Максим Мочейко - Матильда и проклятый клад

–Призраки?– сорвалось с Олежкиных губ, и он тут же увидел одобрительное покачивание голов тех, кто уже приобрел человеческую форму. У призрачных силуэтов все больше и больше стали выявляться человеческие черты лица умерших.

Ноги подгибались, но Олежка, сопротивляясь страху, накатывающему на него, продолжал идти вперёд. Он уже почти дошёл до старой часовни, когда услышал, что его кто-то окликнул. В этот момент Олежка проходил недалеко от могил родителей и остановился. Он увидел, как из могилки появляются души его родителей, приобретая знакомые с детства черты.

–Мама, папа!– всхлипнул Олежка и почувствовал, как горечь и обида вновь подступили к горлу, а из глаз брызнули слезы. Сквозь пелену слез Олежка увидел, как от могилы в его сторону шагнул его отец. Олежка не в силах был удержаться, шагнул ему навстречу. Но пройти он не смог, под ногами все время что-то мешалось и цеплялось. Олежка не сводил глаз с идущего к нему навстречу отца.

–Папа!– произнес Олежка и запнувшись обо что-то ногой, упал на землю.

Прямо из-под земли вылезали руки скелетов и хватали его за ноги, за руки и одежду. То, что он увидел, заставило его вскочить на ноги и отпрянуть назад. Олежка вырвался из цепких костей и отскочил на дорогу.

–Сквозь камень они не пробьются- мелькнуло в его голове. Едва почувствовав ногами холодную брусчатку, Олежка остановился, и остался стоять на каменной дороге.

–Отец!– прокричал Олежка, смотря, как легко и свободно он перемещается среди могил.

Отец к тому времени уже достиг края дороги и остановился. Олежка, рыдая от радости, что вновь увидел отца, забыв о времени и осторожности, шагнул к нему.

–Здравствуй, сын, я горжусь твоей храбростью. Ты сильный и бесстрашный мальчик, но ты должен завершить начатое дело. Два мира открыты и это не безопасно. Заверши дело. Узнай у старухи тайну и ударь три раза в колокол.

Олежка хотел прижаться к отцу, но могильный холод, исходивший от него, остановил мальчишку.

–А как же ты?– спросил Олежка.

–Я был не прав и сделал самую большую ошибку, которая стоила мне жизни. Исправь ее, и я буду спасен. Если не справишься, то я навеки буду извергнут в адское капище, и ты пропадешь следом за мной – и он рассмеялся.

–Не вижу ничего смешного! – обиделся Олежка.

–А смешного то ничего и нет!– ответил отец и протянул ему сверток,– это тебе, возьми его. Олежка не хотел брать этот сверток, но словно чья-то чужая воля заставила его сделать это.

–Что это?– спрашивал Олежка.

–Разверни, узнаешь!

Олежка, движимый страхом и любопытством, начал его разворачивать, но сверток просто распался в пыль, оставив на ладони желтую человеческую кость.

–Это ключ от сокровищницы и от твоей могилы одновременно.

Олежка испуганно закричал и бросил её на землю. Кость ударилась о землю и обернулась белой птицей, выпорхнувшей из-под ног. Олежка увидел, как изменилось лицо отца. Это был уже не его отец, а тот самый монах, который угощал его из кубка какой-то гадостью. Только сейчас он узнал его. Именно его он видел с отцом на кладбище. Именно его звали Барха-Мас. Олежка еще сильнее почувствовал могильный холод, исходивший от этого злого монаха. Этот холод пробирал до костей. Он в страхе шарахнулся прочь от черного силуэта и услышал, каким дьявольским, нечеловеческим хохотом рассмеялся Бахра-мас. Тут-то он и увидел, как сильно изменилось лицо монаха. Это было уже не лицо человека, а лицо мертвеца, с впалыми глазами превратившегося в живого скелета, расплывающееся в злобном оскале.

–Значит, Вы тот самый Колдун? Это с вами я видел моего отца? – спросил Олежка.

–Ха-ха, я! Время идет, и с минуты на минуту ударит полночь. Ты не успеешь убраться отсюда до того как появится Матильда.

–Но зачем? Зачем всё это нужно?!– не понимал Олежка.

–Человеческая жадность служит мирозданию. Было много охотников за сокровищами моего господина. Но он требует жертв. С каждым разом все больше и больше, и я стараюсь выполнять свои обязанности.

–Вы про его светлость?!– дрожащим голосом спросил Олежка.

–Ха-ха! Его светлость – только инструмент для заманивания таких простаков, как ты и твой отец.

–Ах ты мерзавец!– взбесился Олежка.

–Браво, сынок! Только ты оказался хитрее своего отца, притащив на кладбище жертву вместо себя. Так что ты на самом деле не лучше меня!

–Тогда кто ваш господин? И кто такая Матильда? Злобно спросил Олежка.

–Ха-ха!– смеясь, отвечает мертвец.

–Мой господин- сам властитель преисподней, а Матильда – хранительница клада и обожает человечину!

–Чтобы ты не говорил, черный колдун, но я лучше тебя. В отличие от тебя, я нужен любимым. И я сдержу своё обещание.

–Ха-ха. И каким образом?

–Я верну платок Матильды в обмен на тайну!– и Олежка помахал платком перед мертвецом.

Увидев платок, тот перестал смеяться, а с костлявого лица исчезла злорадная улыбка: "Что? не смей!",– закричал монах.

–Я же не лучше тебя, значит, посмею!– сказал Олежка и осторожно направился к часовне.

–Нет, не смей! – орал монах ,– если ты вернешь платок, то будешь проклят! Ты и твой род будет обречен на страшную боль и вечные муки. Ты и отец угодите в дьявольское капище. И будете вариться в кипящем котле, а слуги дьявола и бесы будут над вами глумиться. Мучить и терзать ваши души. Ведь Матильда- невеста дьявола".

Но Олежка уже не слушал его, он бежал по дороге к часовне, чтобы успеть до того, как на городской площади ударят куранты двенадцать раз. Олежка вбежал в часовню с двенадцатым ударом, возвестившим о наступлении полуночи. Олежка, быстро привязав овцу к стальному кольцу двери часовни, вышел наружу. Собравшись с духом, он произнес колдовские слова: "Матильда, черная вдова, покинь на время мир теней, вопросы есть к душе твоей".

Олежка еще не закончил читать заклинание, как вокруг все загудело, заскрипело, застонало в тысячу голосов. Он сразу увидел, как зашевелились надгробные камни, как из могил стали доноситься стоны. Он видел, как медленно выворачивалась огромная гранитная плита недалеко от старого вяза. Он видел, как из могилы выползла та самая старуха в черных лохмотьях. На её руках звенели оковы, а на ногах гремели цепи. Её седые волосы были растрепаны и торчали в разные стороны. Белое костлявое лицо старухи, перепачканное землей, скривил злобный оскал.

Новая волна страха накатилась на Олежку, заставив его ноги задрожать мелкой дрожью. Вновь повеяло могильным холодом и тленным смрадом.

–Зачем ты звал меня? Зачем ты вновь покойный сон нарушил?– произнесла старуха, сверкая красными, как раскаленные угли глазами. Олежка вздрогнул под её колючим и обжигающим взглядом и отступил назад. Запнувшись о мраморную ступеньку, он едва не упал, но собравшись с силами, удержался на ногах.