Рут Хартц - Бестиарий. Ногицунэ

– Да, так не пойдёт. – Фарах осел на низкую скамью.

Бейджик закачался на кармане его формы. Мороки скрывали от современной техники истинное обличие, но на фотографиях мифы всегда проявлялись особым образом. Силуэт будто бы двоился или расплывался, но оставался человеческим. Ослиное лицо гуля, отдалённо напоминающее мужское и покрытое шерстью, прятала магия. Как и тоскливо опущенные уши.

– Я съезжу вместо тебя, – с тяжёлым вздохом сказал Мигуон, делая вид, что это решение даётся ему с трудом.

У Фараха загорелись глаза, и он уставился на своего спасителя, будто у того за спиной выросли крылья.

– У тебя сейчас смена?

– Нет, я хотел посидеть в тишине, – Раинер поднял рюкзак, демонстрируя книги, – почитать побольше про рак поджелудочной. Но могу тебя заменить.

Фарах ещё минут десять распинался о том, в каком он долгу перед Мигуоном, переоделся и ускользнул в неизвестном направлении. Клэр, старшая медсестра и банши, встретила Раинера, придерживая очки на кончике носа.

– А где укурыш? – спросила она. Раинер подавил смешок: наивный Фарах.

– Я вместо него, – пояснил Мигуон. Клэр скривила ярко накрашенные губы и пожала плечами.

– Можно подумать, кто-то пустил бы его сегодня за руль.

Пока банши искала накладную для доставки донорской крови, Раинер облокотился на стойку и окинул приёмную взглядом.

Середина буднего дня в клинике имени Святой Бриды выдалась на удивление шумной. Защитники чистоты крови столкнулись с противниками паразитов. По неизвестным причинам, вместо того, чтобы сойтись на почве общей ненависти, банды ополчились друг против друга. У чистокровных оказалось зачарованное ведьмами оружие, и много крови пролилось на улицы.

Наполовину обратившийся оборотень сидел на кушетке, зализывая человеческую руку волчьим языком. Всю простынь залила кровь и заляпала грязь с его куртки. С другого конца белоснежного коридора на волка косился аристократичного вида тип с мертвецки-бледным лицом. Раинер не мог сходу сказать, к кому из бестий относится этот. Куда больше внимание привлекало истекающее кровью плечо – в том месте, где должен был начинаться локоть, остались лишь следы от волчьих клыков и ошмётки рукава пальто.

Медперсонал промчался с каталкой мимо, чуть не задев оборотня. На лежаке извивался и выл нечеловеческим голосом некто, чьё тело выглядело, как огромный ожог. Единственное, что не позволяло существу на каталке умереть от болевого шока – бессмертие. Но даже оно не спасло от разъярённого эфрита.

Раинер отвёл взгляд, представляя, чего ожидать от вечерней смены, и увидел женщину в хиджабе. Вокруг неё вились четверо ребятишек, каждый младше предыдущего. Кроха лет трёх дёргала маму за чёрный подол и глядела непонимающе, готова была вот-вот разразиться громогласным плачем, если на неё так и не обратят внимания.

– Самира, вы слушаете меня? – послышался голос врача, говорившего с женщиной в хиджабе.

Раинер и рад бы не прислушиваться, но каждое слово звучало отчётливо. Клыч 20 20 Турецкая рубяще-колющая сабля. , заговорённый пробивать любую защиту, будь то доспех или магия бессмертного мифа, рассёк эфрита от плеча до середины груди. До этой поры женщина глотала слёзы и крепилась перед детьми, но врач протянул её парные золотые браслеты, единственное, что нашлось в горстке пепла, оставшейся от её мужа. Силы покинули вдову. Вырвались отчаянный вой и рыдания. Раинер вновь отвернулся.

ЭмКей нуждался в едином лидере. В том, кто сплотит всех, сотрёт между ними ту невидимую, но нерушимую грань, покончит с кровопролитием и бессмысленным насилием, алкоголизмом и наркоманией, проституцией и безработицей. Им нужен был Ананси, который расставит всё по своим местам. Но они не были нужны ему.

