Макс Бодягин - Сонница. Том первый

И чего же вы хотите от меня, спросил Бардин, украдкой бросив взгляд на часы. Либо ему действительно удалось сделать это незаметно, либо она просто проигнорировала намёк. Она затянулась последний раз и затушила пахитоску странно хищным жестом, словно убивала какую-то маленькую зверушку или давила насекомое, агрессивно, напористо. Из всех разговоров наших докторов я уловила только одно, ответила женщина: есть воспоминания, которые могут сработать как ключ, как триггер, они могут сдвинуть его психику с места. Я жду, что вы вернёте мне моего мужа.

Но почему я-то. Я простой массажист. Я не психиатр, не сыщик, не следователь, не сотрудник каких-нибудь органов, нервно пробормотал Бардин. Женщина встала, подошла поближе и взяла руки Бардина в свои ладони. Горячие как чайник. Ему захотелось отвести глаза. Она не давала это сделать, словно выцеливая своим взглядом его мечущиеся зрачки. Вы – его первый тренер, вы ему больше, чем отец, сказала она. Он говорил, что вы – тот самый старший брат, которого он всегда хотел и которого у него никогда не было. Господи, какая-то глупая мелодрама, ей богу, еще больше разнервничался Бардин и попытался встать, но сел, опасаясь столкнуть сидящую на корточках женщину, потом всё-таки неловко встал боком, протиснулся между ней и столом, подошёл к окну. И услышал за спиной всхлип. Она плакала почти без звука, всё так же сидя на корточках и ангельские лопатки вздрагивали как крылья стрекозы. Господи, пробормотал Бардин. Она сидела, обхватив руками живот, словно бы её согнуло внезапной коликой.

Он подошёл ближе и опустился на корточки рядом. Сделал попытку погладить её по голове, но в смущении отдёрнул руку. Она повернула к нему мокрое лицо и сказала, вы тренируете охрану губернатора, ваши клиенты – банкиры, депутаты, авторитетные бизнесмены, вы – не простой массажист. О вас легенды ходят. У вас связи, у вас много друзей, влиятельных друзей. Почему вы не хотите мне помочь.

Во-первых, легенды существенно отличаются от вымысла, по-учительски размеренно сказал Бардин, чувствуя себя полным идиотом. Во-вторых, я не тренирую охрану губернатора, я там вторым тренером работаю на полставки, лапы держать, спарринг-партнёром стоять в ринге. Меня из милости взяли старые друзья, чтобы не заржавел.

Верните мне мужа, прошу вас, сказала она. Но как, растерянно пробормотал Бардин. Она почти перестала плакать и горячо сказала, сощурив раскрасневшиеся от слёз глаза: я думаю, что если вы найдёте машину снов или этот амулет, или хотя бы что-то, что бы относилось к этой истории, то он вспомнит . Вы дочитали до того места, где он пишет о машине снов. Нет, каюсь. Он пишет довольно путано, я ещё не дошёл до этого места. Понимаю. Вы вообще когда-нибудь слышали о машине снов? Нет, что это. Это древняя легенда. Говорят, давным-давно Марко Поло построил китайскому императору машину, которая могла записывать чужие сны. Потом по ним можно было путешествовать. Можно было проникнуть в сон любого человека. Некоторые говорят, что Марко Поло даже на самом деле никуда не путешествовал в реальности, только в этой машине снов. Когда он уезжал из Китая, то сделал их ещё две, одну для Папы Римского, другую для себя. Последняя пропала, когда корабль Марко утопили генуэзцы. Вторая благополучно доехала до Ватикана. А вот по поводу самой первой машины… Муж почему-то считал, что монголы увезли её куда-то на восток улуса Джучи, а это как раз здесь, у нас. Муж рассказывал, что в детстве у него был один друг, сумасшедший гений, который точно рассчитал, что она находится где-то здесь.

Послушайте, это какой-то бред, правда, начал говорить Бардин, потом вдруг остановился и спросил: а как вас зовут, кстати. Ия, ответила она. Муж всегда звал меня Ия.

