Василий Боярков - Секретное логово смерти

– Послушай, Эля, – обратился к ней с профессиональным вопросом спецназовец, непременно желавший выяснить местонахождения той печально известной местности, – а ты не помнишь: как долго тебя везли или, проще сказать, как лучше попасть на ту лесную заимку? Это тебе известно?

– Предположу, капитан, – ответил за девушку генерал-лейтенант, показывая рукой на четкий, отпечатавшийся на земле след, – что если мы отправимся по укатанной ими дороге, то, уверен, нисколько не ошибемся и прибудем как раз на место; только нам пока стоит с этим повременить: надо доставить девушку в город – не сомневаюсь, ей необходима медицинская помощь! – рассказать обо всем услышанном в местном полицейском участке, дать необходимые показания, а потом следовать искать дальше, потому как, я уверен, мы сейчас направились по ложному следу; и, скорее всего, психолог оказалась права: убийца моего сына орудует в одиночку и нам необходимо действовать совсем в ином направлении. С другой стороны, если честно, и в данном случае мы потрудились на славу: спасли ни в чем не повинную девушку и уничтожили преступную банд-группу, занимавшуюся, как ты слышал, похищением людей, их истязательством и последующими нечеловеческими убийствами.

– Да, пожалуй, так будет правильно, – согласился с этим утверждением и Нежданов, прекрасно понимавший, что их основная цель в этой отдаленной Российской области – это установление и поимка убийцы младшего Вострикова, а отнюдь не розыск тайного охотничьего притона, потому как это дело местной полиции, вследствие чего не стоит быть такими настойчивыми, не следует углубляться в стороннюю процедуру и незачем лишать сотрудников органов внутренних дел их прямой привилегии – самим отработать свой «хлеб».

Утром следующего дня Шуваёва прибыла в правоохранительное отделение, как и привыкла обычно выходить на работу, ровно в девять часов. Ажиотаж, царивший внутри и снаружи, был воспринят ею как нечто грандиозное, ставшее последствием каких-то невероятных событий, случившихся во время минувшей ночи. Чтобы развеять свои сомнения, она сразу же направилась прямиком в кабинет начальника, где застала его в страшной усталости, но готового работать и дальше.

– Товарищ подполковник, – начала специалистка в области психологии, едва лишь оказавшись в кабинете и закончив с приветствиями, – что?.. Что-то случилось? Подходя к зданию, я видела ваших сотрудников, находящихся в странном, волнительном состоянии и перебегающим с места на место, словно готовясь либо куда-то в срочном порядке убыть, либо просто поднятые по учебной тревоге – так как это прикажете понимать? – пользуясь столичными привилегиями, словно школьника отчитывала она «старого» и строгого офицера.

– Действительно, Анабель, – будто и не заметил Бунько пренибрежительного обращения, выказанного ему московской сотрудницей, беспардонно, без приглашения, усевшейся за «т-образный» стол, расположенный напротив него, – за последнюю ночь у нас случилось сразу несколько происшествий: во-первых, вновь проявился маньяк, который убил одну постоялицу нашей гостиницы, а двух – просто взял и бесследно похитил; ну, а во-вторых и в последних, наши военные гости наткнулись ночью на лесную банду, именующую себя так называемыми «охотничками», только охотиться они предпочитали отнюдь не на животных…

– А на кого же? – вытаращила блондинка свои распрекрасные синие глазки, расширившиеся в этот момент в искреннем удивлении.

– На живых, представь себе, малоимущих граждан, – проговорил офицер с нескрываемым отвращением, ведь, что не говори, а работу он свою знал и исполнял на отлично, давно уверовав в одну, нерушимую, истину: с одной стороны закона существуют исключительно хорошие, а с другой – соответственно, только плохие, к которым он испытывал нескрываемую, жуткую и вполне объяснимую неприязнь, – причем таких, каких, точно, не будут искать.

– Не может этого быть, товарищ полковник?! – враз повысила она в звании руководителя отделения, машинально выкрикнув первое, что пришло ей на ум при столь неожиданном объявлении.

– Может, Анабель, может, – для пущей убедительности Евгений Захарович кивнул своей головой и скорчил злобную «рожу», очевиднее всего предназначавшуюся преступникам, сравнимым разве что с беспощадным зверьем, – так вот эти мерзопакостные «ублюдки», «выродки», гнилые «отщепенцы» нашего общества – а по-другому назвать их язык просто не повернется! – выслеживали сначала самых беспомощных и социально незащищенных граждан, затем их отлавливали, под большим секретом переправляли к нам в область, где у них существует тайное логово – куда мы, кстати, сейчас и проследуем, – а потом выпускали в лес и начинали «охотиться».

– Но как про все это стало известно?! – продолжала Шуваёва выказывать искреннее, несказанное удивление, и ничуть этого не стеснялась.

– Я же, вроде, сказал, – наморщил Бунько, задумавшись, лоб, словно пытаясь одновременно отыскать в глубинах своего мозга нужную мысль либо же попросту что-то припомнить, – что военные, к слову прибывшие с Вами, Анабель, в один день, наткнулись на них нынешней ночью, перестреляли кого только возможно, а еще… им удалось спасти приговоренную к чудовищной смерти девушку, она же в свою очередь и рассказала им обо всех тех бесчинствах, что творили эти «мерзавцы». Однако, как бы мне не хотелось, пообщаться ни с кем из них не получится: генерал, вместе со своим верным спутником разумеется, «уложил» всех преступников – всех тридцать девять бандитов убил… выживших не осталось.

– Когда вы собираетесь отправиться? – выявила столичная специалистка, практиковавшая в области психологии, нескрываемый интерес, без всякого сомнения намереваясь напроситься в попутчики. – Я, наверное, поеду тоже: мне очень хочется осмотреться на месте и удостовериться – не ошиблась ли я и не кроется ли ключ ко всей этой истории не в одном, психически неуравновешенном, человеком, а в целой банде вполне здравомыслящих и беспощадных убийц? Хотя, согласно моей долгой практике, думаю, такой исход будет навряд ли, и в итоге же мы получим наслоение нового, не менее чудовищного, события на череду других, уже выявленных нами убийств, но доехать все-таки стоит – чтобы не думалось! – и убедиться в этом, скажем так, лично, воочию.

– Вот и генерал считает в точности так же, – немного разочарованно проговорил подполковник, как никто другой желавший, чтобы этот ад наконец закончился, и отчаянно надеявшийся, что, возможно, еще и психолог поддержит его в этом мысленном заблуждении, хотя, принимая во внимание, что оба события совершались в одно и то же время, но в совершенно разных точках района, рассчитывать на такой исход было практически невозможно, если, конечно, две новые жертвы не похищались для очередной, бывшей на очереди, безжалостной травли, – и потому пускай и предполагает, что происшествия эти между собой никак не связаны, но тем не менее в какой-то момент он и сам засомневался и выразил однозначное желание сопровождать нас до тайной заимки, чтобы самому взглянуть на трупы и по характерным признакам умерщвления лишний раз убедиться, что они никак не пересекаются с трагической гибелью его любимого сына.