Столкновения с этой потасовкой Раинер избежал только благодаря Иошикэзу. Тот подсказал, какой поехать дорогой, когда кто-то из подопечных передал Саито о драке посреди улицы. Размышления Раинера прервал нетрезвый голос над самым ухом:

– Весело у вас тут.

Мигуон по инерции отдёрнулся в сторону.

– Привет, Кейси, – вяло отозвался Раинер. Носитель ногицунэ Джеймс Кейси показался ему дёрганным даже больше обычного.

Чаще всего Кейси появлялся здесь, чтобы принять очередную дозу. Любой наркоман мог прийти в больницу имени Святой Бриды, занять палату и обколоться, нанюхаться или выпить припасённое под присмотром врачей. Риск летального исхода от передозировки или того, что он захлебнётся собственной рвотой, заметно снижался. Тем более человеческие средства расширения сознания требовались мифам в очень больших количествах для желаемого эффекта. Наркотики же, которые изготавливали ведьмаки, славились своей непредсказуемостью.

Раинер глянул на трясущегося Кейси. Рукава закатаны так, что проглядываются выпуклые вены в синяках, и даже между пальцами рук и тыльная сторона ладоней – всё исколото.

– Пришёл отдохнуть в своей палате? – переспросил Раинер, а сам мысленно умолял Клэр поторопиться.

– Нет, сегодня я без дури, – не то усмехнулся, не то хрюкнул Кейси, проследив за взглядом медбрата. – Антибиотиками надо проколоться.

Раинер силился не смотреть наркоману в глаза, где давно уже жёлтое пламя спалило всё человеческое и разумное. Никто не знал наверняка, сколько лет Кейси. Он и сам не мог ответить на этот вопрос, лишь говорил что-то о шестидесяти и больше. Внешне ему было чуть больше сорока, даже при влиянии наркотиков на состояние кожи, ногтей, волос и, конечно, зубов, которые Кейси всё время демонстрировал в широкой улыбке. Зрелище не для слабонервных. Жёлтые и кривые, местами сточенные, с застрявшей едой и соответствующим запахом, кажется, вот-вот из дёсен польётся кровь.

– Очередное ЗППП? – скривился Раинер и отодвинулся от ногицунэ и его амбре.

– Так точно, док! – с сомнительной гордостью признал пациент. – Ты ж знаешь, лис не залечивает.

В ЭмКей Джеймс Кейси являлся этакой притчей во языцех. Если его не знали по имени, то наверняка слышали о деятельности. Это началось лет пятнадцать назад, когда Джеймс поставил под угрозу всё существование уголка для бестий.

Кейси поддался своему демону мгновенно, как только ногицунэ занял его оболочку, и от личности вскоре не осталось ничего, кроме имени. Однажды Раинер нашёл бумажник в карманах мужчины, когда тот в очередной раз поступил с передозировкой. С фотографии водительских прав смотрел улыбчивый молодой человек с тёмными кудрями. На подбородке только появилась растительность. Весь угловатый и нескладный, он впился Раинеру в память, чтобы образ всплывал перед глазами, стоит Джеймсу показаться на горизонте.

Выдать мифических существ людям Кейси мог из-за своей страсти к проституткам. Шлюхи ЭмКея отказывались идти с ногицунэ, тем более что о нём уже ходила недобрая слава. Со смертными Кейси захотелось большего развлечения, чем они могли дать. Над некоторыми он жалился, ломал шеи и только после начинал свои извращения. Многим везло куда меньше. Вырванные ногти, сломанные кости, срезанные лица. Ногицунэ потрошил и выпускал всю кровь из тела, подпаливал пальцы, чтобы не осталось отпечатков. Вырывал зубы и уродовал до неузнаваемости лица, выжигал татуировки. Одну девушку нашли четвертованной и обезглавленной. Кейси так и не рассказал, где спрятал голову.