Сергей Морозов - Серебряный узор на черном бархате

Оставалось несколько шагов до склона, ведущего к тропе, как она увидела несущегося пса. Кербер выпрыгнул, взвивая снежную пыль, и с остервенением вцепился в локоть твари. Кисть ослабла и разжалась, и Эва, бешено карабкаясь по снегу, отползла на два шага. Тварь размахивала рукой, на которой болтался пёс, рычащий и мотающий головой. В это время чудище у повозки, ожидающее жертву и потерявшее терпение, медленным шагом направился к склону, недовольно сопя сквозь маску.

– Кербер! – Закричала Эва, интуитивно отползая назад. Она сжимала кинжал в руке, и тут же вспомнила о луке, который неудачно остался у дерева.

– Отпусти, ко мне быстро! – кричала она. Раздался хруст, и тварь дико заверещала. Свободной рукой, схватив пса за задние лапы, существо оторвало Кербера от себя. Но пёс не ослабил хватки, и рука, переломившись в локте, повисла на лохмотьях из мяса и кожи. Тварь с визгом швырнула пса о снег, и тот, кувыркнувшись, встал и собрался снова атаковать, но отбежал назад к Эве и залаял, потому что сквозь деревья, цепляясь за них кожаным плащом, уже протискивался другой – озлобленный и страшный.

– Домой, – заорала она на пса, и, схватив за загривок, толкнула в сторону дороги. А сама, поднявшись на ноги, побежала и скатилась со склона на дорогу. Увидев устремившегося в сторону города Кербера, она испуганно посмотрела наверх.

Большая тварь глядела на нее, рукой указывая на колесницу, заполненную, но сохранившую свободное место и для нее. Вдохнув ледяной воздух, Эва бросилась наутёк.

***

Она бежала долго. Ледяной ветер царапал лицо и насвистывал угрозы, обжигая уши. Бежала без оглядки, будто спиной чувствовала погоню зловещей твари, тянувшейся за ней своими уродливыми клешнями. Сиан был прав, не стоило ей так рисковать, и, если бы не Кербер, лежать ей в компании заиндевевших покойников.

Она вылетела к развилке у леса и, споткнувшись в уже полной темноте, кубарем закатилась в сугроб.

– Ну и пробежка, – выдохнула Эва, выбираясь из-под снега, нагло проникшего за шиворот. Отряхиваясь, она быстро огляделась по сторонам, при этом проверяя пояс на наличие кинжала. Лук потерян, а колчана она лишилась, пока бежала. Вокруг было тихо, никто не шумел, кроме Эвы, что усиленно пыталась восстановить сбитое дыхание. Кинжал, во славу Андруса, был на месте, и Эва мысленно поблагодарила себя, что хотя бы нож сохранила. Где-то рядом должна быть таверна, там можно переждать какое-то время. Потом решить. До города недалеко, но твари вышли на охоту. Несмотря на то, что вокруг было ни души, расслабляться Эва не имела возможности.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и вокруг нее вырастали смутные очертания, похожие на затаившихся зверей, готовых вцепиться ей в глотку. Но то были всего лишь сугробы и обломки телег и экипажей, которыми королевский тракт был усеян, начиная от городских ворот до развилки у леса.

– «Интересно, добрался Кербер?» – подумала она. – «И доберусь ли я?»

Похолодало. Поднявшийся ветер завыл и бросил оторванную ветку ей под ноги, словно напоминая, что надо торопиться. Таверна с оригинальным названием «На развилке» ждала своего единственного посетителя, скрипя покосившимися стенами и дверью, зависшей на одной петле. Эва, стараясь не шуметь, что являлось почти невозможным, направилась к ней, перешагивая через обломки телеги, павшей жертвой на пути к спасению.

Эва выдернула кинжал, успокаивая себя ругательствами в свой адрес. «Укроюсь от дождя или снега, хотя бы», – надеялась она мысленно, глядя на оторванные окна и болтающиеся на ветру хлипкие двери.

