Сергей Рындин - Исчезнувшие тени

Земцов забрал заказ, повернулся и понял, что предстоит еще обратный путь к дальнему угловому столику, за которым его дожидался славный представитель Скотленд-Ярда, инспектор Садхир.

Сделав полшага и наткнувшись на плотную стену людей, Земцов обреченно вздохнул. Свободной рукой, одетой в черную кожаную перчатку, он поправил бейсболку, прикрывавшую ежик коротких, местами поседевших волос, и голосом, больше походившим на корабельную сирену, что есть мочи рявкнул:

– Прошу прощения!

Толпа сразу притихла и расступилась, давая гиганту возможность пройти. Все перешептывались, а одна пожилая китайская пара даже тайком сфотографировала его на телефон.

Тяжелой поступью Земцов прошел к столику, за которым от души хохотал над происходящим Садхир.

***

Инспектор отдела убийств и тяжких преступлений Скотленд-Ярда Омар Садхир был совсем не похож на полицейского. Невысокого роста, щуплый, с веселыми озорными глазами на смуглом моложавом лице, он больше походил на студента нежели на отца семейства. Про таких еще говорят внушающий доверие.

Садхир словно гипнотизировал своих собеседников. Начальство быстро разглядело талант в этническом индусе и его направили в отдел разведки, специализировавшийся на внедрении в криминальные структуры, которыми кишели такие «замечательные» боро 1 1 Боро – внутригородской район, административная единица в Лондоне. Лондона, как Ламбет, Ньюэм и Хакни. Там традиционно орудовали кланы турецкой, албанской и южноазиатской мафии.

Во время одной из «командировок» Садхира раскрыли.

Он уже почти месяц пытался выйти на главаря пакистанской группировки, залившей низкопробным героином весь левый берег Темзы. Но подвела его, как это обычно бывает, случайность.

Братья из синдиката пасли его уже несколько дней. Кто-то слил им информацию о готовящемся рейде и о том, что в банде работает человек из полиции.

Теперь братья из синдиката следили за каждым шагом Садхира, и тот, почувствовав опасность, решил выйти на экстренную связь с начальством.

Садхир знал, что в зажигалке, подаренной ему одним из братьев, спрятан небольшой микрофон, поэтому действовать нужно было крайне осторожно: покружить с пару часов по городу, сменить несколько маршрутов автобуса и метро, а главное не болтать ничего лишнего и постараться исчезнуть.

В качестве точки экстренной связи по плану операции был обозначен трансформаторный щиток в нише на углу Бэйлис и Вестминстер-Бридж. Там был спрятан дешевый кнопочный телефон с присоединенной дополнительной батареей и единственным забитым в него номером. Это был номер куратора Садхира.

Если с указанного телефона поступал сигнал, это означало провал Садхира и необходимость его экстренной эвакуации. В этом случае на Тотенхем-Корт высылался минивэн без опознавательных знаков, который и должен был забрать инспектора.

К тому времени Садхир успел подать сигнал бедствия и незаметно спрятать телефон обратно в тайник, но тут произошла та самая чистая случайность, которую предвидеть не мог никто.

Его узнала проходившая мимо женщина с девочкой, одноклассницей Мириши – дочери Садхира. Ничего не подозревая, она назвала Садхира его настоящим именем и передала привет от его дочери. В один момент женщина поставила под угрозу не только жизнь полицейского, но и свою собственную и своего ребенка.

Тщетно Садхир пытался внушить настойчивой даме, что она обозналась – было слишком поздно.

Увиденного и услышанного оказалось достаточно для того, чтобы братья из синдиката начали действовать.

Когда Садхир заметил, как из припаркованного поблизости седана вылезают несколько парней с пушками, ему только и оставалось, что крикнуть «ложись» и принять на себя несколько пуль, чтобы не пострадал никто из случайных прохожих.

Неделя в реанимации между жизнью и смертью, затем месяц реабилитации, и полицейскому все-таки удалось выкарабкаться.

На службу в новый отдел по расследованию убийств и тяжких преступлений он вышел с еще большей решимостью и желанием сделать этот мир чуточку лучше.

***

За три года службы консультантом в IRT 2 2 IRT – Interpol Incident Response Team – оперативное экспертно-полицейское подразделение Интерпола по поддержке национальных органов правопорядка; время выдвижения на место происшествия в любую точку мира от 12 до 24 часов с момента поступления запроса. Земцов не встречал такого хорошего копа, как Садхир. Омар был ответственным и последовательным и при том всегда соблюдал инструкции.

– Ну, может наконец поведаешь, зачем ты прискакал сюда из своей Москвы, да еще и меня выдернул из отпуска? – иронично спросил Садхир, после того как Земцов поставил перед ним стаканчик с латте и сам приземлился напротив.

Лавируя между посетителями с искусством, достойным мотогонщика, к ним подбежала замученная официантка с подносом, выгрузила на столик две яичницы с беконом и, прежде чем ее успели поблагодарить, вновь скрылась в толпе.

– Ну так что, расскажешь? – напомнил Садхир, с аппетитом принимаясь за яичницу. – Шеф сказал, что это как-то связано с «Делом Теней» и просил напомнить, что на серьезные силы и ресурсы ты можешь не рассчитывать.

Садхир проглотил изрядный кусок яичницы и продолжил:

– Мое начальство считает, что дело глухое и искать нужно не в Англии, а на континенте.

Земцов не ответил. Он задумчиво вертел в пальцах кружку с горячим кофе и смотрел сквозь Садхира.

***

Все началось чуть больше полугода назад в крохотном пригороде бельгийского Льежа-Бруке.

Ранним апрельским утром в третий полицейский участок, расположенный в доме номер пять на Руе ла Брук-Сите, вошел растерянный пожилой мужчина.

Нерешительно потоптавшись на пороге, он все же подошел к дежурному офицеру за стойкой и тихим голосом представился как месье де Форет.

Посетитель сказал, что у него важное сообщение и он хочет заявить об исчезновении своей дочери Алис де Форет.

У служителя правопорядка из Брука, гордо носившего фамилию Легранж, было стойкое убеждение, что до настоящего момента самым страшным преступлением на подведомственной ему территории считалась случившаяся в прошлом месяце кража велосипеда у местного почтальона. И, в связи с этим, «сенсационное» заявление месье де Форета не вызывало у того ни малейшего доверия.

Кроме того, Легранжу не понравился и потрепанный внешний вид визитера, которому, по мнению дежурного, не мешало бы хорошенько проспаться и перестать выдумывать байки об исчезновении дочери.

Полицейский тоскливо смотрел на часы, показывавшие без четверти восемь. До конца смены оставалось каких-то пятнадцать минут, и в душу Легранжа закрадывалось крамольное желание спровадить назойливого посетителя, предоставив его заботам второй смены.