Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

Вскоре открылась дверь, медсестра в белом халате придержала ее, пропуская вперед Лорен и Патрика с колясками – одиночными, по близнецу в каждой. Лицо Лорен, лишенное всякого выражения, выглядело уставшим. Младенцы были по-прежнему спокойны и молчаливы, но уставились прямо на Харпер, стоило ей заглянуть в коляски.

– Привет, Морган, – сказала она младенцу в желтом. Тот лишь продолжил смотреть на нее в упор. Она перевела взгляд на младенца в зеленом. – Привет, Райли.

Она никогда толком не знала, что полагается говорить детям.

– Спасибо, что согласились встретиться, – сказала она, пожимая здоровенную руку Патрика и холодную, костистую ладонь Лорен.

Та сестра, что держала дверь, уселась в кресло неподалеку, взяла в руки журнал и принялась листать его, то и дело поглядывая на них. Это медсестра или надзиратель?

– Давайте присядем, – сказал Патрик.

Лорен осторожно опустилась на небольшой диванчик. Ее взгляд поблуждал по комнате, затем на мгновение задержался на Харпер.

– Вы здесь зачем? – спросила она.

Патрик уселся на диван рядом с Лорен, коляски они поставили напротив, возле стула Харпер, развернув лицом к себе. Молодая мать, что сидела в дальнем углу комнаты, закончила кормить своего малыша и теперь просто раскачивалась вперед-назад, глядя в пространство, тихонько и немелодично напевая. Младенец у нее на руках заснул.

Харпер уставилась на свои ладони. Она понимала, что собирается сделать нечто очень рискованное, если учесть, что ей известно об отношениях Патрика и Наташи. Она подозревала, что Лорен не в курсе, и уж точно не собиралась сама ей рассказывать. Допросить обо всем Патрика можно позже, в участке. Сейчас необходимо выяснить, видела ли Лорен Наташу прежде. Если видела хоть раз, пусть даже не зная, кто это, будет проще выдвинуть обвинения против Наташи. К тому же интересно посмотреть, что готов признать Патрик на глазах у жены.

– Я собираю информацию о подозреваемой, и у меня есть основания полагать, что один из вас или вы оба с ней знакомы. Все, что вы сможете о ней рассказать, поможет следствию. Сейчас я пытаюсь понять, что могло толкнуть ее на это. Без предъявления обвинений мы не можем ее задержать дольше чем на сутки.

– Какая разница, знаем мы ее или нет? – спросил Патрик. – Ее же поймали на месте преступления.

– Увы, убедительных доказательств ее виновности пока нет.

– В смысле – нет? Вы же сказали, что видели все своими глазами.

– Она заявляет, что всего лишь пыталась вернуть детей вам.

– И что с того? Очевидно же, что она врет. Сначала забрала их, а потом передумала, осознала, что это идиотская затея. Оно и понятно, куда с ними деваться-то? Непонятно только, почему это снимает с нее ответственность за похищение?

В этот момент в комнату спиной вперед вошла медсестра, катя за собой тележку с лекарствами. Одета она была в форменный костюм – белая блуза и зеленые брюки, ее короткие черные волосы стояли торчком, на носу сидели очки в красной оправе.

– Дамы, ваши лекарства, – возвестила она так жизнерадостно, будто раздавала мороженое. Женщине, сидевшей в углу, она протянула сначала один маленький белый стаканчик, затем второй, а затем третий – с водой. Опрокинув внутрь содержимое обоих стаканчиков и отпив воды, женщина привычным движением раскрыла рот пошире, демонстрируя медсестре, что все проглотила.

– А вот и твои, лапочка. – Сверившись с записями, сестра протянула бумажный стаканчик Лорен.

Лорен заглянула в него, прежде чем высыпать таблетки в рот. Проглотить было сложно, она попросила еще воды, с трудом протолкнула таблетки внутрь.

– Открываем ротик, – сказала медсестра.

Лорен среагировала не сразу, сидела без движения так долго, что Харпер решила: откажется. Но тут она все же запрокинула голову, позволяя медсестре посветить фонариком в свой широко раскрытый рот.

– Вот спасибо, – сказала медсестра. Она откатила тележку обратно и, толкнув дверь спиной, попятилась в коридор, увлекая тележку за собой.

Как только дверь закрылась, Лорен закашлялась, прикрывая рот рукой. Медсестра, сидевшая в комнате, безучастно глянула на нее, медленно переворачивая страницу журнала. Патрик тихонько похлопал Лорен по спине, спросил, не нужно ли еще воды.

– Воды не надо, – ответила она. – Лучше чаю какого-нибудь, из кафетерия.

Патрик ушел, Лорен и Харпер посмотрели друг на друга. Медсестра снова глянула в их сторону, зевнула, широко раскрыв рот.

– Эта женщина, – начала Лорен, – вы правы, мне кажется, я ее знаю. И знаю, зачем она это сделала.

Она говорила торопливо, почти шепотом, стараясь, чтобы не услышали ни медсестра, ни женщина с ребенком у окна. Харпер подалась вперед, чтобы лучше ее слышать.

– Вы что-то видели? – спросила она. – Вспомнили что-то важное?

– Это не просто женщина. Это зло. Мне все говорили, что ее не существует. Но она есть, вы ее видели, так ведь?

Харпер ободряюще улыбнулась, хоть и чувствовала, что теряет нить разговора. Речь все еще про Наташу?

– Я вам никогда не рассказывала, что произошло, – продолжала Лорен. – Думала, не поверите.

– А вы попробуйте, – сказала Харпер. Взглянув на медсестру, она заметила, что та, похоже, задремала: голова свесилась на грудь, глаза закрылись, журнал медленно сползал на пол.

– Эта женщина была там, в больнице, когда я родила. В смысле, на самом деле была, не думаю, что мне это привиделось. Ну, иногда думаю, в общем, все сложно. Короче, она меня напугала. А потом она приходила к нашему дому, я еще тогда вам позвонила, и я была права, Харпер, так и знала, что это она, я ее видела так отчетливо. – Взгляд Лорен затуманился, она вздрогнула. – Она вышла из воды, эта женщина. Оттуда, где встречаются две реки. И эти двое вместе с ней. – Лорен кивнула на младенцев, которые, казалось, едва заметно улыбались, глядя на нее.

– Дети?

Лорен кивнула.

– Вы же видели их раньше. Не замечаете, что они изменились?

Харпер не знала, что сказать. Младенцы ведь все похожи. Эти определенно выглядят покрупнее, чем в тот раз, когда она их впервые увидела. Но изменились ли они? В каком смысле изменились? Она пожала плечами:

– Не то чтобы.

– Присмотритесь получше, – сказала Лорен, – посмотрите им в глаза. Она их подменила.

– В воде? – спросила Харпер. – Вы хотите сказать, что она подменила их… в воде?

О чем она говорит? Наташа пришла из воды? И младенцы тоже? Она думает, что Наташа провела над ними какой-то неведомый обряд в реке, и теперь они другие?

– Да, – сказала Лорен. – Да, да! Хоть вы понимаете. Слава богу!

Из угла донесся голос:

– Я слышала, как они поют.

Харпер повернулась на звук – молодая мама, что сидела с ребенком у окна, казалось, внезапно пришла в себя. Лорен тоже резко обернулась: