Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

– В каком направлении она шла?

– К верховью, в сторону от города. Явно торопилась, я еще удивился, куда там спешить-то? Ну теперь-то ясно куда, спешила убежать подальше, дрянь такая.

– Спасибо, мистер Даррелл. Сейчас я зачитаю вам описание этой женщины, сделанное констеблем с ваших слов, если захотите что-то добавить, скажите. – Харпер перевела взгляд на лежащий перед ней лист бумаги. – Темная одежда, темные волосы, уродина.

– Все верно.

– Еще что-нибудь?

– Маленького роста. Рожей чисто цыганщина, но констебль ваша сказала, что не имеет права такое записывать.

– Так и есть, – ответила Харпер. – К тому же это слишком общая характеристика.

– Ну, мне-то ясно, про что это.

– Она была в брюках? Или в платье? Какая именно темная одежда?

– Да не разглядел толком, помню, что черная, и все. Я ж на землю смотрел, как бы не столкнуть эту клушу в реку. На нее саму всего пару секунд поглядел.

– Понятно. Что ж, это нам тоже пригодится. По крайней мере, можем исключить всех в светлой одежде.

– Страшная она была и грязнущая. Цыганское отребье, уже и детей воруют.

От очередного расистского комментария Харпер передернуло. Двойное разочарование: дело не только в ее личной неприязни к подобным разглагольствованиям – проблема в том, что люди с предрассудками крайне редко оказываются надежными свидетелями.

– Можно, пожалуйста, поконкретнее? «Страшная» – слишком расплывчатое определение. Можете описать форму ее носа, глаз, ушей?

– Да не особо. Воняло от нее – вот это помню. Аж в нос ударило, когда мимо проезжал.

Харпер сдержала вздох.

– Вы видели кого-нибудь на скамейке чуть ниже по течению?

– На скамейке? Не припомню.

Харпер достала ноутбук и поставила его экраном к свидетелю.

– Я покажу вам девять видеозаписей с девятью разными женщинами. Одна из них – наша подозреваемая. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на каждую и сказали, есть ли среди них та женщина, которую вы видели с коляской.

Система электронного опознания показала портретное изображение темноволосой женщины на сером фоне, она медленно поворачивала голову слева направо. За первой последовали еще восемь записей с женщинами близкого возраста и похожей внешности, которые поворачивали головы точно так же. Наташа шла седьмой – волосы как просаленные веревки, на щеках чуть заметные разводы туши. На нее Даррелл смотрел с тем же отсутствующим видом, что и на остальных, не демонстрируя никаких признаков узнавания.

Когда закончилась последняя запись, он покачал головой:

– Ох, не знаю. Мне вообще показалось, что номер три и номер восемь – это один и тот же человек. Они там точно все разные?

Шикарно, подумала Харпер. Закрыв окно системы опознания, она развернула на экране фотографию.

– А как насчет вот этой женщины? Ее вы не видели?

Даррелл притянул к себе ноутбук и, сощурившись, уставился в экран.

– Во, мне кажется, это она и есть. Как раз такие детей и воруют, правильно я говорю? Она же четвертая была, да?

Харпер забрала у него ноутбук. С экрана на нее смотрело серьезное лицо Лорен – фотография с ее водительских прав.

Без предъявления обвинений подозреваемых можно задерживать лишь на двадцать четыре часа – и они вот-вот истекут. От первого допроса толку было немного – только косвенные свидетельства. Если ничего нового не всплывет на втором, Наташу Даулинг придется отпустить. Харпер позвонила дежурному офицеру и попросила привести подозреваемую.

Когда она зашла в кабинет для допросов с кувшином холодной воды и стопкой одноразовых стаканчиков, Наташа и государственный защитник Крейс уже были на месте. Непостижимым образом в кабинете в этот раз оказалось еще жарче, чем в прошлый. Крейс теребил на себе рубашку и обмахивался листком бумаги.

Харпер представилась для видеопротокола, вслух произнесла свое имя и звание, затем повернулась к Наташе:

– Итак. Мы говорили о том, что вы с Патриком состояли в отношениях, которые недавно закончились, и что вы злились на него, потому что он не рассказал вам о беременности жены. Вы подтвердили, что следили за Лорен и приехали за ней в парк…

– Ничего подобного я не подтверждала. Я сказала, что приехала на прогулку.

– Поаккуратнее, детектив, – вмешался адвокат.

Харпер посмотрела в глаза обоим и дружелюбно улыбнулась.

– Прошу прощения, ошиблась. Давайте вернемся к тому, что случилось в день исчезновения близнецов. Вы решили прогуляться в лесу, так?

– Да.

– И что случилось потом?

– Услышала, как кто-то кричит о том, что похитили детей. Через несколько минут уже были сирены, приехала полиция. Что случилось, я поняла по ее крикам. Поняла, что кто-то украл детей.

– Никто из моих сотрудников не упоминал, что видел вас в лесу.

– Я была на другом берегу. Там особо нет тропинки. Ну и вообще, я пряталась.

– Почему?

– Я увидела, что это жена Патрика, ясно же, что про меня подумают. Я не хотела, чтобы меня заметили.

– Логично, я бы тоже не хотела, чтобы меня заметили, если бы забрала коляску с детьми.

– Да не брала я ее. Вы будете слушать или нет?

– Да, конечно, продолжайте.

– Какое-то время я пряталась за поваленным деревом, а когда все немного улеглось и крики утихли, вышла. Потом мне показалось, что я увидела еще одного полицейского, и я опять спряталась – в старой мельнице. Там я их и нашла. Коляску завезли прямо внутрь, снаружи ничего не было видно, только если зайти. Я сначала подумала, ну, наверное, она пустая, но нет, они там были. Не плакали, ничего – очень странно. Просто таращились на меня.

– Что вы тогда сделали?

– Ну не оставлять же их? Я же не злодейка какая-нибудь. Вытащила коляску, покатила ее к реке, туда, где мелко. Думала, пройду вброд, так было бы намного быстрее, чем идти до моста, а потом возвращаться. Но к тому моменту вода уже начала подниматься, идти было трудно, гораздо труднее, чем я думала. Наверное, в горах дождь начался раньше, и, пока он до нас добрался, река уже разлилась. Я застряла. Остальное вы сами знаете.

– Чего я никак не могу понять, так это зачем вы вообще приехали в парк за Лорен?

– Ну слушайте, Харпер, это уже ни в какие ворота. – Крейс повернулся к Наташе: – Не отвечайте на этот вопрос.

– Не за ней я приехала. Сама по себе, просто погулять. Это совпадение.

Харпер взяла со стола планшет, откинула крышку и, потыкав в экран, вернула на место.

– Для видеопротокола: я зачитываю подозреваемой расшифровку переписки, датированной днем похищения, время – примерно за два часа до пропажи детей. Вот сообщение, отправленное с номера Наташи Даулинг Патрику Трантеру: «Я возле твоего дома. Может, постучать в дверь и рассказать ей все? Как тебе такая идея?» Мисс Даулинг, вам есть что сказать по этому поводу?