Колин Гувер - Первая смерть Лайлы [litres]

Уиллоу кивает, судя по выражению лица, явно не успокоенная.

– Ладно. – Она закрывает лицо руками. – Боже, я так виновата.

– Все в порядке, Уиллоу.

Она снова кивает. Но совершенно очевидно, что я ее не убедил.

Да и себя самого тоже.

– Наутро Лайла вспомнила о случившемся?

– Да. Это было первое, о чем она спросила, когда проснулась. Я соврал ей, что, когда выключился свет, я увел ее, полусонную, на кухню. И тут, мол, ударила молния.

– Она купилась?

– Да. Любой человек гораздо охотнее поверит, что он был без сознания или ходил во сне, чем задастся вопросом: а не вселилось ли в него привидение?

Детектив удовлетворенно кивает.

– А что было дальше? Уиллоу продолжала использовать тело Лайлы? Даже после конфуза?

Я вяло киваю. Гордиться тут нечем. Нет достаточно уважительной причины, которая оправдала бы наши действия. И недостаточно уважительной тоже нет.

– С того дня Лайла стала более подозрительной?

– Она постоянно чувствовала усталость и сонливость. По ночам ее тело использовала Уиллоу, и утром Лайла просыпалась озадаченной – почему она встает так поздно, хотя ложится так рано? Она списывала все на травму головы.

– И вы ее не переубеждали?

Прежде чем ответить, я делаю вдох и затем медленно выдыхаю.

– Нет. Я согласился с Лайлой и записал ее на прием к неврологу.

– И что сказал врач?

– Консультация назначена на следующую неделю.

– Вы поведете ее в больницу?

Я качаю головой.

– Не получится. Лайла никогда не простит мне того, что я натворил в последние дни. – Я наклоняюсь и прижимаю ладони ко лбу. – Ситуация вышла из-под контроля, я не в состоянии с ней справиться.

– А почему вы не попросили Уиллоу остановиться, когда поняли, что это наносит ущерб Лайле?

– Я не хотел, чтобы она останавливалась.

– Потому что пытались помочь Уиллоу?

Мне хочется сказать «да», но я качаю головой.

– Скорее потому, что наши вечерние разговоры вошли в привычку. День за днем одно и то же: Лайла засыпает, и Уиллоу овладевает ее телом. Мы смотрим фильмы, я готовлю для Уиллоу. Затем она ложится на диван и читает какую-нибудь книгу, а я работаю над музыкой. У нас не было никакой уважительной причины так проводить время, мы ведь не занялись поисками ответов. Просто наслаждались обществом друг друга.

Детектив кивает.

– А как Уиллоу оценивала свое участие в происходящем?

– Она чувствовала себя ужасно. Как и я.

– Однако вы продолжали в том же духе?

Его вопросы меня все больше удручают.

– Будет ли честным признать, что вы продолжали общаться, так как начали испытывать определенные чувства к Уиллоу?

Я не в силах произнести «да» и просто киваю.

Через два дня мы покидаем гостиницу и возвращаемся в Теннесси. Лайла очень рада.

Чего нельзя сказать обо мне.

Я сижу на банкетке за роялем, рассеянно перебирая клавиши. Весь день нахожусь в подавленном состоянии – словно ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.

Со вчерашнего вечера мы с Уиллоу почти не разговаривали. Мы смотрели очередной фильм и засиделись допоздна. Я заметил, что в последнее время она выбирает фильмы на схожие темы: привидения, загробная жизнь, другие паранормальные явления. По окончании Уиллоу задает вопросы – будто пытается решить, какая версия этого мира ей больше по душе. Вчера мы посмотрели «Куда приводят мечты». Фильм заставил ее плакать.

Когда он закончился, она молча лежала на своей стороне постели, печально глядя на меня. Я спросил, что не так, и она ответила:

– Я не хочу возвращаться.

– Возвращаться? Куда?

– В ничто. Мне нравится быть в теле Лайлы. Нравится проводить время с тобой. С каждым разом все труднее уходить в никуда.

Я не нашел, что ответить, потому что чувствовал то же самое. Просто взял ее за руку и держал, пока мы не заснули.

Мне становится тяжело смотреть на Уиллоу по ночам, осознавая, что она должна покинуть тело Лайлы и вернуться к своему жалкому существованию в огромном пустом доме. И чем ближе день нашего с Лайлой отъезда, тем сильнее мы с Уиллоу грустим, когда проводим время вместе.

Я снова и снова нажимаю клавиши нижних тонов, и тут внезапно звучит высокая нота. Сама по себе. Я озираюсь вокруг. Лайла по-прежнему в спальне.

А значит, Уиллоу пытается привлечь мое внимание.

Я перехожу в кухню и открываю ноутбук. Уиллоу немедленно начинает печатать:

Плохие новости.

– Что такое?

Лайла только что нашла кольцо.

Я поднимаю глаза к потолку, где находится спальня.

– Она роется в моих вещах?

Да.

– И что она сделала после того?

Она ахнула. Затем положила кольцо на место и бросилась писать сообщение Аспен.

– Черт! – У меня перехватывает дыхание.

Я не готов к этому. Особенно после того, как две с половиной недели использовал Лайлу таким нечестным образом. Прямо сейчас сделать ей предложение – как минимум непорядочно.

Я сажусь и закрываю лицо руками. Уиллоу снова печатает:

Лайла не знает, в какой день ты сделаешь ей предложение. Остается элемент сюрприза. Не стоит огорчаться.

– Дело не в том. Полагаю, я не готов. А вот Лайла теперь будет думать только о кольце.

Не готов? Зачем же тогда взял кольцо с собой?

– Я взял его с собой, потому что наша поездка… – Я откидываюсь на спинку стула. – Поездка должна была нас сблизить. Однако я чувствую, что отдаляюсь от Лайлы. С первого же дня, как мы сюда приехали.

В этом виновата я?

– Нет. То, что мы делаем, способствовало тому, но ты не виновата.

Я не знала причину вашей поездки. Теперь я чувствую себя виноватой, что вмешалась в естественный ход событий. Я могу остановиться. Если ты хочешь провести последние два дня с Лайлой… Я исчезну.

Мое сердце сжимается. Я не хочу провести последние два дня без Уиллоу.

– Вот чего я и боюсь.

Я закрываю ноутбук. Не желаю продолжать разговор. Во всяком случае, посредством ноутбука. Нужно поговорить с Лайлой. Оценить, в каком она настроении. Вдруг она увидела кольцо и растерялась? Может, и она пока не готова? И тогда придется начать давно назревший разговор.

Я иду наверх и слышу, как шумит душ. Лайла чистит зубы. Она всегда так делает: включает душ, чтобы вода нагрелась, а сама минут десять готовится ко сну – чистит зубы, умывается, выщипывает брови. А потом ей едва хватает горячей воды, чтобы как следует принять душ.

Увидев меня, она улыбается, выплевывает зубную пасту и полощет рот. Затем подходит ко мне, обвивает руками и прижимается своими губами к моим. Небо и земля – какая она сейчас по сравнению со своей бледной копией, которая весь день бродила по дому. Предстоящая помолвка девушку явно возбудила; более того, снова вдохнула в нее жизнь!