Виталий Конеев - Гнев Бога

– А Иешуа Мессия?

Прокуратор, уже направляясь к выходу, остановился, вспомнил умное лицо нищего, которого он увидел перед Храмом, но чувствуя ненависть к иудеям, сердито буркнул:

– Передай Каиафе, что если во время Пасхи в Иерусалиме появятся Мессии и будут волновать народ, то я лишу его сана первосвященника…Всё!

Глава тридцать девятая

Когда иудеи, ожидавшие у Иордана Иешуа , узнали о том, что Февда распят на кресте, то многие из них в ужасе поспешили в свои города и деревни, и только небольшая часть паломников ушла вместе с Иоанном Крестителем на другую сторону реки, где укрылась в зарослях тростника. Однажды они увидели конный отряд римлян, который быстро прошёл вдоль берега Иордана на север Палестины в Галилею. А спустя несколько часов на пустынной дороге в огромной зелёной долине появился одинокий путник, который, который уверенным шагом направлялся к священной реке. У людей из груди вырвался радостный вскрик:

– Мессия!

И они начали показывать на него друг другу пальцами и, утирая слёзы радости, восторженно следили за ним, били в ладоши и звали его к себе. Когда же он приблизился к Иордану, и иудеи смогли разглядеть его лицо, они в восторге от того, что он именно такой, о каком они мечтали всю свою жизнь, бросились в воду и, захлёбываясь, торопливо махая руками, переправились на правый берег реки, опустились перед Мессией на колени и услышали его приятный голос:

– Встаньте, мои возлюбленные братья.

А уже за его спиной, вопия: «Мессия!» мчались его ученики в клубах пыли.

Впервые холодно взглянул на них Иешуа, но сказал не им, а тем, кто ждал его:

– Я вам брат, учитель…– и не договорил то, что хотел сказать: -…я не Мессия, – увидев жаждущие глаза, надежду, веру, любовь, со вздохом отчаяния подумал: «Что ж мне перепираться с ними, говоря, что я не тот за кого они меня принимают, а если молчать, то всё равно скажут: Мессия. А это означает, что где-то меня ждёт крест».

Перед его мысленным взором прошли долгие часы мук несчастного Февды, и он ощутил в душе страх, потому что подумал о себе…

Но вот появился Иоанн Креститель, грубо спросил:

– Ты ли, Иешуа, сын плотника называешь себя Мессией?

– Нет. Я учитель.

– Я помню тебя. Иди за мной.

Последнюю фразу он сказал тоном приказа. И люди, видя, что Иешуа пошёл за Иоанном к реке, в недоумении стали говорить его ученикам:

– Если он Мессия, то почему идёт за ним, а не впереди него?

Ученики стали вздыхать, сердито глядя на Иешуа.

– Всегда– то он делает не так, как нужно, не как люди.

Савл тоже вздохнул, с унылым видом наблюдая, как два учителя, прыгая с камня на камень, переходили реку. Но теперь фарисей молчал, боясь погубить себя неосторожным словом, и мысленно просил Бога, чтобы эти безумцы учинили драку между собой на потеху толпе. Но те, спокойно беседуя друг с другом, ушли под высокое дерево и сели на виду иудеев, и словно забыли о них.

Савл нетерпеливо приплясывал на месте, дрыгал ногами, озлобляясь на всех, кто стоял рядом с ним и с умилением смотрел на учителей. Он готов был запинать всю толпу и то и дело порывался разоблачить в её глазах этих двух сумасшедших, но едва открывал рот, как тут же впивался зубами в кулак и сердито мычал. Однако разоблачить лжемессию была так велика у фарисея, что он не выдержал и, чувствуя огромное облегчение, показал пальцем на нос Петра и пронзительно крикнул:

– Люди! Люди! Он не Мессия, он рыбак! Не верьте ему!

И в ярости, что он – Савл – не мог сказать правду, заплакал горькими слезами.

Когда Иоанн Креститель первым перешёл священную реку, он обернулся к Иешуа, который осторожно, глядя под ноги, шагал по камням, следом за ним и не пытался что-либо говорить Крестителю, тем более убеждать в своей правде. А тот насмешливо осмотрел на тощенького Иешуа, хмыкнул и, считая себя старшим среди них двоих, снисходительно сказал:

– Знаю о твоих словах, да люди глупы. Их не убеждать надо, а заставлять. – И он, выкину перед собой сильным жестом руку, ткнул пальцем вперёд. – Покайся, человек, и будет тебе прощенье!

Иешуа, идя рядом с огромным, высоким пророком, тихо ответил:

– Вот человек покаялся, вернулся домой и вновь творит грех.

Иоанн, багровея лицом и не сдерживая раздражение, зарычал:

– Ты, Иешуа, уже говорил мне эти слова в Храме, но сейчас они похожи на глумление.

Учитель же в эту минуту занятый мыслями о будущей беседе с теми, кто хотел слушать его, встрепенулся, понял, что он обидел пророка, мягко обратился к нему:

– Прости, брат, не ведал я что в моих словах таилась для тебя обида.

Пророк довольный тем, что Иешуа признал свою ошибку, махнул рукой.

– Да ты говори. Только не надейся, что я соглашусь с тобой.

Они сели под дерево, сознавая, что этот маленький только что разрешённый конфликт быстро сблизил их, упростил отношения. Для Иешуа это было привычно, а вот пророк, ранее никогда не встречавший людей, стоявших высоко над людьми и готовых отступить перед равными себе, вдруг услышал искреннее: «Прости» – был смущён. И уже иными глазами внимательно осмотрел учителя и отметил, что он прекрасен лицом и телом, что его взор твёрд и полон восхитительного миролюбия, благородства и странной грусти. «Да, он, пожалуй, и по траве ходит так, чтобы не измять её».

Иешуа заговорил:

– Вот человек покаялся в грехах, и убеждённый, что для него открыто Царствие Божие, приходит домой и снова грешит, уверенный, что новое покаяние вновь снимет с него грех.

– А разве не так, Иешуа?

Иешуа отрицательно покачал головой.

– Да ведь грех человека, это всегда боль другому. Как же он, плодя вокруг себя страдание, может надеяться на Царствие Божия?

Иоанн Креститель, возмущённый словами учителя, засопел и начал пинать камешки раздражённой ногой, теребить сильными пальцами священные кисти таллифа.

– Глупый ты, Иешуа, если так думаешь. Покаяние– есть единственный путь к Богу.

– Да ведь не тварями бездушными идти к нему надо. Что Богу от нас, если мы, как стадо баранов – без души и чувства. Все ищут Царствие Божия на небе, а оно рядом. Оно готово войти в наши души, да не идёт, потому что каждый человек, думая о Боге, хочет обмануть другого человека, обидеть, оскорбить, унизить, доволен только тогда, когда ему хорошо… Вон упал человек, а это должно в нашей душе отозваться…

Иоанн Креститель удивлённо смотрел на взволнованного учителя, и не выдержал, запрокинув голову, расхохотался, потом, весело мотая головой, сказал:

– Верно, про тебя говорят, Иешуа: глупец ты!

Учитель сунул дрожащие руки себе под мышки, спросил:

– Всё ли то, что ты хотел знать от меня – узнал?

– Да, – жёстко ответил Иоанн, – но теперь послушай и мои слова.

Пророк, уже считая учителя равным себе, страстно возжелал доказать этому наивному человеку, что он – Иешуа – не прав. И не довольный тем, что люди прельщались его сладкими речами, ждали его на берегу и кричали: «Мессия!», раздражённый Иоанн вскочил с камня.