Софья Савина - Приятные кошмары

На берегу, чуть поодаль от того места, где мы остановились, под теплыми лучами звезды грели свои животы несколько тюленей. Животные как следует извалялись в грязи, но, как ни странно, на наше появление не обратили никакого внимания, продолжая мирно отдыхать и лишь изредка похлопывать хвостом по воде.

– Интересно, когда у нас будет отпуск? – пошутил Коннор, глядя на чудесную картину отдыхающих на берегу тюленей.

– У таких как мы не бывает отпусков, – ответил ему Петери, который, кажется, был недоволен отсутствием перерыва в работе.

Нас с Олегом наличие отпуска вовсе не волновало: настолько мы увлеклись работой и космосом. Вот и сейчас, когда коллеги не на шутку разошлись, обсуждая то, что Корпорация нарушает трудовое законодательство, Олег попытался привлечь к себе внимание. Вытянув руки над головой, он громогласно заорал, да так, что его, пожалуй, было слышно на самой вершине горы. Тюлени лениво повернули головы в сторону источника этого ужасного звука, а после так и остались на своих местах.

– Нетипичное поведение для хищников, – заключил товарищ, с чем я не могла не согласиться.

Теперь нам выдался шанс опробовать оружие на новых созданиях. Встав рядом друг с другом, мы одновременно пустили снаряды в сторону тюленей. Я использовала свои ядовитые пули. Они, как уже было сказано, обладали безотказным действием, правда смерть от них наступала не сразу и была достаточно мучительной. Сначала, когда токсин только-только попадал в кровь, животных парализовало. Затем, спустя четверть минуты начинались чудовищные судороги, которыми тело сводило так, что нередко ломались кости, и все это сопровождалось истошными криками умирающего. Вот и сейчас мы могли наблюдать одну из таких картин. Пока остальные животные лежали недвижимо, а их души уже покинули тела, тюлень, в которого попала я неистово бился в конвульсиях, оглашая местность душераздирающими криками. Агония длилась около минуты, а затем все стихло.

– Никогда не понимал, почему тебе нравится это безобразие, – добавил Коннор.

– Оно мне вовсе не нравится. Но из этого ружья, – и я подняла его чуть повыше, – Никогда не приходится стрелять больше одного раза, попади я хоть в мизинец ноги.

Каждый раз, встречаясь с новым хищником мы должны были как можно лучше знать, что, собственно говоря, перед нами. С этой целью Петери проводил вскрытие, и если у забора мы не успели сделать это, желая как можно быстрее доставить сопли в лабораторию, то теперь было самое время. Пляж опустел, и заперев двери вездехода мы отправились к трупам. Надо сказать, что у моего оружия был и недостаток: после воздействия яда вскрытие не проводилось, но меня это ничуть не волновало, ведь всегда были и другие хищники, убитые более “гуманными” способами.

Вытащив из рюкзака нож, Петери с проворством мясника вспорол брюхо одного из тюленей, после чего приступил к внимательному изучению внутренностей. Мы стояли прямо над ним, ожидая подробностей сего варварского действия.

– Водой не дышат, – начал коллега, копошась руками среди органов, – Значит нам не придется заплывать глубоко в море. Это самец, и пока о способе размножения сказать ничего не могу.

– А желудок, что в нем? – заторопился Коннор.

Это было самым важным, что требовалось выяснить, так как по содержимому желудка мы точно могли узнать чем питается животное. Закрутив ножом внутри тела, Петери с трудом вытащил из туши здоровый мешок, плотно набитый последним обедом. Бросив находку на землю, он вспорол орган и к нашим ногам тотчас потекла знакомая бледно-розовая вязкая жидкость.

– Судя по всему, они питаются соплями, – заключил Петери.

– Погодите, это как так? – удивился Олег, оборачиваясь и глядя на лес, который отсюда казался не менее исполинским, а с верхушек разноцветные лепестки так и колыхались в такт легкому ветру.

– Легко и просто. В желудке помимо соплей больше ничего нет.

– Значит, это не хищники?

– По одному экземпляру я точно сказать не могу, но скорее всего нет, не хищники.

– Зачем им тогда лаборатория?

– Думаю, они чуют те сопли, что расположены на ней и телескопе.

– Но в лесу полно таких же! – разозлился Коннор.

– Может они любят застарелые сопли, – улыбнулась я, – Однако, если мы уничтожим всех тюленей, то соответственно соплей, которые так беспокоят исследователей, станет больше.

– Ничего не мешает нам уничтожить и сопли, – решительно заявил Олег. Я-то ни минуты не сомневалась, что он с радостью возьмётся и за это дело.

– Не будем спешить, – добавил Петери, вставая после того, как сполоснул нож и руки в воде, – Посмотрим на еще парочку экземпляров.

– Тогда в море? – спросил Олег.

– В море, – ответила я.

***

От кромки воды простирался метров на сто пологий берег, где глубина едва доходила до двух метров. Теперь стало понятно, почему тюлени так распространены здесь: на мелководье всюду мельтешили их тела, проворно проносясь мимо вездехода и игриво бултыхаясь в таком теплом, ласковом море. На этот раз мы решили пока не убивать животных, а лишь понаблюдать за их поведением и сделать выводы, превратившись из космических охотников в зоологов.

Наш вездеход вовсе не тревожил тюленей. Заинтересованно облепив его со всех сторон, они внимательно разглядывали нас через иллюминаторы, а мы могли понаблюдать за величием этих воистину грациознейших животных. Несмотря на острые зубы они не проявляли агрессии, и вдоволь насмотревшись на вездеход, продолжили веселиться, танцуя под водой под одну только им известную музыку.

Чуть проехав вперед, на большую глубину, мы наткнулись на скопление все тех же розовых соплей, что имелись и на суше. Правда здесь они ниоткуда не свисали, а лишь покоились на дне, своим видом привлекая тюленей. Животных здесь было великое множество. Широко разевая пасти и обнажая клыки, они проносились по дну, усеянному соплями, оставляя после себя лишь пустоту, а затем поднимались к поверхности, чтобы сделать очередной глоток воздуха. Тюлени быстро очищали дно, избавляя его от противных липких соплей, и судя по их довольным мордам, сие действие очень нравилось тюленям.

– Я же говорил! – подчеркнул Петери, – Они питаются соплями.

– В таким случае нельзя уничтожать их до тех пор, пока в лаборатории не выяснят, не опасны ли эти сопли, – заключила я.

– Ты абсолютно права, – улыбнулся собеседник, кивая.

– Хорошо. Дождемся вечера и только тогда вернемся в лабораторию – ведь именно к этому времени мне обещали, что будут готовы результаты.

Команда согласно закивала. Теперь осталось решить, что мы будем делать до вечера. Олег предложил съездить на гору, но мы отказались, Коннор захотел посетить лес, но из-за кучи соплей среди деревьев мы не приняли это решение, и в итоге все сошлись на том что следует продолжить исследование океана. Наш чудесный вездеход без труда мог выдерживать большую глубину, так что мы были вольны плыть куда захочется. Покинув прибрежные воды, мы устремились вглубь, туда, где уже было темно и пришлось включить фонари на полную мощность.