

– Да, не твой.

– Да ладно тебе, – не сдалась она. – Я же только что выдала тебе всю постыдную правду про полное отсутствие свиданий в моей личной жизни.

Я улыбнулся:

– Моя вообще-то почти такая же – если не считать катка и уловок с приглашениями на дни рождения. И я тоже не уделял ей особого внимания.

Судя по виду, она не поверила мне, но я сказал правду. Я тоже получил несколько приглашений, которые отклонил. Но приглашений несколько иного рода, признался я себе, вызвав в памяти надутое лицо Тани.

– Куда бы ты хотела поступить? – спросил я.

– Эм… – Она еле заметно встряхнула головой, будто настраиваясь на новую тему. – Ну, раньше я думала, что практичнее всего был бы Университет штата Аризона, ведь тогда я могла бы жить дома. Но теперь, когда мама постоянно в разъездах, у меня прибавилось вариантов. И даже при условии полной стипендии это должен быть какой-нибудь университет штата с разумными ценами. Когда я только приехала сюда… ну, в общем, я порадовалась, что Чарли живет не настолько близко к Университету штата Вашингтон, чтобы оправданным стал такой выбор.

– Тебе что, наши «пумы» не нравятся – университетские спортивные команды?

– Сам универ ни при чем – все дело в погоде.

– А если бы ты могла отправиться куда угодно, если бы не думала о затратах, куда бы ты тогда уехала?

Пока она обдумывала мой вопрос о предполагаемом будущем, я пытался представить себе будущее, которое могло ждать меня . Белла в двадцать, двадцать два, двадцать четыре года… сколько времени пройдет, прежде чем она перерастет меня, не меняющегося с годами? Я мог бы смириться с ограничениями по времени, если бы это означало, что она останется человеком, будет здоровой и счастливой. Только бы мне суметь самому стать безопасным для нее, подходящим ей, способным вписываться в эту счастливую картину все отпущенное время до последней секунды, пока она позволяет мне.

Я вновь задумался, как мне этого добиться – быть с ней и при этом не портить ей жизнь. Продлить весну Персефоны, остаться в ней, уберечь ее от моего царства Аида.

Нетрудно понять, что там, где обычно бываю я, счастлива она не будет. Это же очевидно. Но пока она хочет видеть меня, я буду следовать за ней. Значит, придется провести в четырех стенах множество томительных дней, но эта цена настолько пренебрежимо мала, что едва стоит упоминания.