Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

Харпер несколько секунд молча смотрела себе под ноги.

– Между нами, я хочу, чтобы вы знали, что я не вполне согласна со своим руководством. У меня есть кое-какие улики, которые они важными не считают. А я считаю. И все еще думаю, что кто-то другой там может быть замешан. Видите ли, похожее преступление уже случилось раньше, очень давно, и мне кажется, что эти два случая могут быть связаны.

Поймав его взгляд, Харпер с удивлением прочитала в нем гнев.

– Почему вы просто не можете оставить эту историю в покое?

– Мистер Трантер, я…

– Слушайте, Наташа была ошибкой. Мелкой, незначительной ошибкой, такое с кем угодно могло случиться. Все закончилось раньше, чем успело начаться. Теперь мне, наверное, придется объясняться с Лорен, и она, естественно, подумает самое плохое. Только вас мне еще и не хватало, с вашей настырностью, с вашим желанием доказать, что у нее не паранойя. Вы думаете, это ей поможет?

– Простите. Я просто пытаюсь найти того, кто это сделал.

– С самого начала было очевидно, что это сделала моя жена. Это ежу понятно, учитывая ее психологические проблемы в прошлом и все, что случилось после родов.

– Психологические проблемы?

– Она однажды уже лечилась от депрессии, сидела на таблетках. У нее тогда мать умерла, и она впала в совершенную апатию. Не считая отца, с которым она никогда не была особенно близка, и бабушки, которая живет в Шотландии, у нее никого, кроме меня, нет, поэтому так важно, чтобы она мне доверяла, особенно когда нездорова. Когда у нее начались эти галлюцинации в больнице, она путала сны с реальностью, а потом явились вы и поверили ей на слово. И стало только хуже – она начала думать, будто ее иллюзии реальны, вместо того чтобы смириться с тем, что это просто игра воображения, и постараться поскорее выздороветь.

Харпер была сбита с толку.

– Почему вы так злитесь? Потому что жена чуть было не узнала о вашей интрижке? Это, конечно, не мое дело, но, если что, я всячески старалась этого избежать.

– Да какая там интрижка? Я же сказал, это просто… дружба, которая в какой-то момент приняла дурной оборот. Эта девочка все не так поняла. У нее с головой проблемы – как выяснилось. И разбираться с ними у меня нет ни сил, ни желания; тогда не было, а сейчас уж тем более. Это все слишком сложно, я не хочу даже пытаться это объяснять Лорен в самый разгар нервного срыва. Вы же понимаете почему?

– Послушайте, что говорить жене – ваше дело, я…

Харпер опустила взгляд и ошеломленно втянула ртом воздух. Там, в прихожей, сбоку от двери стояла пара зеленых туфель на шпильке, которые она столько раз видела прежде. Нет, подумала она, быть не может, бред какой-то, но затем почувствовала в воздухе знакомый аромат и уже не смогла ничего с собой поделать – оттолкнув Патрика, она зашла в дом.

– Эй, вы что творите?

Всего два шага – и вот она, Эми, сидит себе на кухне, босые стопы цепляются за ножку барного стула, в руках кружка с кофе. Помады на губах нет. Влажные волосы собраны в пучок на макушке.

– Привет, Джоанна, – сказала Эми, расплываясь в томной улыбке. – Какими судьбами?

Харпер лишилась дара речи. Она закрыла глаза, надеясь, что видение исчезнет, но нет, все было по-настоящему. Она мотнула головой, прошла мимо Патрика, избегая смотреть на него, захлопнула за собой дверь дома Трантеров и, едва ступив на тротуар, бросилась бежать.

Сидя в машине, она терла виски, стараясь забыть о том, что имела неосторожность воображать себе хоть какие-то отношения с Эми, кроме профессиональных. Унижение жгло изнутри. Она все поняла не так, неправильно, выставила себя на посмешище. Эми, конечно, никогда не гнушалась кокетством или легким флиртом, чтобы вывести человека на откровенность, но Харпер и подумать не могла, что она способна так далеко зайти ради очередного сюжета. Провела с ним ночь. Пока жена и дети надежно упрятаны в психушке. Такой у нее, видимо, подход к работе – думаешь, ты ей интересен, а на самом деле это все ради фактуры. «Вот зачем она мне вешает лапшу на уши, – думала Харпер. – Такой ценный источник еще поискать. А я и повелась».

Какой надо быть дурой, чтобы вот так потерять бдительность? Так непрофессионально себя повести? Сколько всего она рассказала Эми в расчете на конфиденциальность. Она же все это опубликует. Дура, дура, дура.

Принесли ужин, коричневый и клейкий, с всегдашним тошнотворным десертом. Сестру Полин, как обычно, не пришлось долго уговаривать: заглотила пудинг в один присест, да так быстро, что даже не заметила, что к сахарной посыпке добавилось содержимое всех капсул из последних четырех доз лекарств Лорен. С протяжным «м-м-м…» она поставила пустую тарелку обратно на поднос.

Пока все идет как надо. Следующая часть плана позаковыристей – Лорен помнила, что у нее есть всего двадцать минут, прежде чем препараты начнут действовать. К тому же она опасалась, что из-за той истерики в кабинете врача их с мальчиками вообще не выпустят на положенную прогулку по территории в сопровождении медсестры.

К счастью, в клинике считали, что вечерние прогулки слишком важны с медицинской точки зрения, чтобы их пропускать. Полин держалась впереди. Отперев двери, ведущие в ясли, она наблюдала, как Лорен пристегивает малышей в двойной коляске. К тому моменту, как они выбрались на улицу, медсестра уже едва ворочала языком. Они отходили все дальше от других прогуливающихся пациенток, все ближе к воротам.

– Мы зачем туда идем? – спросила Полин. У нее уже закрывались глаза, а походка сделалась нетвердой, как у пьяницы.

– Вы же сами сказали, что нам туда. Помните? – ответила Лорен.

– Разве?

– А то.

Одной рукой она тащила медсестру, другой толкала коляску. Оставалось надеяться, что со стороны это похоже на дружескую прогулку под руку или, может, на разговор по душам.

Сделав еще несколько неуверенных шагов, Полин остановилась возле большого дерева, провела по лбу тыльной стороной ладони.

– Мне надо присесть, – сказала она, и тут же ее колени подогнулись.

Лорен удалось усадить ее под деревом так, чтобы частично спрятать за стволом. А то, что выступало из-за него, маскировали растущие рядом цветы. Тем не менее Лорен понимала, что медлить нельзя, – другие сестры быстро заметят, что она разгуливает без сопровождения.

Не оглядываясь, она быстрым шагом направилась к воротам, толкая перед собой коляску, но на полпути остановилась, не зная, что делать дальше: ворота закрыты и не откроются, пока кому-нибудь не понадобится заехать на территорию.

Она лихорадочно осматривала стену и высокую ограду из металлической сетки, с каждой секундой убеждаясь, что нечего и думать перелезть через нее – даже без двух младенцев на руках это было бы невозможно. А вот кусты, росшие по обеим сторонам ворот, давали некоторую надежду. Она снова ускорилась, молясь о том, чтобы успеть спрятаться с коляской возле стены до того, как ее заметят. Действовать надо быстро, шанс у нее только один.