Тьере Рауш - О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте

Ари свое имя говорить не стал, вероятно, подумал, что мы его и так знаем. Обед прошел в неловком молчании, поскольку нам с Бобби было сложно придумать тему для беседы, а Тыквенная голова просто смущался.

Когда мы закончили, то прежде чем разойтись по классам, я предложил Ари после школы пойти домой вместе. Мальчишка как-то замялся, сказал, что с удовольствием составит нам компанию, но в тот день он нам больше не попадался на глаза.

– С Тыквенной башкой в дружбу играете? – присвистнул Сэм, тот самый задира из параллельного класса, подойдя и положив руки нам на плечи, – не боитесь, что он вас сожрет?

– Чего ты несешь, – Бобби нахмурился, скинул руку Сэма со своего плеча, – дебил.

Сэм смотрел на него с минуту, перекатывая во рту жвачку, потом надул из нее пузырь, лопнул его, цокнул языком.

– Это вы дебилы, ребят. Все знают, что у нашего тыквоголового в подвале имеется стратегический запас из засоленного и рассованного по банкам человеческого мяса. Есть отдельная банка с глазами, кстати, – серьезно произнес он. Я сморщился, потому как свинина начала проситься обратно.

Глядя на нас, Сэм загоготал.

– Точно дебилы, – отсмеявшись, вынес он вердикт нашим умственным способностям.

С Ари мы сидели практически за каждым обедом и Сэм не упускал возможности припугнуть нас чем-нибудь еще, кроме запасов мяса в подвале. Доходило до того, что Тыквенная голова на самом деле не человек, а двойник из его зеркала, который поменялся с Ари местами. Оттого-то паренек и тормоз, поскольку сидя в зеркале умным не станешь. Бобби шутил над Сэмом в ответ, спрашивая не потому ли Сэм сам такой тупой.

Меня больше волновало то, что Ари мог допоздна засиживаться в школе, ожидая пока за ним не приедет кто-то из родителей. Один идти домой он категорически отказывался. Сначала были вежливые отмазки вроде тех, что его кто-то из учителей оставил после уроков, что он должен сходить в библиотеку, но напуганный взгляд при упоминании дороги домой выдавал Ари с головой. Нам о причине отказов Ари не говорил ничего, но тот же Сэм сказал о том, что этот отсталыш может бояться пугала.

– Пугала? – переспросил Бобби, поправляя очки. Мы сами засиделись в столовой, пытаясь решить сложную задачу из домашнего задания по математике. Вместе оно как-то легче.

– Ага.

Сэм вообще-то собирался уже идти домой, он переобулся и забрал куртку из раздевалки, как захотел перед уходом попить, и наткнулся на нас, бормочущих себе под нос варианты решения.

– Я как-то ходил там разок, – Сэм распаковал трубочку, идущую в комплекте с коробочкой с соком, – просто до моего дома можно и по-другому дойти, а до дома тыквоголового одна дорога, вроде как. Через частный сектор. Вот в одном из дворов стоит пугало.

– Оно правда страшное? – поинтересовался я, подумывая о том, чтобы тоже купить сока.

– Ну, не страшнее тебя, во всяком случае, – сказал Сэм.

– Так смешно, что сейчас помру, ага, – я закатил глаза.

– Да ну обычное пугало, – Сэм хотел было закинуть ноги на свободный стул, но увидел, что в столовую вошла учительница биологии, и вообще спрятал ноги под столом. Нам не разрешалось ходить по школе в обуви, в которой ходим по улице.

– Такое оно, в дырявой шляпе, вместо головы – тыква, прямо как у нашего тормознутого друга, – Сэм неспешно потягивал сок, не спуская глаз с биологички, – рубашка клетчатая, из под которой солома торчит. Что я вам рассказываю, как будто пугал никогда не видели.

Бобби пожал плечами.

– Не видел, представь себе. Вообще не знаю, зачем устанавливать пугало во дворе, пусть и частного дома, но в черте города. Их же вроде как раньше на поле ставили, не?

– Да ну, – покачал головой я, – в садах и огородах тоже ставили, чтобы птицы урожай не клевали.

Сэм удивленно вздернул брови.

– Зачем пугало вообще там нужно. Какой урожай, супермаркет под боком. Серьезно не видели?

– Значит, оно нравится человеку, который его поставил, – Бобби пересчитывал мелочь, найденную в кармане джинсов, – пойду куплю булочку.

Сэм допил сок, хотел было встать и отправиться домой, как вернувшийся Бобби предложил:

– А давайте прогуляемся до пугала.

Его глаза азартно сверкали. Сэм закинул на плечо сумку.

– Пошли.

Пугало оказалось не то чтобы страшным, больше вызывающим какую-то неприятную тревогу. На тыкве, что служила ему головой, были вырезаны глаза и острозубый рот. Рубашка, набитая соломой, изрядно поистрепалась, как и шляпа, что венчала голову уродца. Конструкция простая: одна очень толстая палка, к которой крепился низ пугала, и другая, перечеркивающая первую, была чуть тоньше. За нее уродец «держался» рукавами рубашки. Двор же, где это самое пугало было установлено, казался запущенным, как и сам дом, хотя вроде бы на втором этаже горел тусклый свет.

У меня мелькнула мысль, что пугало тут само по себе, совсем не к месту – дом выглядел достаточно современно, не так, как остальные, которым пугало подошло бы идеально.

– Я раньше пугал младшую сестру тем, что оно умеет прыгать. Стоит ему перепрыгнуть через забор, то пиши пропало, съест ее щеки, а потом и до кишок доберется, – задумчиво пробормотал Сэм, подходя к забору чуть ли не вплотную.

– Выздоравливай что ли, – пожелал я Сэму, отчего Бобби нервно засмеялся. Очевидно, его тоже несколько напрягало находиться перед пугалом. Я отчасти понимал Ари, которому приходилось идти здесь каждый день. И чем дольше я смотрел на пугало, тем тревожнее себя ощущал. Воздух вокруг как будто сгустился, повисла гнетущая тишина. Сэм нахмурился.

– Оно вроде в другом дворе было. Или я что-то путаю…

– Идем отсюда, – Бобби не выдержал первым, развернулся и пошагал прочь от дома. Я пошел следом, позвав Сэма с нами, но тот только махнул рукой и сказал, что быстрее дойти до дома отсюда, чем топать обратно.

Следующим утром Сэма в школе мы не увидели. Вплоть до обеда Бобби был бледен и неразговорчив, да и я сам странно себя ощущал.

– Привет, придурки, – Сэм подсел к нам за обедом за стол, за которым мы обычно сидели с Ари.

– Где ты был? – спросил я, чувствую, как становится существенно легче дышать. Будто тугой узел в груди немного ослаб.

– Ночью зуб разболелся, с утра мама потащила меня к стоматологу, – Сэм взял только компот, – есть нельзя теперь. Ну, пока нельзя.

Тыквенная голова сидел в самом углу и казался бледнее обычного. На предложение подсесть к нему туда, Бобби скривился, мол, еще чего, что, по всей столовой за ним бегать теперь? Не захотел сесть с нами, то пусть сидит один.

– Я уж думал, что тебя пугало сожрало, – произнес Бобби, но в его голосе звучало явное облегчение.

– Как оно сожрет? – засмеялся Сэм, – у него ни зубов нормальных, ни желудочно-кишечного тракта, чтобы переваривать меня.