Ия, та самая Ия, удивился Бардин. Да, ответила она, потупившись. Но ведь он писал, что Ия мертва, что найти её ему не удалось, что… Бардин замер, ошеломлённо крутя головой. Вот мой паспорт, буднично сказала Ия, протягивая документ, обёрнутый в мягкую светлую кожу. Ну что вы, зачем, пробормотал Бардин, но всё-таки взял паспорт, раскрыл его, и прочёл. Иоланта, ваше имя – Иоланта. Да, Иоланта Кромм. Родители родом из Литвы, дети ссыльных, как, впрочем, и родители Кромма – тоже дети ссыльных, ответила она. Потом отец умер, мама вышла замуж за полковника, взяла русскую фамилию, остальное вы знаете.

Но почему он пишет в своём дневнике о вас, как об умершей. спросил Бардин, возвращая паспорт владелице. Ия поднялась с корточек, неловко присела на краешек стула, прерывисто вздохнула, словно проглатывая комок, мешавший ей говорить, и ответила: мне горько это говорить, но правда состоит в том, что мой муж давно сошёл с ума. Я очень люблю его. Очень- очень, сказала она и хлюпнула носом. Он такой ранимый, талантливый, сильный, он такой ласковый, возможно, он – самый нежный мужчина на свете. И он – абсолютно сумасшедший. Раньше приступы случались с ним нечасто. Потом мне пришлось раз в год каждой весной отвозить его в клинику. Потом по совету врача мы купили домик за городом и переехали туда, чтобы избавить его от так называемого «социального давления». Это ненадолго улучшило ситуацию, но… Вскоре приступы стали случаться всё чаще и чаще.

Боже, только и нашёлся пробормотать Бардин. У вас есть дети. Нет, ответила Ия. Ни я, ни он не можем иметь детей. Я раньше переживала, а сейчас понимаю, что это – благословение Господне. Бардин рассеянно подошёл к кулеру, взял с полочки пакетик чаю, бросил в пластиковый стаканчик и долил горячей воды. Помакал пакетик. Послушал, как капли падают с промокшего пакетика на дрожащую поверхность воды.

Ия почти успокоилась и пыталась заговорить подчёркнуто сухим тоном, словно извиняясь за вспышку, допущенную перед незнакомым человеком: в записях мужа много неточностей или даже фантазий. Например, человека по имени Павел или Паша Макоед вообще никогда не существовало в природе. На самом деле, у Кромма был одноклассник Миша Макогон. Он утонул в пионерлагере, когда они были там в седьмом классе. И во время приступов Кромм говорил с ним, называя его Макоедом. Но я думаю, что это разновидность шизофрении, знаете, когда в одном человеке живут несколько личностей.

Бардин кивнул, и спросил в ответ: а как же его юная возлюбленная Лиля, она тоже выдумка. Разумеется, несколько раздражённо ответила Ия. Персонификация его сексуальных фантазий. Дело в том, что когда его рассудок начинал отказывать, он был… Как бы это сказать… Не очень хорошим любовником. Точнее, ему было совершенно не до этого. Это, конечно, искупалось тем, как он ведёт себя в постели в остальные дни нашей жизни, простите за интимные подробности… Но…

М-да, сказал Бардин. Какие-то у него слегка педофилические фантазии, попытался пошутить он, но Ия исподлобья посмотрела ему в глаза и сказала: для Кромма это нормально. Ведь я впервые переспала с ним в школе, когда мне было тринадцать. А ему тогда уже стукнуло семнадцать. Но он же пишет, что вы были одноклассниками, сказал Бардин. Да, он так пишет, кивнула Ия, но это не так. С чего бы, вы думаете, мы ото всех скрывали нашу связь. С чего бы он так боялся моего отчима. Муж ведь довольно храбрый человек, согласитесь, он способен на отвагу, вы же растили его бойцом, не так ли. Но вы же понимаете, что бы с ним сделали, если бы всё стало известно.