Сергей Морозов - Серебряный узор на черном бархате

Айвен нахмурил брови и поднялся с кресла. Подойдя к шатающейся раме, он коснулся мягкого полотна и обратился к незнакомцу.

– Ты выбрал меня, полагаю, ты знаешь способ, как я смогу остановить «не человека», не обращаясь к помощи людей, один против целой армии кровожадных тварей?

Незнакомец улыбнулся тонкими губами и ответил.

– Тебе не привыкать бросаться на чернь. Твой меч резок и дух силен. К тому же, ты мотивирован любовью, что еще нужно для успеха? – улыбка переросла в мерзкий оскал, и он рассмеялся. Айвен хотел было возразить, но капюшон, перейдя на серьёзный тон, добавил, – Этого, конечно, недостаточно. Ты не сможешь убить его, пронзив мечом или с воплем снеся голову с плеч, чем обычно ты занимаешься. Тебе потребуется оружие соответствующее и мощное. Вот это.

Он вытащил руку из-за спины, и Айвен увидел маленький деревянный ларец, покрытый цветным орнаментом, выполненным из мелких драгоценных камней. Он свободно умещался на костлявой ладони. Айвен разглядел крошечную скважину для замка. Ключ тут же возник в другой руке. Незнакомец протянул их Айвену и сообщил.

– Когда доберёшься до Андруса, он предпримет попытку зачаровать тебя. В обычной ситуации ты обратишься в камень или умрёшь на месте, стекая на пол, будто топлёное масло. Но с тобой будет шкатулка. Ты откроешь её и покажешь ему. Содержимое снимет любые чары, и тогда твой меч повергнет полоумного маньяка. Не вздумай открывать раньше времени и не смотри на содержимое, иначе я зря потратил на тебя время, которого почти нет.

Айвен молча смотрел на шкатулку с маленьким ключиком. Потом перевёл взгляд на незнакомца, скрестившего руки на груди. Узнав, поднимающееся к вискам ощущение закипающего гнева, он спросил натянутым голосом.

– Ты, верно, издеваешься надо мной, колдун. Кусок дерева, осыпанный камнями в моих руках способен спасти людей от вымирания? После того, как я ткну им в харю древнейшего урода? Разреши хоть заглянуть, с чем я иду на самоубийство.

Архивариус почесал подбородок и затем резко выхватил ларец из рук Айвена. Он молча указал на Айвена дрожащим пальцем, его губы сжались, он стоял несколько секунд, в первый раз собираясь с мыслями. Потом сказал.

– Когда я смотрю на тебя, то мысленно, вынужденно соглашаюсь с Андрусом. Вы самый неблагодарный и нетерпимый представитель жизни. Не понимая смысла, вы ведёте жаркие споры, доходящие до братоубийства. Вы забылись до такой степени, что считаете жизнь и смерть вещами, подвластными вашему пониманию и паразитируете на них, словно мерзкие мухи, наевшиеся дерьма, при этом, не подтерев рта. А ты, Айвен из Квайтера, либо выполняешь свою часть договора, либо… – он развёл руки в стороны.

– Ладно, хорошо, – успокоил его Айвен. – Мне непонятны твои слова, но ты зашёлся в гневе. Как ни посмотри, я нужен тебе. А ты нужен мне. И все то, что ты обещал. Потому, закончим на этом, и я немедленно приступлю к выполнению задания.

Незнакомец подошёл к нему, и Айвен впервые почувствовал зловонное дыхание, полоснувшее его по носу. Бледные губы проговорили.

– Тогда закрой пасть, и больше не слова, либо я напущу на тебя все муки, о которых вспомню. – После этого он приложил холодную ладонь к его лбу. Айвен ощутил, как его голова затрещала от боли так, что он невольно зажмурился, не в состоянии пошевелиться. Его тело содрогнулось от давления, рвущего плоть. На секунду ему показалось, что он слышит, как трещат его кости. Колени подкосились, и он рухнул на пол, теряя сознание. Лёжа на полу в полусне, он снова услышал голос Ранны. – Айвен, вставай.