Со стороны леса до нее донёсся еле слышный свист, похожий на мелодию. До того безобразную, словно свистящий никогда не слышал музыки. Эва прислушалась. Мелодия повторилась спустя несколько секунд. На третий раз она поняла, что она означает: из леса выползли две сгорбленные фигуры с горящими глазами и, фыркая, направились в её сторону.

Эва, сжимая рукоять кинжала, начала быстро озираться, прикидывая, куда спрятаться. До таверны она точно не успеет. Твари заметят движение и настигнут её. Оставался кинжал в руке и острое желание жить, а ещё перевёрнутая и заваленная снегом повозка, с торчащими в стороны обломанными досками.

Эва нырнула в снег и заползла под повозку. Затаив дыхание, она сосредоточила взгляд на согнутых фигурах, идущих на нее, словно чуя запах её страха. Косматые чудища тяжело дышали, выбрасывая в ночь клубы пара. Глаза их действительно светились красным огнём, отбрасывая тусклый свет на заснеженную дорогу.

Чем ближе они подбирались, тем глубже ей хотелось зарыться. В груди колотилось сердце, и ей показалось, что задрожала земля, выдавая её местоположения. Эва вспомнила все бранные слова, какие знала, и осыпала себя ими, пытаясь не сорваться и не закричать.

Твари подоспели. Эва с удивлением отметила, что это собаки или волки, только ужасно изуродованные. В полутьме их сложно было разглядеть, но красный свет глаз случайно упал на одного из них, и Эва увидела. Определённо, это были волки. Серые, со свалявшейся шерстью и с огромными лапами. Они были крупнее тех волков, которых она видела, и их пасти не закрывались от большого количества клыков, торчащих, словно сабли. Из ноздрей клубился пар, а острые когти цокали по мёрзлой земле, ковыряя снег.

– Ну всё, идиотка последняя, – подумала она. От этих ей вряд ли удастся сбежать. Даже будь с ней Кербер, слава безумному Андрусу, его здесь нет, он бы никак не справился с ними. Теперь ему точно достанется от Сиана, грустно подумала она, вспомнив, как он не хотел её отпускать. Волки закряхтели друг на друга. Эва заметила, как один, принюхиваясь к воздуху, запрыгнул на повозку. Второй остался у нее на виду. Лёжа на холодной земле, она спиной чувствовала, как гнутся сырые доски под тяжестью мощных лап. Волк ещё немного повозился, издевательски топая лапами, а после улёгся, во всяком случае, так ей показалось. Другой же распластался на месте, прямо напротив узкой щели, в которую она протиснулась. Не дыша, Эва смотрела в огненные глаза, горящие во тьме. Они наблюдали за ней мёртвым, но вполне понимающим взглядом.

– Сучьи дети, – прорычала Эва в снег, – спустили на меня собак.

Волк утвердительно пошевелил оборванными ушами и фыркнул. Они могли вмиг разорвать её, но спокойно расположились возле неё. Будто понимали, что долго она не продержится. Эва вспомнила, как Сиан однажды сказал, что безвыходных ситуаций не бывает. Видел бы он её сейчас. Что бы он сам сделал, окажись на её месте? Наверное, также лежал и играл в гляделки с красноглазой тварью, бывшей когда-то серым волком. Где ты сейчас, умник?

Прошло несколько минут. Волки не двигались. Эва, само собой тоже. Ритм сердца выровнялся, а снег, мягко ласкал её онемевшую щеку, прижатую к земле. Она снова вспомнила Сиана. «Страх – очень сильная штука», – говаривал он. Только боязнь смерти помогает выжить, предлагая порой невероятные приёмы в схватке со смертью». Но Эва уже и не боялась. Она смирилась и не видела вариантов. Либо она замёрзнет здесь, под присмотром двух сторожевых псов, либо будет разорвана, как только попытается бежать. Поэтому осталось третье. Что было необычайно глупо.