Тьере Рауш - О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте

И вот с того момента началось. Пугало начало перемещаться из одного двора в другой, вдоль дороги, которой обычно ходил Ари, а потом стало целенаправленно двигаться к школе. Понятное дело, что мальчишка насмерть перепугался, потому попросил родителей отвозить в школу и забирать оттуда. Сегодня мама не смогла. Ари пошел один, пугало стояло во дворе первого же дома в частном секторе, намного дальше от того места, где мальчишка повстречал его впервые.

Ари замолк, залился слезами. Щека наверняка болела невыносимо.

Сэм повесил сумку на крючок вешалки.

– Вроде биты так и лежат под скамейкой, да?

Бобби кивнул, а потом спохватился:

– Ты серьезно?

– Очень просто, – Сэм пожал плечами, – мы берем биты и разносим к чертям это сраное пугало. Что оно может нам сделать?

– Ну, очевидно, что какие-то трюки у него в запасе все же имеются, – я кивнул на щеку Ари.

Сэм только махнул рукой.

Биты для крикета, о которых говорил Сэм, и впрямь оказались в мужской раздевалке. Они лежали под скамьей, на которой мальчишки обычно переодевались. В крикет играли нечасто, однако учитель решил закупить все нужное. Кому-то игра действительно нравилась и после занятий осенью, когда не было дождя, или весной, ученики отправлялись на школьный стадион, взяв все необходимое. А чтобы лишний раз не дергать учителя, то в мужскую и женскую раздевалки, положили несколько бит и мяч.

Сэм обрадованно схватил биту. Наконец-то ему безнаказанно можно будет влупить ею кому-то по голове. Бобби вертел биту в руках, с сомнением глядя на остальных.

Ари тоже взял биту, но сказал, мол, это плохая затея и мы можем пострадать. Я заверил, что все обойдется, мы проводим его домой. Хотя у самого дрожали коленки.

Пугала нигде не было видно, когда мы осторожно выглянули из-за дверей на улицу. Посреди школьного двора стояла только та перекрещенная палка, на которой крепилось пугало.

– Что за черт, – пробормотал я, глазами выискивая драную шляпу и голову из тыквы. Бобби несказанно обрадовался отсутствию противника на линии горизонта.

– Повезло, – выдохнул он и на его губах заиграла счастливая улыбка. Осмотревшись еще раз, мы решили вернуться в раздевалку, чтобы забрать куртки и сумки. Можно было спокойно проводить Аи и самим разойтись по домам.

Однако на подходе к раздевалке, мы ощутили, что стало прохладнее.

– Окно не закрыли, – как бы в никуда сказал Сэм, а вот Ари снова начал плакать, едва успокоившись.

Ари все понял, еще до того как это «все» дошло до нас. Одно из трех окон оказалось разбито, вместе с несколькими лампочками, освещавших раздевалку. Разбросана солома. Мой взгляд наконец зацепился за одиноко лежавшую на полу истрепанную шляпу.

Моё сердце издало гулкий «ту-дум» и, едва вернувшись на свое законное место, снова обрушилось в пятки. Волосы на затылке встали дыбом.

– Назад, назад! – скомандовал Сэм, вглядываясь в полумрак, откуда доносилось шипение. Будто кто-то змею притащил в школу.

Пугало, вернее, то, что еще носило на себе голову из тыквы и рубашку, из которой вытряхнулась почти вся солома, ползло по направлению к нам, загородивших собой Ари, исступленно бьющегося в истерике. Бобби цыкнул на него несколько раз, но как будто только подлил масла в огонь.

Пугало подняло гниющую тыквенную голову, замерло, изучая наши перекошенные от страха лица своими черными дырами вместо глаз.

– Мать твою, – выдохнул Бобби, когда пугало начало остервенело биться головой об пол, издавая странный звук, похожий на скрип дверных петель. Меня передернуло. Сэму, наверное, надоело стоять и бояться, потому дико заорав, чем напугал Ари еще больше, бросился к уродцу, занес над ним биту.

Что-то черное и длинное, молниеносно вылезшее из одного рукава клетчатой рубашки, вцепилось в биту.

Это что-то было похоже на кривую ветку дерева, которая стучалась ко мне в окно каждую дождливую, ветреную ночь.

Голова пугала медленно повернулась своими прорезями к Сэму, ухнула, как сова.

Раздался громкий треск.

Бита Сэма разлетелась в щепки, а он сам завопил от боли – одна из них воткнулась ему в левый глаз. Пугало же продолжило методично расколачивать свою голову. Мы с Бобби просто стояли и смотрели, не в силах пошевелиться. Моё тело будто налилось свинцом. Ари все так же плакал.

Бобби понял на меня глаза, в которых читался животный ужас, и шепотом произнес:

– Хватаем Сэма и валим отсюда.

Я ошарашенно глядел на него, отрицательно помотал головой.

– Так нельзя!

– Ему нужен Ари, пусть забирает, – прошипел Бобби, придвинувшись ко мне вплотную. Наши лица отделяло буквально несколько сантиметра. Бобби тяжело дышал, обдавая меня запахом тунца, сэндвич с которым он купил по дороге в школу, чтобы не есть еду из столовой.

– А если мы будем мешать пугалу, то он нас или искалечит, или убьет.

Послышался чей-то радостный визг, перекрывший крики Сэма. Мы снова перевели взгляды на пугало. К горлу подступил комок. Что за черт, где все учителя?

Наверху продолжала петь девочка. Она пела о красоте осени, о золотых и багровых оттенках лиственного ковра, выстилающего узкие улочки загадочного городка.

Под оболочкой из тыквы оказалась маленькая сморщенная голова, похожая на младенческую, только совсем крохотная, угольно-черная. Глаз не было, две щели, сочившиеся густой жидкостью, отдаленно напоминавшей кровь. Вместо рта – такая же щель, только подлиннее, с несколькими темно-коричневыми зубами.

По коридору поплыл запах тухлой рыбы. Я зажал нос рукой, чтобы не вырвало. Бобби ухватил Ари за воротник и потащил мальчишку к пугалу.

– На, забери и проваливай!

Щели, сочившиеся мерзостью, вперились в лицо Бобби, будто пугало обдумывало какое-то решение. Ари орал, совсем уже отключившись от реальности.

Голос девочки становился выше, а музыка ускоряла темп. Где же все?

Сэм опустился на четвереньки, то поднося руку к щепке, торчавшей из глаза, то убирая ее подальше.

Черное нечто, походившее на ветку, вцепилось в лицо Бобби, от чего он заверещал. Очки упали на пол.

– Отпусти! Возьми его!

Я подошел поближе, протянул руку Ари, тот ухватился, видимо ненадолго восстановив связь с происходящим.

Шею Бобби отрезало с резким свистом, будто кто-то рассек хлыстом воздух.

Кровь брызнула на меня, на Ари, на Сэма. На очки. Я зажмурился и согнулся. Все-таки вырвало.

Отдышавшись, я помог встать Сэму.

Тело Бобби рухнуло на колени, да так и замерло на мгновение. Потом же упало на пол.

Голос девочки умолк, оборвалась и музыка. Я подхватил Сэма и Ари под руки, кое-как выволок их из школы на улицу, где все еще стояла перекрещенная палка, на которой крепилось пугало. Последнее, что я успел увидеть было то, как маленькая голова, прятавшаяся под тыквой, сжалась еще сильнее. Где же все?