Тьере Рауш - О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте

Тут он как будто о чем-то вспомнил.

– Но!

Он полез в карман за смартфоном.

– Стоматология находится недалеко от нас, потому в школу я шел той же дорогой, что вчера шел домой.

Сэм открыл галерею. На одной из фотографий пугало стояло уже в другом дворе. Меня прошиб холодный пот.

– Да кто-то поставил такое же, а ты нас сейчас напугать пытаешься, – неуверенно сказал Бобби, потирая лоб.

– Зачем мне вас пугать? – Сэм отложил телефон, – вы каждое утро смотритесь на свое отражение, иммунитет уже развился.

– Погоди-ка, – я пропустил мимо ушей его слова, – открой еще раз ту фотку.

Сэм покорно полез в галерею. Узел в груди снова затянулся

– Этот дом, во дворе которого оно стоит, – я показывал на часть дома, попавшую на снимок, – находится ближе к школе, чем предыдущий. Если не ошибаюсь, конечно.

Бобби страшно выпучил глаза, напрочь забыв о том, что ужасно хотел есть, сидя на уроке литературы. Сэм часто-часто моргал, явно растерявшись от такого открытия. Мы не стали делиться мыслями, просто приступили к еде. Я невольно поглядывал на Ари, возившего ложкой по тарелке с привычным супом.

После занятий, когда мы втроем пересеклись в раздевалке, Бобби предложил снова сходить поглядеть на пугало и проверить так ли все обстоит на самом деле, как мы подумали. Сэм потрепал и без того взъерошенные волосы.

– Ну пошли, – немного неуверенно сказал он, забрасывая сумку на плечо, посмотрел на меня, будто ожидая, что я стану протестовать.

– Идем, – тоже согласился я, натягивая куртку.

К своему ужасу, мы действительно обнаружили пугало во дворе дома, который стоял ближе к школе. И сегодня оно выглядело как будто еще хуже. Тыква, прикрепленное на место головы, начинала подгнивать. Может быть вчера мы этого не заметили, но сегодня это как-то сильно бросалось в глаза.

– Зачем оно к школе направляется? – нервно усмехнулся я, толкнув Бобби в бок. Тот побледнел, а Сэм хмыкнул.

– Башку новую себе ищет, сто процентов.

Мы переглянулись, а потом засмеялись. Только смех этот был натянутым, неестественным. Дураку понятно, что нам страшно, хотя храбримся. Хорошее ли дело, пугаться какого-то старого пугала, которое просто кто-то таскает туда-сюда.

Когда мы уходили, я снова посмотрел на двор. Как и предыдущий, он смотрелся очень неприглядным, словно с пугалом сюда перетащили и засохшую траву, и сорняки.

Решили, что Сэм будет идти домой этой дорогой через день, чтобы периодически смотреть куда еще могло добраться пугало. У меня почему-то не осталось никаких сомнений в том, что оно передвигается самостоятельно.

На следующий день, когда закончились уроки и мои дополнительные занятия, я спустился в раздевалку, чтобы забрать куртку и переобуться, прежде чем идти в бассейн на плавание. Бобби мучился на курсах по математике, Сэм собирался вот-вот ко мне присоединиться, большинство других учеников уже разошлось по домам. Только где-то наверху тоненький девчачий голосок старательно выводил какую-то песню под фортепьяно. В раздевалке не было никого кроме меня, по крайней мере, я так думал, пока не услышал сдавленные всхлипы.

– Кто тут? – позвал я, не придумав ничего умнее. Всхлипы на мгновение стихли, а потом стали громче. Я принялся ходить между рядами длинных вешалок, чтобы найти плачущего. В области желудка возникло неприятное ощущение, похожее на то, которое появляется при голоде, однако я был сыт. Наверное, таким образом мой организм пытался предупредить о надвигающихся неприятностях.

Я обнаружил Тыквенную голову, давящегося рыданиями, забившись под одну из вешалок и прислонившись к стене.

– Ари? – удивился я, – ты чего ревешь?

Он поднял на меня заплаканные глаза, убрав руки. Уголок рта с правой стороны лица, был разорван, словно Ари зацепился за огромный рыболовный крючок, как это бывают с рыбами, а потом его дернули обратно. У меня по спине пробежали мурашки. Только сейчас заметил, что его пальцы были измазаны в крови. Ари выглядел как побитый щенок, ожидая следующего удара.

– Тебе надо к медсестре, – неуверенно произнес я, чувствуя как бешено колотится сердце. Ари подскочил ко мне, ухватил за правую руку и кровь впиталась в рукав моей белой толстовки.

– Проводи меня домой, пожалуйста, – прошептал Ари дрожащим голосом, трясясь от ужаса, – мама не сможет, мама на работе…

– Эй, ты где? – я услышал Сэма.

– Сэм! – крикнул я. Он пошел на мой голос. Увидев изуродованное лицо Ари, он отшатнулся.

– Тебе к врачу надо, понимаешь? – я обхватил Ари за плечи, тот начал яростно мотать головой.

– Нет, домой! Надо домой!

Сэм поменялся в лице, будто что-то вспомнив, полез в свою сумку, достал платок.

– Он чистый, возьми, – пробормотал Сэм, вручая платок Ари. Тот часто-часто моргал, будто не замечая ничего вокруг. Тогда Сэм вложил платок ему в ладонь и приложил ее к разорванной щеке. Платок тут же пропитался кровью.

– Так-то оно получше будет, – тихо сказал Сэм. Ари подождал, пока мы переоденемся. Сам он был в куртке и ботинках, в которых ходил по улице. Как будто уже успел выйти из школы, но вернулся. Я нахмурился.

Выйдя из школы, мы замерли на месте, а Ари снова забился в рыданиях, машинально оседая на корточки. Пугало теперь стояло недалеко от школьного ограждения.

– Ну-ка давай обратно, – я подхватил Ари и мы вернулись в раздевалку, куда уже успел спуститься Бобби.

– Вот вы где… – начал было он, но увидев наши выпученные глаза и разорванную щеку Ари, он осекся на полуслове, ошарашенно сделал пару шагов назад. Сэм сказал ему, что пугало уже у школьного забора. Бобби снял очки, положил их в футляр. Во-первых, чтобы не забрызгало кровью, если она будет. А во-вторых, чтобы хуже видеть и меньше бояться.

– Надень обратно, – велел я, – если ты будешь как слепой котенок, то в чем прок?

– В плане? – подслеповато сощурился Бобби, доставая очки.

– Ну оно же не просто так сюда притащилось. Значит, будет нападать. Придется отбиваться.

Ари заплакал сильнее прежнего.

– Да оно только за мно-о-ой, – кое-как разобрали мы сквозь плач. Мы непонимающе уставились на него. Заикаясь и сбиваясь с нити повествования, Ари рассказал, что видел это пугало каждый день по дороге в школу и обратно. У мальчишки складывалось впечатление, что оно следит за ним своими черными прорезями. Сначала Ари старался не обращать внимания на гнетущие ощущения, потом решил побороть страх. Он стал подолгу останавливаться возле пугала, рассматривать его, говоря себе, что ничего не боится. Затем Ари даже пожалел пугало. Стоит тут в дождь, в солнечный день. А после мальчишка еще заметил, что тыква, служившая пугалу головой, начала подгнивать. Ари тогда сказал пугалу, мол, если бы он мог помочь, то дал ему новую голову, ведь судя по всему в доме, во дворе которого тогда стояло пугало, никто не жил. Соответственно, приготовить новую тыкву для пугала было некому.