Оксана Одрина - Слепые отражения

– Что это на тебя накатило, сестра, – уколол её взглядом Артём. – Знаю я тебя. Ты у нас не из робких. И Вереса знаю. Он, пожалуй, не согласится тащить за собой девчонку.

– Не такая уж я и смелая, как тебе кажется, – поймала брата на слове Алиса. – Да и ты у нас не храбрец.

– Вот это ты зря! – упрекнул Артём. – Как можно, вот так запросто, на людях позорить старшего брата.

– Вот так и можно, Артёмушка, – хмыкнула Алиса. – К тому же, ты старше меня всего на полчаса.

– Да с тобой рядом каждый час жизни за год идёт, – не унимался Артём.

– Не спорьте, – прервал их пререкания Вадим. Он тут же хитро сощурился и протянул девушке руку. – Алис, я не против, если дальше мы пойдём вместе.

– Не советую, Верес, – пробубнил Артём, обгоняя друзей, которые, несмотря на все его предостережения, уже шли вдоль реки за руки. – Не жалуйся после.

Конечно, тут было о чём задуматься, вот только Вадим уже согласился на предложение Алисы и идти на попятную не собирался. А в «после» он и вовсе не верил. И всё же вдоль другой набережной парень шёл осторожно. Она была неряшливой тихоней, на первый взгляд, но беззвучье её обманывало. Один неумелый шаг в сторону от проторенной среди мусора тропы, и любая разбитая склянка вмиг пронзит ногу.

– Здесь внимательнее, – предупредил Вадим, обернувшись к приунывшему Артёму. – Смотрите, куда идёте. Можем порезаться.

– Это понятно, – на долгом выдохе протянул Артём, а охваченная беспокойством Алиса молча кивнула и крепче сжала ладонь Вадима.

Под ботинками вновь проскрипели осколки стекла, и ещё одна лестница притихла за спинами ребят, а впереди показался долговязый бурьян, что шумно раскачивался на ветру. Решительно раздвинуть сухие стебли и шагнуть в щетинистые заросли, было не самой блестящей идей Вадима в этот день. Кроссовок его сразу жадно чавкнул, хватил ледяной жижи и мгновенно промок насквозь. Парень взвился, рывком высвободился из рук Алисы, преградив ей дорогу собой, и тут же запрыгнул на сухой пяточек из асфальта чуть правее от злосчастной лужи. Он был недоволен собой, раздосадован несобранностью, и без отговорок залепил самому себе свежий минус. Он негодовал, ведь сегодня одни промахи.

– Ого, смотрите, что здесь! – удивлённо воскликнула Алиса, взмахом руки указав вперёд. – Настоящая выставка самобытного искусства под открытым небом!

Едва Вадим обернулся, как у него дух занялся от восторга. Он победно щёлкнул пальцами и чуть улыбнулся. Казалось, удача вновь на его стороне.

– Тут не поспоришь, Алис, – хмыкнул он. – Редкостные экспонаты. Я бы даже сказал, штучные.

Это было именно то, что Вадим искал – высокая бетонная стена, которая понуро тянулась вдоль изнанки реки, от пола до верха исписанная граффити: от одинокой идиотской фразы о безответной любви до глобальных полотен о смысле жизни. Настенная живопись пестрила красками и образами. Здесь по соседству теснились нескладные люди, бесформенные животные и непонятные существа с витыми рогами, клыками и копытами, извивающиеся в огне. Настроение Вадима тут же улучшилось.

– Не то демоны в аду куражатся, – усмехнулся раскрасневшийся Артём. – Не то козлов жарят.

– Я больше склоняюсь к козлам, – пренебрежительно заявил Вадим. – Второразрядное искусство. Да и создатели этих творений, похоже, далеки от классического видения мира и себя самих. Экспериментаторы, так сказать, а на деле бездари.

– Точно! – восторженно воскликнул Артём. – Хотя, если уж честно, творец до демонов почти дотянул и…

– Ага, – перебила брата Алиса. – Рога и копыта у безобразных сущностей, конечно, есть, но цельный образ падших ангелов вызывает даже у меня не страх, а смех.

– Ошибочка здесь, – бросив на притихшего друга придирчивый взгляд, заметил Вадим. – С демонами умеючи обращаться нужно, искусно, как и с козлами.

Искорка лукавого взгляда блеснула из-под ресниц Алиса, а Артём вмиг зашёлся раскатистым хохотом. Вадим же лишь сдержанно улыбнулся и принялся исследовать неприглядные шедевры.

Тут нашлись и уродцы, показанные на другом берегу – двое кривых парней с черными глазами. Они смотрели друг на друга. Один из них был в зеркале в невзрачной раме. И надпись на груди у того, что в отражении: «Верни. Мне. Моё».

– Вадим, – встревожено позвала Алиса. – Там какое-то странное стекло.

И в самом деле, на бетонном полу, пробитом навылет хлипкими стеблями упорной травы, у стены с несуразными близнецами, сиротливо стоял остриём вверх крупный осколок старого зеркала. Другие стекляшки громоздились рядом колкой горкой, безмолвствовали, смотрели только друг на друга и больше не отражали. Одинокому осколку повезло больше. Пожалел случайный прохожий стекло, пристроил к ограждению зеркалом наружу и оставил разглядывать тяжёлое осеннее небо.

– Смахивает на ловушку, – неожиданно став чересчур серьёзным, предупредил Артём.

– Что за бред, Арофьев, – оговорил его Вадим. – Это просто разбитое зеркало.

Вадим присел, уткнулся коленями в мокрый бетон и отёр стекло от грязных пятен, которые остались после недавнего дождя.

– Не дуйся, и тебе света ещё достанется, – протянул он, обращаясь к осиротевшему осколку. – Поговори со мной. Успеешь ещё в кучу ненужности. Впусти.

Внезапно мимо парня с визгом промчалась белая маршрутка, сигналя, что есть силы, визжа и въедаясь в голову писклявым голоском.

– Куда прёшь, псих! – завопил водитель, на секунду высунув себя из душной кабины. – Не хочешь жить, не мешай другим!

В висках застучала кровь. Вадим взвился, и в ту же секунду ужас овладел им – кричат ему. Это он, псих, потому что стоит на разделительной полосе на стыке перекрёстка двух дорог, не способный сделать и шагу. Необъяснимым образом он приклеился к свежей разметке на асфальте и не чувствовал ног.

Он дёрнул головой в сторону – старая вышколенная часть города, самый центр. Слева теснился уютный сквер с аккуратными скамеечками, за которым горделиво возвышался стильный драмтеатр. Справа зазывал прохожих в гости яркими вывесками удобный торговый центр, где при желании купишь, что нужно, отдохнёшь и вкусно перекусишь. Левее притаился цирк, вернее каркас его светлого будущего, которое никак не настанет вот уже второе десятилетие.

Позади – грандиозный компьютерный центр, выросший за пару лет из скромного двухэтажного сервисного центра в девятиэтажную профессиональную электронную вселенную. Впереди важничала историческая часть города: старые трех и четырёхэтажные дома, которые коммунальщики год от года старательно мажут, штукатурят и красят – возвращают былую красоту. Дома же после зимы вновь упорно линяют, рассыпаясь серым прахом на асфальт под ноги прохожим.

Чуть дальше по улице, по глухой стене хмурой кирпичной пятиэтажки, внезапно скользнул слепящий блик. Вадим прищурился и вгляделся – подворотня там, вон и облезлая арка. Темно внутри, людей не видно, а блеск не унимается. Ещё и ещё ударял свет ему в глаза: «Чего стоишь? Оглох?!»