Он вскочил, резко поднявшись на ноги. Он стоял возле саркофага, в знакомом ему зале. Мраморная статуя зашевелилась, и змеи, торчащие взамен языков, зашипели на него. Мужчина и женщина, оставив утехи, сердито посмотрели на него каменными глазами. Айвен замер, разглядывая, как вздымается их грудь, наполняясь душным воздухом. Ему захотелось дотронуться до них, даже присоединиться к ним, и он, как заколдованный, потянул к ним руки.

– Даже не думай об этом, – оборвал его, ставший уже родным, голос. – Это излучина любви. Тебе не пристало соединяться с ней. Иначе твои мирские чувства изменятся на противоположные. Тогда при встрече с женой, ты пронзишь её мечом, а потом, пуская слюни, встанешь на колени перед Андрусом, умоляя его о пощаде.

Слова, пронизанные издёвкой, заставили Айвена мигом прийти в себя. Ожившие истуканы продолжали манить его, хлопая каменными глазами. Змеи выгибались, шипя сладкими голосами, нежно подкрадывающимися к его сокровенным мыслям.

– Полезай в саркофаг, – приказал архивариус. – Я отправлю тебя в Эварамор. Когда ты очнёшься, все знакомые тебе чувства и приобретённые навыки вернутся. Обещаю, переживания будут ужасны до такой степени, что захочется тут же лишиться жизни, бросившись со скалы. Но ты выдержишь. Отправляйся в замок на горе и выполни работу. Оплата не заставит себя ждать, это я тебе тоже обещаю. Никому не показывай шкатулку, ни в коем случае не заглядывай сам. И не сомневайся, я тебя вижу везде и всегда.

Айвен улёгся в саркофаг. Внутри было необычайно удобно и мягко. К горлу подступил ком от неопределённости и страха. Мысленно бодря себя, Айвен закрыл глаза и приготовился.

Крышка с грохотом задвинулась, и Айвен погрузился в чёрную бездну, вновь упокоившись.

Всю ночь шёл снег, и окрестности Каррусты, покрылись белым одеялом. Эва вышла на поверхность ранним утром, когда солнце еще немного прогревает воздух и бледные лучи небрежно касаются промёрзлой земли. Только в это время улицы города относительно безопасны, и можно выползти из подземелья, не рискуя попасться на пути каких-нибудь тварей, рыскающих в поисках живой добычи.

Она вызвалась добраться до леса, и выяснить, откуда выходят эти чудовища, охотящиеся на живых и пожинающие мёртвых. Хотя, если говорить честно, никто её просил. Мало кто сегодня отважится на подобную глупость. Но ей хотелось выбраться наружу и вдохнуть полной грудью холодный воздух и по возможности прикончить парочку тварей, пустив меткую стрелу. Потому она буквально выгрызла для себя это задание. В помощники ей выделили Кербера, остроухого и лохматого пса. Эва с недоверием относилась к зверю, но Сиан настоял, приказав собаке охранять её, или он отрежет ему уши. Как будто Кербер что-то понимал.

Проникнув в дебри, они прошли достаточно глубоко, продвигаясь бесшумно, но ничего не обнаружили. Кербер ни на шаг не отставал, поджав хвост и принюхиваясь, он послушно следовал за Эвой. Величавый лес, заснеженный и тихий, с устремлёнными к небу вековыми деревьями, пока не торопился открывать им свои тайны. Каждые пять минут Эва с тревогой поглядывала наверх, боясь, что солнце внезапно сядет, но при этом упрямо пробиралась дальше. И каждый раз, щурясь от света, что просачивался сквозь обнявшиеся кроны, она облегчённо вздыхала и оборачивалась на пса, который безупречно выполнял свои обязанности и не отвлекался.