Кодзи Судзуки - Кольцо (другой перевод)

— Чтобы так думать, надо сперва найти «формулу»! — огрызнулся Асакава и вырвал свою руку из лап Рюдзи.

При виде двух взрослых мужиков, повторяющих на разные лады «магическая формула, магическая формула», супруги Хаяцу удивленно переглянулись. Они ничего не понимали. Однако Асакава решил, что хозяева смеются над ним и набычившись спросил:

— Что это вас так насмешило?

С этими словами он двинулся на стариков, но Рюдзи крепко схватил его за руку и потянул к себе.

— Ладно! Хватит! Ты что, решил потасовку здесь устроить?

Добродушный Хаяцу, на которого Асакава чуть было не набросился с кулаками, по-человечески сочувствовал своему эмоциональному гостю и даже считал себя отчасти виноватым в том, что из-за тайфуна были отменены все водные и воздушные рейсы. Ему больно было видеть мучения человека, поставленного стихией в безвыходное положение. Больше всего Хаяцу сейчас хотел, чтобы Асакава успешно закончил свое расследование.

С минуты на минуту должен был прийти факс из Токио. Тягостное ожидание распаляло и без того взвинченного Асакаву. Хаяцу решил отвлечь гостя:

— Как у вас дело продвигается? — тихо спросил он, пытаясь говорить как можно спокойнее.

— Да так себе.

— Знаете, тут неподалеку живет один знакомый Сидзуко Ямамура. Друг ее детства, если можно так выразиться. Хотите, я его позову? Или, может быть, лучше по телефону с ним поговорить? Его зовут Минамото. Он рыбак и сейчас, скорее всего, сидит дома — в такую бурю ему вряд ли придет в голову выходить в открытое море. Мне кажется, он будет рад ответить на ваши вопросы…

Хаяцу подумал, что беседа с Минамото немного отвлечет Асакаву от его невеселых мыслей.

— Ему, правда, уже около семидесяти, и я не знаю, сможет ли он сообщить вам что-то интересное. Но мне кажется, что, чем вот так сидеть и мучительно ждать этого факса… Что скажете?

— Э-э-э… — промычал Асакава, и Хаяцу, вполне удовлетворенный таким ответом, крикнул жене, возившейся на кухне:

— Не могла бы ты позвонить Минамото и попросить его зайти к нам ненадолго?

Как Хаяцу и предполагал, Цуги Минамото с радостью согласился на интервью. В этом году ему исполнилось шестьдесят восемь. Он был на три года старше Сидзуко Ямамура. Было видно, что старику приятно вспомнить о ней, ведь, кроме того, что они дружили с детских лет, Сидзуко была его первой любовью.

Минамото наслаждался разговором — события тех далеких дней всплывали одно за другим в его памяти. Ему льстило, что его слушают, поэтому он рассказывал о своем прошлом с особым воодушевлением. Вспоминать о Сидзуко означало для него вспоминать свою юность, свою молодость.

Проникновенный рассказ старика — у Минамото даже слезы навернулись на глаза от воспоминаний о своей первой любви — приоткрывал еще одну сторону сложной судьбы Сидзуко Ямамура. При этом и Асакава, и Рюдзи понимали, что к такого рода воспоминаниям стоит отнестись скептически. Ведь сохраненные в памяти события нередко разнятся с тем, что происходило на самом деле. В своих воспоминаниях люди частенько приукрашивают прошлое.

Нельзя было забывать, что Минамото рассказывал им о событиях, происходивших больше чем сорок лет назад. Вполне может быть, что в его рассказе воспоминания о какой-то другой женщине наложились на воспоминания о Сидзуко. Хотя… Она все-таки была его первой любовью. Маловероятно, чтобы он мог ее с кем-нибудь перепутать.

Старик Минамото оказался плохим рассказчиком. Он то и дело сбивался, перескакивал с одного на другое. Прошло совсем немного времени, и Асакава заметно поскучнел. Но тут Минамото пообещал:

— Сейчас я расскажу вам об одном случае. После этого моя бедная Сидзуко изменилась до неузнаваемости… Еще бы! И как только мы с ней додумались тогда вылавливать из моря каменную статую Отшельника? Да еще в самое полнолуние…

Услышав этот многообещающий зачин, Асакава с Рюдзи переглянулись и внимательно стали слушать рассказ. Если верить Минамото, то получалось, что паранормальные способности, которыми обладала Сидзуко Ямамура — мать Садако, — были связаны с морем и полнолунием.

Все произошло в сорок шестом году, в один из летних вечеров. Сидзуко в тот год исполнилось двадцать один, а Минамото, соответственно, двадцать четыре. В тот памятный вечер он со своей лодкой был очень кстати…

— Жара стояла невыносимая. Даже вечером не становилось прохладней и было так же жарко, как и днем, — старик рассказывал о том, что было сорок четыре года назад так, как если бы это было вчера.

…Сорок четыре года назад, в жаркую летнюю ночь Цуги Минамото сидел на крыльце своего дома и, лениво обмахиваясь веером, бездумно глядел на неподвижное море, поблескивающее в лунном свете. Нарушив тишину и тягучий покой, к дому по узкой дорожке шумно подбежала Сидзуко и, даже не поздоровавшись, тоном, не терпящим возражений, сказала:

— Цуги, солнышко, мы отправляемся на ловлю. Беги к морю, спускай лодку на воду.

— Что случилось? — спросил Минамото, но она, ничего не объясняя, ответила только:

— Другой такой лунной ночи, как эта, больше уж не будет.

Минамото, вместо того чтобы вскочить и броситься выполнять приказание любимой, неподвижно сидел и смотрел как завороженный на первую красавицу Идзуосимы.

— До чего же глупый у тебя вид! Давай живее. Не рассиживайся, — в сердцах сказала Сидзуко и потянула его за воротник. Минамото поднялся и на всякий случай спросил:

— А что мы собираемся ловить? — хотя вопрос был скорее риторическим. Минамото знал, что каким бы ни был ответ Сидзуко, он, как всегда, пойдет за ней. Хоть на край света.

Сидзуко, сосредоточенно вглядываясь в морскую даль, проронила:

— Каменную статую Отшельника.

— Отшельника? — недоумевающе переспросил Минамото.

Высоко подняв свои тонкие брови, Сидзуко рассказала ему о том, что оккупационные войска сегодня днем утопили в море каменную статую Отшельника. В ее голосе слышались боль и возмущение.

Тут необходимо небольшое пояснение. Дело в том, что на восточном побережье Идзуосимы есть небольшая бухта Отшельника. Этим названием бухта обязана узкой пещере, расположенной в прибрежных скалах. Пещера издавна называлась Отшельничьей, потому что в ней хранилась каменная статуя отшельника Энно-Одзуну. Этот святой в шестьсот шестьдесят девятом году был сослан с материка на Идзуосиму.

Энно-Одзуна уже с детства славился своей мудростью, а с возрастом становился все мудрее. Путем усмирения плоти, с помощью многолетних тренировок, он достиг небывалых высот в искусстве магии и колдовства.

Ходили слухи, что он настолько могуществен, что повелевает демонами. Слухи эти напугали сильных мира сего, поэтому Одзуна был объявлен мошенником и бунтовщиком и вскоре после этого сослан на Идзуосиму. Все это происходило ни много ни мало тысячу триста лет назад. Одзуна поселился в узкой темной пещере на берегу моря и стал вести жизнь отшельника Он ежедневно медитировал и продолжал свои тренировки, но при этом никогда не отказывал в помощи простому люду. Он давал советы островитянам, как вести хозяйство и как увеличить улов рыбы.