Евгения Кретова - Альтераты. Соль

— … дно…ва…ют…вни…ерх.

Переглянувшись, дайверы перешли на общение жестами, продолжили движение к застрявшему аппарату. Его белобокий корпус медленно проявлялся, выхваченный лучом прожектора, будто выныривал из чернил.

Подобравшись ближе, четверка водолазов озадаченно замерла. Мачта затонувшего корабля легко процарапала на корпусе робота кривую полосу и вырвала элементы обшивки. Накрутив кабель в несколько оборотов, повисла на нем в полуметре от грунта.

Бедолага-робот беспомощно скривил тусклые прожекторы, уставился в коричневый борт затонувшего объекта 2/17.

Торопов посмотрел на часы. Четырнадцать минут на работу первой двойке, двадцать четыре, соответственно, — второй. Решили приподнять поврежденную мачту, ослабить натяжение кабеля, снять его с бруска. Сухов, Торопов и Фадеев на счет три приподняли свободный край балки, Вася Кох, сделав несколько гребков, завис над выломанной мачтой, аккуратно снял с нее петлю. Мачту, как есть, положили рядом.

— Поверхность, группа Торопова на проводе, — проговорил в шипящий, как гремучая змея, эфир. — Кабель высвобожден, видимых повреждений нет. Пробуйте запустить двигатель. Если слышите меня, скажите, что ли, «ква». Или мигните фарами троекратно.

Динамик громоподобно зашипел, оглушив Торопова на несколько мгновений.

— Черт подери такое ваше «ква». Если это, конечно, было оно, — пробормотал дайвер.

Робот включил и выключил фары. Три раза. Показав вверх большой палец, обтянутый толстой перчаткой гидрокостюма, Тимофей знаками показал команде подальше отойти от лопастей.

Пробное, еле заметное движение. Скорее предупреждение. Белый ил вспенился, легким смерчем окутал людей. Аппарат дернулся вперед и, важно проплыв перед водолазами, исчез в чернильно-зеленой темноте. Короткий луч прожектора едва освещал пару-тройку метров перед ним.

Тимофей отдал команду на всплытие.

Главврач закрытого пансионата «Робкая звезда» уже почти десять минут исследовал переносицу начальника службы безопасности Швецова: расширенные поры, глубокая поперечная складка, бисеринки пота. Шеф охраны нервничал, хоть и тщательно скрывал это и изображал, что ничего сверхсущественного не случилось.

— Андрис Александрович, работу с сотрудниками провел, уточнения в инструкции внесем, указатели и информационные таблички обновим. Этот опыт для нас весьма полезен, показателен, я бы даже сказал, — деловито отчитывался тот, старательно отводя взгляд от угрожающе сцепленных в замок пальцев начальника.

Андрис глубоко вздохнул, опустил голову.

— Максим Алексеевич, — тихо позвал. От его пластмассовой улыбки безопасника передернуло. — Я ведь вас пригласил не для того, чтобы вы находили огрехи в системе безопасности пациентов методом проб и ошибок. — Он уколол охранника взглядом. — Виновные, безусловно, должны понести наказание. Это не обсуждается, — он чувствовал, как напрягся шеф безопасности при этих словах. — Мне нужно знать, с кем и в каком направлении уехала пациентка. Документы Скворцовой находятся у меня, значит, выехать за пределы города и района она не могла.

Швецов облегченно выдохнул, про себя порадовавшись, что перед встречей со Страуме уже успел хоть что-то выяснить.

— Камера внешнего наблюдения зафиксировала, как она села в белую ауди, госномер 734 АНУ, зарегистрированную на Олега Андреевича Пономарева, — он назвал адрес.

Андрис удовлетворенно хмыкнул — совсем рядом.

Он подцепил ключи от автомобиля, повертел в руках.

— Проехать по адресочку? — предложил Швецов.

Андрис посмотрел на него, покачал головой:

— Я сам.

Через полчаса он уже нажимал кнопку звонка. Чистенький подъезд пятиэтажки, цветы в кашпо и цветочное граффити на стенах. Металлическая дверь распахнулась, выпустив на лестничную площадку запах жареной колбасы и яичницы. Пожилой грузный мужчина поправил домашние шорты, кивнул:

— Вам кого?

— Олег Андреевич Пономарев здесь проживает?

Мужик кивнул:

— Здесь. Только нет его сейчас, он на работе.

Андрис записал адрес. Город маленький. Иногда — это большое преимущество. Через пятнадцать минут он уже был у здания суда. На парковке одиноко пристроилась белая ауди с номером 734 АНУ. Андрис обошел ее кругом. Невозмутимо саданул по капоту, с наслаждением наблюдая, как замигала сигнализация. Присел на капот, уставившись на широкие старомодные двери здания. Сигнализация крякнула и отключилась. Андрису пришлось еще дважды повторять процедуру, пока двери не распахнулись, выпуская долговязого парня. Заметив мужчину, примостившегося на капоте авто, парень замедлил ход.

— В чем дело? — подошел вплотную. — Это вы тут забавляетесь?

— Куда уж мне до ваших забав, господин Пономарев, — Страуме презрительно скривился, но не пошевелился.

— Я прошу вас отойти от моего автомобиля, в противном случае буду вынужден вызвать полицию, — Олег старался говорить спокойно, все-таки парковка под видеонаблюдением, да и судебные приставы на входе в здание.

— Это будет очень кстати. Заодно расскажете, куда отвезли Анну Скворцову.

— Не знаю такую. Отойдите от автомобиля.

Андрис вынул из внутреннего кармана пиджака фотографию девушки: Олег без сомнения узнал вчерашнюю пассажирку из «Робкой звезды». Сделал каменное лицо.

Сотовый в кармане Андриса завибрировал, доставив сообщение. Мужчина автоматически активировал экран. Швецов писал: «Парковка перед домом Пономарева просматривается с перекрестка банковскими камерами. Скворцова пересела на байк, зарегистрированный на имя Торопова Тимофея Федоровича».

Он усмехнулся, отталкиваясь от белой ауди:

— Всего хорошего, — бросил, направляясь к своему автомобилю.

Пономарев смотрел вслед отъезжающей с парковки черной иномарке, почувствовал беспокойство. Он набрал номер Торопова. Голос будущего родственника лениво сообщил: «Привет, это Тимофей Торопов. Если я вам еще не ответил, значит, типа, работаю. Перезвоните, что ль. Ну, или оставляйте сообщение». Олег прищурился, отвернулся от налетевшего порыва ветра:

— Тимыч, тут какой-то хлыщ твоей знакомой из «Робкой звезды» интересуется. Меня нашел, фоткой ее перед носом вертел. Вы там того… поосторожнее, что ли. Перезвони, как будешь на связи, короч.

Припаркованная у соседнего со зданием суда дома иномарка вишневого цвета неторопливо выехала со стоянки.

Анна с тревогой прислушивалась к надвигающейся грозе. Уже совсем близко, может быть, в нескольких десятках километров, утробно рычало и стонало. Ветер истерично срывал с деревьев листву, бросал в лица прохожих мелкий песок. Она выглянула в окно — небо по-прежнему ясное, не предвещающее непогоду.