Ричард Лаймон - Одной дождливой ночью

Сэнди навалилась на него всем весом. Вцепилась пальцами ему в рубашку и рванула на себя. Он почувствовал, как ее ногти коснулись тонкого пластика. Прежде чем они порвали его, Трев поймал ее за запястья, прижал руки к ее бокам, затем — заломил за спину. Они теперь были вплотную друг к другу.

- Сэнди! - крикнул он ей в лицо. - Прекрати!

Она мотнула головой и попыталась вывернуться. Сквозь прилипший к груди пластик он чувствовал тепло ее тела.

- Успокойся, Сэнди, или я сломаю тебе руки к чертям!

Головой она попыталась ударить его в лицо.

Трев оттолкнул ее прочь. Полетев наземь, она приземлилась в ногах у дерущихся Лиз и девушки из багажника.

В следующую секунду Трев целился ей в грудь из револьвера.

- Подойди ближе - и я тебя пристрелю! Не хочешь умереть - слушайся меня!

Она сидела на асфальте, буравя его взглядом.

Держа ее на прицеле, Трев перевел взгляд на девушек. Они сплелись в рычащий и повизгивающий клубок. Били друг друга кулаками, царапали ногтями. Бросившись вперед, Трев пинком сбросил Лизу с соперницы - явно проигрывавшей, - и перевел дуло ей в лицо.

- Вставай. Медленно. Или я буду стрелять.

Лиза оскалила зубы.

Переводя взгляд с нее на Сэнди и обратно, он наклонился над девушкой из багажника. Та, растянувшись на спине, ловила воздух ртом, словно рыба на берегу, и плакала. Воротник ее блузки был оторван, юбка обмоталась вокруг талии, один из гольфов собрался складками у самой пятки. Волосы растрепались, из разбитой губы текла кровь. Трев аккуратно потыкал носком ботинка ей в ногу.

- Вставай, - сказал он и отступил, водя револьвером из стороны в сторону. - Так. Теперь командую я. Вы будете делать все, что я говорю. Кто-то начнет доставлять слишком много хлопот - стреляю. Если вы сдержите себя хоть чуть-чуть, у вас есть шанс выжить во всей этой чертовщине. Вопросы?

За его спиной раздался механический щелчок затвора.

Он крутнулся юлой на месте.

Франсина. Стоя у открытой двери автомобиля, она, ухмыляясь, целилась в него из «Итаки».

Ружья, брошенного им в машине.

О, нет, нет, нет!

Он выстрелил. Раньше, чем услышал новый щелчок - ружье было незаряжено. Боек хлестнул вхолостую. Отворотить ствол револьвера в сторону Трев не успел. Пуля уже летела - и поразила намеченную цель. От громкости выстрела заложило уши.

Франсина вздрогнула. Ее рот приоткрылся. Она опустила голову себе под ноги, будто выискивая что-то оброненное в спешке. Бросив ружье, она подняла руку и прижала ее к крохотной ранке между плечом и грудью. Отняла пальцы, поднесла их к свету, льющемуся из салона автомобиля. Посмотрела Треву в глаза.

- Ты выстрелил в меня, сволочь, - сказала она. - Ты…

Ее колени подкосились, и она упала ничком. От звука, с которым ее лицо ударилось об асфальт, Трев поежился.

Лиза бросилась на него, и он понял, что совсем забыл о тех, кто стоял за спиной.

Сэнди и девушка из багажника все еще стояли в стороне. А Лиза стремительно надвигалась. Он смотрел, как она бежит, ощущая дурноту. Застрелил ее мать. Господи.

Лиза пробежала мимо него. Упала на колени рядом с Франсиной. Сорвала свитер с ее плеча, отбросила мешающую бретельку лифчика и припала ртом к ране.

- Лиза!

Ноль внимания. Трев услышал причмокиванье. Бросившись вперед, он сшиб Лизу с тела матери. Присел рядом с Франсиной, приложил ладонь к груди женщины. Та поднималась и опускалась.

