Кэсс Морган - Воронихи [litres]

– Даже не сомневаюсь, – сказал Джексон, прислоняясь к стене хижины со скрещенными на груди руками.

Вытащив из волос заколку, Скарлетт наклонилась, очень стараясь, чтобы ему было не разглядеть, чем она занята, и сосредоточилась изо всех сил, одновременно делая вид, будто пытается открыть замок. Наконец тот негромко звякнул, Скарлетт подняла глаза на Джексона – убедиться, что он оценил, – и подергала ручку. Та поддалась. Девушка понадеялась, что Джексон сочтет ее опытной взломщицей, хотя она, конечно же, не обладала этим талантом, а использовала магию и немножко актерского мастерства. С глубоким вздохом она толкнула дверь.

Глазам потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к потемкам: на всех окнах висели плотно задернутые шторы, не пропускавшие свет. Ему удавалось проникнуть лишь через входную дверь, слабо освещая колченогий деревянный стол и два стула. Другой мебели в комнате не было, если не считать кухонной. В том месте, где раньше находилась плита, зияла дыра. Скарлетт заглянула в крохотное спальное отделение – каморку с перевернутым ящиком и выцветшим оранжевым диваном, который выглядел так, будто местами его погрызли мыши.

В самом углу, между диваном и стенкой, стояла картонная коробка. Она казалась новее всего остального, не такой пыльной и утлой. Девушка быстро подошла к ней и заглянула внутрь. Ее сердце забилось быстрее, когда она увидела содержимое: дешевая с виду черная синтетическая мантия и ведьмовская шляпа, в точности как у сгоревших пугал. Под ними была припрятана аляповатая колода карт Таро, и Скарлетт быстро ее просмотрела. Королевы Мечей, Жезлов, Пентаклей и Кубков отсутствовали. И зловеще отсутствовала карта Смерти.

Скарлетт ощутила триумф. Значит, она была права. Это Гвен строила им все козни. Миг спустя мимолетная радость исчезла, сменившись мрачным пониманием того, что по-прежнему неясно, где эта самая Гвен. И того, что Тиффани по-прежнему в опасности.

В хижине стояла тишина. Там никого не было.

Скарлетт подняла отсекавшую свет занавеску и выглянула наружу. В сотне ярдах за деревьями едва виднелось еще одно маленькое строение, пожалуй не больше самой хижины.

– Джексон, – прошептала она, и парень мрачно кивнул.

Они вместе тихонько вышли из дома и, путаясь в высокой траве, держась в тени, направились к сараю. Вокруг него росли деревья, под ногами валялись опавшие листья вперемешку с песком и грязью. По ветке пробежала белочка, пронзительно закричала птица. Ребята шли, и сердце громко билось у Скарлетт в груди.

Сколоченный ржавыми гвоздями из занозистых досок сарай явно много лет подвергался воздействию непогоды. Его дверь криво висела на петлях, в левой стене было проделано окошко, грязное и полуразбитое.

И тут Скарлетт услышала глухой стук.

Она обернулась, схватила Джексона за руку и прижала палец к губам, а потом на цыпочках подошла к окну. Юноша крался за ней, обдавая шею горячим дыханием.

Оттуда, где она остановилась, был виден лишь кусочек того, что внутри сарая, но хватило и этого. Там, мерцая, горели черные конусообразные свечи, окружая пентаграмму на половицах, намалеванную подсохшей красно-коричневой субстанцией, до дрожи напоминавшей кровь. А в углу, поднимая над головой что-то маленькое, извивающееся, на коленях стояла…

Гвен . Скарлетт где угодно узнала бы эти темные ниспадающие волосы.

Нечто в руках у Гвен снова дернулось, и у Скарлетт скрутило живот. Она заметила длинный голый хвост, который метался из стороны в сторону, и испуганные красные глаза. Крыса . А потом раздался треск, будто хрустнула ветка – это Гвен свернула зверьку шею. И в тот же миг по сараю пронесся поток энергии. Она басовито вибрировала и издавала громкий, сердитый звон, точно сами молекулы воздуха решили наорать на девушку.

Магия .

Но то была магия, с которой Скарлетт никогда не сталкивалась прежде: неистовая, свирепая, грубая и голодная . От нее подпрыгнули внутренности и сжались легкие. Она была такой сильной, что выбила из рамы оставшиеся осколки стекла и отбросила девушку назад. Та налетела на Джексона, и они оба грохнулись на землю у стены сарая.

– Кто там? – закричала Гвен.

Может, дело в том, что Скарлетт не слышала ее голоса с давних времен, а может, он действительно изменился, стал ниже, мрачнее, чем прежде, почти как будто она говорила одновременно в двух регистрах – в своем собственном и в другом, более низком, более сиплом.

Девушка не стала тратить время на размышления. Она схватила Джексона, дернула его, чтобы встал, и изо всех сил рванула в сторону дороги. К чести парня, тот не стал задавать вопросы и сразу побежал с ней. Ребята с испуганными глазами мчались по гравийной дорожке, а потом по лесной тропе, кусты ежевики царапали им лица и рвали одежду.

Только когда они добрались до шоссе, Джексон, задыхаясь, спросил:

– Что за… чертовщина… это была?

Скарлетт не могла ему ответить. У нее едва хватило сил признаться в том, что она поняла, себе самой.

Ее худший кошмар сбылся. Гвен снова может творить магию. И это губительная магия.

Виви уставилась в окно Вест-Тауэра, закусочной на территории кампуса. Многое тут напоминало эксклюзивный загородный клуб, над которым, бывало, глумилась ее мать во время их краткой остановки в Новой Англии. Кафетерий располагался в самой высокой точке кампуса, на верхнем этаже башни с часами, и радовал большими эркерными окнами с видом на раскинувшийся внизу двор. Тут, в одном из кожаных кресел и с ноутбуком на коленях, девушка провела большую часть дня, пролистывая цифровые подшивки «Газетт» и надеясь найти там хоть какое-то упоминание о талисмане. С момента находки, которую она сделала в архивах, прошли почти сутки, и Джесс, мастерица журналистских расследований, взяла на себя руководство поисками, поручив младшим Воронихам прошерстить кое-какие периодические издания, пока старшие продолжали попытки обнаружить магические следы артефакта. На то, чтобы его найти, оставалось меньше дня, но им по-прежнему было известно лишь то, что он был похищен из Вестерли.

Прочитав почти о каждой краже драгоценностей, совершенной в Саванне за последнее столетие, Виви таращилась в окно, держа в руке чашку кофе. У нее росло ощущение, что она бьется всем телом об стенку, и что не одна она этим страдает. Далия бродила по коридорам Дома Каппы, что-то бормоча себе под нос и подолгу задерживаясь перед дверью в комнату Тиффани. Мэй несколько дней не наводила на себя морок и сгрызла все ногти, а Скарлетт, казалось, вообще была на грани нервного срыва. Виви никогда не видела свою Старшую такой расхристанной: сегодня она вышла из дому в простой майке и джинсах. Виви до сих пор даже не подозревала, что у Скарлетт в принципе есть джинсы.