Кэсс Морган - Воронихи [litres]

Звучавшего в его голосе отчаяния почти хватило, чтобы сломить решимость Скарлетт. Парень страдал ничуть не меньше, чем любая из Вороних. В некотором смысле даже и больше, ведь ему некому было довериться, не с кем поделиться темными, тревожными мыслями, которые рождало в нем горе. Но она не могла сказать ему правду, не поставив под удар Каппу.

– Мы всего лишь студенческое общество, – хрипло проговорила девушка.

– Пожалуйста , ответь! Она что, была… ведьмой? Со всей этой чертовщиной… – в его голосе звучал ужас. – В смысле, она убивала колдовством, ела младенцев, всякое такое…

– Нет! Конечно нет. Харпер ничего такого не делала, это губительная магия. Мы не такие, мы ею не занимаемся. – Эти слова слетели с губ Скарлетт, прежде чем она успела остановить себя.

Джексон выпустил ее плечи и тяжело откинулся на спинку сиденья.

– Вот херня какая. Значит, она была ведьмой . И все вы тоже ведьмы.

Скарлетт смотрела на него, замерев от потрясения. Что она наделала! Ее поступок противоречил всем правилам, всему, чему учили мать с Минни; всему, в чем она поклялась, когда ее приняли в Каппу. Тем, кто лишен колдовских способностей, запрещено рассказывать правду о сестринстве. О том, кем они являются на самом деле.

Она годами ревностно хранила эту тайну, скрыв истину даже от Мейсона, а ведь если ей и хотелось кому-то во всем признаться, то именно ему. И вот пожалуйста, она проболталась Джексону, парню, которого всего несколько недель, блин, даже всего несколько часов назад на дух не переносила. Каким-то образом он оказался единственным человеком, на которого можно было положиться. Может, это действительно какой-нибудь ужастик типа «Параллельных миров». Все вдруг стало не таким, каким должно быть.

Скарлетт обхватила руль и уткнулась в него лбом.

– Только ни одной живой душе об этом, Джексон. Если выяснится, что ты все знаешь, ни тебе, ни мне не поздоровится.

Парень сидел неподвижно и молчаливо, но Скарлетт знала, что его мозг лихорадочно перерабатывает информацию, которую она только что нечаянно выдала. Наконец он с трудом сглотнул и спросил:

– А Гвен… это Гвен, что ли, убила Харпер?

В голове Скарлетт замелькали воспоминания: ненависть на лице стоящей на балконе Гвен, когда та повернулась взглянуть на Тиффани и Скарлетт. Едкий запах темной магии, опалившей воздух. Ужас в глазах Харпер, когда пол балкона начал уходить у нее из-под ног. Кровь на ее бледной коже. Девушка медленно покачала головой:

– Не нарочно. Но я уверена, что она похитила Тиффани, и даже, насколько я знаю, вообще могла уже убить ее. Она ненавидит Тиффани. Это же мы устроили так, чтобы ее выперли из Каппы. – Она примолкла, и из ее груди вырвался судорожный всхлип. – Не знаю, что я буду делать, если Гвен что-нибудь сотворит с Тиффани. Серьезно, не знаю. Лучше бы она меня похитила.

Когда Скарлетт снова откинулась на спинку сиденья, то почувствовала, как пальцы Джексона легонько коснулись ее скулы.

– Я не позволю ей сделать тебе больно.

Он сплел свои пальцы с ее, сжал, и в этот миг его теплого прикосновения оказалось достаточно, чтобы сдержать панику. Но как он поведет себя, узнав, что тогда, на балконе, Гвен потеряла контроль над своим заклятьем из-за них с Тиффани?

Скарлетт улыбнулась сквозь слезы.

– Не обижайся, но ты последний человек, который сможет ее остановить.

– Что, сомневаешься в моих нормальных пацанских способностях? – слегка ухмыльнулся он.

– Уверена, они очень пригодятся, когда Гвен наведет на тебя чары, контролирующие сознание.

Глаза Джексона расширились.

– Погоди, вы и сознание контролировать можете? У вас есть такое заклинание?

Тут в окно машины резко постучали. Звук был таким близким и громким, что Скарлетт, ахнув, подскочила на месте. Ее испуг не стал меньше, когда она повернулась на сиденье и увидела Далию, которая стояла перед машиной, скрестив руки на груди.

– Вот дерьмо, – тихо выругалась Скарлетт и подумала: «Знает ли она, о чем я говорила?» Быстро вытерев слезы, она опустила стекло и сказала: – Привет! – очень стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно.

Далия многозначительно посмотрела на правую руку Скарлетт, которая, как с запозданием дошло до той, была по-прежнему сплетена с рукой Джексона. Рывком высвободившись, она изобразила самую невинную улыбку.

– Где ты была? – прищурилась президент Каппы. – Ты немедленно нужна мне дома, у нас общее дело, и очень важное. Ты выбрала самое неподходящее время, чтобы исчезнуть вместе с…

«С таким парнем, как он», – Скарлетт знала, что верно додумала за собседеницу, потому что тон той так и сочился презрением.

– Извини, кое-что случилось. Кое-что важное, – повернулась к Джексону девушка, стараясь, чтобы это прозвучало буднично и небрежно. – Еще раз спасибо тебе за помощь. Ты дал очень полезную информацию.

Парень немедленно кивнул.

– Хорошо. Если еще понадоблюсь, то вот. – Он достал клочок бумаги, нацарапал на нем номер своего телефона, сунул записку ей в руку и вылез из автомобиля. Потом помахал девушкам, быстро зашагал по лесной дороге и исчез в темноте.

– И что же это было, скажи на милость? – спросила Далия, заправляя за ухо прядь белокурых волос. – Ты что, решила подцепить его прямо на наших собственных похоронах, Скар?

– Конечно нет. Я все расскажу тебе в доме, – сказала Скарлетт, тоже выходя из машины и захлопнув за собой дверь. Она окинула взглядом окрестности и попыталась подавить озноб, хоть вечер и был теплым. – И мы пока что не умерли.

И если от нее хоть что-то зависит, никто и не умрет. Сейчас она могла думать только о Гвен, которая вернула свои колдовские силы. Которая может находиться где угодно. И делать что угодно. Гвен, которая может прямо сейчас идти сюда, чтобы напасть на них.

– Мы должны поговорить, но только внутри дома, – добавила Скарлетт. Ей хотелось, чтобы между сестрами и девушкой, которая пытается их уничтожить, стояла вся мощь защитных чар Вороних.

Виви неслась по кампусу, не обращая внимания на изумленные и недоумевающие взгляды, которыми провожала ее праздношатающаяся по случаю пятничного вечера публика. Позади оставались стайки хихикающих девушек, покачивающихся на высоких каблучках, компании громогласных парней, перестаравшихся с лосьонами после бритья, парочки, прогуливающиеся рука об руку или уютно посиживающие на скамейках в романтичном сиянии газовых фонарей.

Жгучий стыд из-за поцелуя с Мейсоном, который терзал ее только что, оказался сметен яростным коктейлем адреналина и злости. Наконец-то в поисках талисмана произошел прорыв, и она получила настоящую зацепку. Только вот эта зацепка вела прямиком к матери и к выводу, что та, вероятно, врала девушке с самого ее рождения.