Эдмонд Гамильтон - Повелитель вампиров

— Я что-то читал об этом, — ответил я. — Но я думал, что вампиры могут подниматься из гробов каждую ночь и бродить по земле от заката до рассвета. Не знал, что они могут подняться только раз в году в ночь Святого Георгия.

Крофт рассмеялся.

— Между вампирами тоже есть различия. Все вампиры ночью понимаются из могил, пока священник не осветят их могилу или их не заточат в гробу с помощью ритуала экзорцизма. Но в эту ночь — ночь накануне дня Святого Георгия, даже пленённые вампиры, которых гораздо больше, чем свободных, могут выбраться из гробов и творить Зло до рассвета.

— Наверное, поэтому жители Кранзака и попрятались по домам, — заметил я, покачав головой. — И кресты на все двери понаколотили, — закончил я, ткнув пальцем в маленький деревянный крест, оторванный от двери Крофтом. Когда он отдал его мне, я машинально сунул его в нагрудный карман…

В ответ на мое замечание Крофт только улыбнулся.

— Они думают, что кресты защитят их ночью. Крест — верное оружие от вампиров, и вы должны это знать. Это — единственная вещь, которую боится нечисть. Все суеверия относительно вампиров очень интересны…

— И все они вышли нам боком, — добавил я. — Если жители этой Веисланты так же бояться вампиров, как жители Кранзака, то нам очень не повезло…

Мы поправили рюкзаки, закинув их повыше на наши натруженные плечи, и отправились дальше. Дорога вилась через густой лес по длинной низине, которая, как нам казалось, протянулась между, высокими холмами. Луны на небе не было, но множество звезд отлично высветило дорогу через темный сосновый лес.

Пока мы молча шагали, оставляя позади милю за милей, я стал размышлять над тем, что, по-видимому, мрачные пейзажи Трансильвании и стали причиной столь сильных суеверий местных жителей. Вглядываясь в темный лес по обе стороны дороги, легко было поверить, что где-то там во тьме прячутся сверхъестественные существа, только что выбравшиеся из могил. Пару раз мы видели большие темные тени, проскользнувшие по воздуху у нас над головами. Хотя и мне, и Крофту совершенно ясно было, что это скорее всего лесные совы, скользящие среди сосен в поисках добычи, я бы легко поверил, если бы кто-то из местных жителей стал уверять меня, что это вампиры, превратившиеся в летучих мышей, вышли на ночную охоту. Голос Крофта прервал мои размышления.

— Впереди огни деревни, — объявил он. — Полагаю, это Веисланта.

Мы добрались до края чашеобразной долины, со всех сторон окруженной высокими холмами. Внизу, в самом центре этой чаши, горели огни, напоминающие угли тлеющего костра, — деревня.

— Вот в Виесланте, похоже, на ночь никто не запирается, — заметил я, воспрянув духом. — Мы найдем там ужин и кров на ночь.

— Похоже, у нас и в самом деле есть шанс, — согласился Крофт.

Мы стали спускаться в долину, двигаясь в сторону деревни. Когда мы подошли ближе, стало ясно, что местечко это очень древнее. Дома, выстроившиеся вдоль главной улицы, были на вид очень старыми, покрытые узорной резьбой, с дверями и окнами непривычной для глаз формы — так строили лет триста-четыреста назад.

Дома были освещены желтыми свечами, но на улицах мы не заметили ни одного пешехода. Причина этого оказалась понятной, когда мы приблизились к парку в центре деревни. Там горели яркие огни и звучала музыка — жители Веисланты веселились и танцевали.

Пока мы шли в сторону этого парка, я и Крофт не могли разглядеть танцующих, только темные фигуры на фоне ярко горящих костров. К тому же они кружились в танце так быстро, что нам порой казалось, что, оставив твердую землю, они в безумном танце начинают кружиться в воздухе. Крофт и я подошли поближе и остановились в тени за пределами круга, очерченного светом костров, с удивлением наблюдая за происходящим.

Полдюжины костров заливали своим светом зеленый парк, и вокруг каждого из них в странном танце кружились люди. Танцоры были одеты странно: мужчины в диковинных ярких куртках и брюках, женщины — в странных платьях — праздничных одеждах трансильванских крестьян. Кроме того, все эти одежды были старинного покроя, такие ныне не шили.

А в тени, кроме нас, стояло еще множество людей — человек сто или двести — видимо, жители деревни, которые в танцах не участвовали. Они были одеты точно так же, как танцоры, ни один из них не носил современных одежд. Чуть поодаль мы заметили оркестр, состоявший по большей части из музыкантов со струнными инструментами, который играл дикую, быструю мелодию. Рядом с ним высокий старик с белыми усами и красным лицом хлопал в ладоши так громко, что, казалось, этими хлопками он задает ритм движения танцоров. Никогда раньше я не видел ничего более странного и безумного. Замерев, мы с Крофтом наблюдали за происходящим, держась в тени, так что никто из танцующих нас не видел. Одетые в старинные одежды селяне казались неутомимыми. В какой-то момент мне показалось, что глаза танцующих и зрителей испускают багровый свет, — я решил, что это отсветы огней костров.

Неожиданно один из зрителей заметил нас — мы все еще держались в тени, пытаясь понять, что тут происходит. И тогда этот селянин протяжно заорал, а потом все разом повернулись в нашу сторону и бросились к нам!

В тот же миг мы поняли, что они мчаться чуть ли не по воздуху, чтобы напасть на нас: видение с горящими глазами и белыми, блестящими зубами. Но, оказавшись рядом с нами, они остановились, словно на стену налетели. Они окружили нас, радостно и возбужденно крича что-то неразборчивое на каком-то венгерском диалекте, который мы никак не могли разобрать, разглядывая нас выпученными глазами. Шум стоял страшный.

— Разошлись, — пробормотал мне на ухо Крофт. — Понимаешь, о чем они кричат?

— Нет. Если бы они говорили каждый раздельно да помедленнее, — ответил я. — Что с ними случилось? Я думал, они нас на части разорвут.

— Да, трансильванцы разошлись, — проговорил он. — А вот… Похоже, идет голова этой деревни, он их и успокоит.

Головой оказался высокий старик с седыми усами, который хлопал танцорам. Он был одет точно так же, как остальные — в старинные праздничные одежды. Он поклонился, не сводя с нас внимательно взгляда.

— Добро пожаловать в Веисланту, господа, — обратился он к нам на странно вычурном диалекте. — Мы не ожидали, что кто-то из чужеземцев сегодня вечером заглянет к нам на огонек.

— Жаль, что мы вторглись, нарушив одно из ваших праздничных торжеств, — ответил ему Крофт на корявом венгерском. — Мы не хотели вас побеспокоить.

Но голова деревни отмахнулся от слов моего спутника и улыбнулся еще шире.

— Это мои люди, а я — Михай Халлос, староста Веисланты. Как голова этой деревни, должен вас заверить, что мы рады любым незнакомцам, которые волей случая забредают в наш отдаленный поселок.