Она дышала.

Не сводя глаз с трех других, Трев убрал револьвер. Ухватил Франсину под мышками и поднял ее. Осторожно, чтобы не сбить «стетсон» с головы, он взвалил ее на плечо. Обвив ее спину левой рукой, встал. Взмахнул револьвером:

- Ладно, дамы. Вперед.

Джон выжидал у умывальника, когда дверь открылась и Тина, подружка Энди, вошла в уборную.

- Ой! - вырвалось у нее.

Джон смущенно улыбнулся.

- Я тут просто жену жду…- протянул он, кивая в сторону кабинок.

- С ней все в порядке? - спросила Тина.

- Да, все очень даже хорошо. Спасибо. Там, снаружи, все тихо?

- Такой ужас…

- Прошу прощения?

- Ну… вы поняли, да? - oна вздохнула и покачала головой. Ее глаза до сих пор были красны от слез, на лице - черные подсохшие полосы и разводы от загубленного макияжа. - Это все…

- Больше двери не открывались?

- О, нет. Конечно, нет. Они уже не рискнут, - oна прижала руки к бокам и поежилась. - Все напуганы. Кто-то уже слегка теряет ум. И всем интересно, куда вы делись.

- Что ж, тогда мне лучше показаться, - ответил Джон. И позвал Лин: - Милая! Я буду ждать тебя сразу за дверьми!

- Хорошо, - откликнулась она. - Я долго не провожусь.

- Вы уж простите…- повернулся он к Тине.

- Ничего. Все в порядке.

Он вышел за дверь. Все таксофоны были свободны. Пройдя к одному, он зашарил по карманам в поисках мелочи. Снял трубку с рожка. Черный пластик скользил в его мокрых от пота руках. Он заметил, что его всего трясет.

Поднося монету к щели, Джон замешкался.

Что, если никто не ответит?

Но он знал, что обязан позвонить. Дениз, скорее всего, поднимет трубку. Он сможет поговорить с ней. С Карой. И если все у них окажется в порядке, с души его слетит солидный груз.

Глубоко (но неровно) вздохнув, он загнал четвертак в монетоприемник.

Набрал одним пальцем домашний номер.

Сквозь тихое шипение линии прорезался первый гудок.

Второй, третий, четвертый. Пятый.

Ну ответьте же, хоть кто-нибудь!

Пот катился по скулам Джона.

Шестой гудок. Седьмой гудок. Восьмой гудок.

Пожалуйста.

Что-то в трубке щелкнуло.

- Алло?

- Дениз!

- Мистер Фоксворт?

- Слава Богу!

- У нас все в порядке. А у вас?

- Слава Богу, - повторил он, чувствуя, как ритм сердца возвращается в норму. - Мы с Лин… все нормально. Чистое безумие, конечно - все, что тут творится, - но мы держимся. Все в порядке в доме?

Молчание.

- Дениз?

- Да?

- Что-то не так?

- Нет, все замечательно. Но я должна сказать вам кое-что… В общем, мой друг здесь.

- Эм, твой друг?

- Да. Том. Том Карни. Я раньше не говорила, но… в общем, Лин сказала, что ничего страшного, если он придет.

- Когда он?..

- Пришел? Почти сразу после того, как начался дождь.

- О, Боже. Он не промок?

- Промок. Но сейчас с ним все в порядке. Никто из нас не пострадал. Мы окатили его водой, и он пришел в порядок.

- Что?

- С него смылся этот черный дождь. Не знаю, сработает ли это на ком-то еще, но Том образумился, когда эта дрянь сошла. Стал таким, как был прежде.

Джон уставился на трубку. Ум будто бы даже прояснился.

С ними - парень. Он пришел к ним чокнутым. Может быть даже, набросился на них. Но они выстояли. Еще и привели его в чувство. Вода, значит? Они просто окатили его водой - и он стал нормальным?

То есть, эта штука не делает человека повернутым окончательно и бесповоротно?