Александр Кудрявцев - Винчестер

- Известно, кто! – сказал Заяц. – Дикий метровский слоник!

Существо действительно напоминало гладкого слоненка с трехпалыми лапами.

- Тварь безобидная. И приручается легко. Потом становятся верными, как собаки. Но жить могут только под землей. Свет противопоказан, - Ким аккуратно затоптал чадивший на полу факел, - пошли!

- Вообще, странно, что они здесь обитают, - сказал Заяц, закуривая, - под землей обычно выживают лишь агрессивные организмы. Хищники.

- Они везде выживают, - заметил Ким.

- И главное, эти совсем беззащитные. И ленивые, как панды. Когда не жрут, то спят. И наоборот.

- Как выжили панды, тоже не совсем понятно, - заметил я, - но выжили ведь. Пока люди до них не добрались.

- Панды большие, добрые и кавайные, - пропищал Заяц.

- Потому их сегодня почти и не осталось, - сказал Ким. - Вывод: хочешь выжить среди людей, будь хитрым, мелким и злым.

- Вот поэтому крысы рано или поздно поработят человечество! – заключил я.

Ким и Заяц как-то сразу притихли и начали озираться.

- Вы чего? – спросил я.

- Ты это, - сказал Ким, - за крыс лучше здесь вообще не говори. Не буди лихо…

- Ну…ладно…

На прощание я осторожно погладил метровского слоника по шершавой, как бархат, коже между ушами. Он вытянул хоботок и благодарно высморкался в воротник брезентовой куртки.

Слоник было потрусил за нами, но Ким шикнул на него. Животное недовольно хрюкнуло и ретировалось в здешнюю вечную ночь.

...Я прекрасно помню день, с которого моя жизнь взяла курс на кошмар.

Февраль, колонны Исаакия в снегу, смурное небо… Приятели с филфака решили отметить «экватор» у знакомых в студенческой общаге, и позвали с собой. Общительность и чувство юмора у меня всегда были на «удовлетворительно», и я всегда догадывался, что моим пропуском на шумные студенческие пьянки служили мои (а вернее, папины) деньги. О моем присутствии на вечеринках вспоминали, когда кончались средства на догонку. Приятели делали жалостливые лица, заглядывали в глаза и предлагали помочь нищему студенчеству. Я был безотказен – иначе прозвали бы жлобом и перестали бы вообще куда-нибудь приглашать.

Она пришла в комнату, где бурлил банкет чуть позже нас. Красивая, огненная и громкая, как автокатастрофа. Таких людей почему-то принято сравнивать с ртутью. Бред. Они похожи на альтернативное состояние пламени. Где бы они не появлялись, они заполняют собой пространство, как пожар.

В детстве я зачитывался «Пятнадцатилетним капитаном», и до сих пор перед глазами встает сцена, где пропитанные спиртом дикари пробуют подожженный пунш. Пламя охватывает их проспиртованные внутренности и сжирает без остатка. Когда я увидел ее, то понял, что чувствовали те несчастные у себя внутри.

Внешне в ней не было ничего особенного: среднего роста, смуглая, черноглазая. Но вот она начинает двигаться, смеяться и шутить – и от нее нельзя отвести глаз, как от кошки.

Ирада. То еще имечко… инфернальное… только мне тогда было все равно. Я не мог оторваться от нее весь вечер, но из-за проклятой деревянной стеснительности не сумел подойти и хотя бы представиться. А она веселила всю компанию, пила за двоих, танцевала на столе и заигрывала одновременно с лохматым физиком и лысым доцентом экономического факультета. Я навел о ней справки у стремительно хмелевших знакомых: истфак, приезжая, снимает, пятый курс, не замужем.

Перепились все тогда ужасно, в том числе и ухажеры Ирады. Участников банкета раскидало вповалку по всей комнате и коридору, кто-то привычно храпел головой в унитаз. Ирада перепила их всех. Я, как обычно, позволил себе ноль-три кока-колы.

- Ох, и не хочется в этом гадюшнике засыпать… - сказала Ирада, попыталась подняться и пошатнулась, - домой надо… а никак…

- Я…я могу…подвезти… - промямлил я.

- О! – Ирада посмтрела так, будто только что мен увидела. – у тебя машина, серенький?

Она ткнула пальцем в мой любимый серый свитер (Дольче Габано, четыреста евро).

- Мерседес, - с достоинством уточнил я, решив не вдаваться в подробности – машина, конечно же, принадлежала отцу.

- Ну так поехали, богатенький Буратино! – вскричала она и бухнулась на пол между туловищами сопящих ухажеров.

Я поднял ее на руки – от прикосновения обожгло и бросило в пот - и осторожно вынес из общаги.

В машине она открыла глаза, с восторгом рассматривая кожаную обшивку просторного салона. Я спросил, куда ехать. Она жила на улице Лизы Чайкиной.

- А ты где живешь? – спросила она, когда мы подъехали к подъезду. Я ответил.

- Ого! – сказала она. – В своей или снимаешь?

Конечно, в своей. Три комнаты, внизу - консьерж, из окон - Невский. Отец был очень горд, когда я поступил в университет, и на подарок не поскупился.

Похоже, этот факт ее тоже приятно удивил. Когда я осмелился спросить номер телефона, она не возражала.

На следующий день она приехала в гости. А через день осталась переночевать. Спустя месяц мы стали жить вместе. От счастья у меня кружилась голова. Я понимал, что во мне ее интересовали, скорее прописка и финансовые возможности моего отца, но тогда было все равно. Ирада засыпала и просыпалась рядом со мной, прекрасная и удивительная, как моя новая жизнь.

Пока не появился он...

- Эй! – я вздрогнул от увесистого тычка в плечо. Передо мной стоял Ким и внимательно вглядывался в лицо. – Ты чего это?

- Что?

- Сто! –бросил кореец. – В себя ушел, что ли? Или на ходу спишь?

- Хорош наезжать, - вступился Заяц, - не видишь, он в залазе первый раз. Под землей людей по-разному колбасить может, сам знаешь.

- Да пусть хоть стриптиз танцует! Лишь бы по сторонам смотрел!

Он встряхнул меня за плечо. Я хмуро отбросил его руку.

- Аккуратней.

Ким зло сплюнул и поправил на плече лямку военного рюкзака.

- Не спи. А то моргнуть не успеешь, как нас всех тут схавают.

Он сунул руки и резко рванул вперед.

- Ким, подожди! – вполголоса окликнул его Заяц. – Слышь, Ким!

Спина корейца хранила молчание.

- Чего он нервный такой? – спросил я.

Заяц махнул рукой и прошептал:

- Здесь неподалеку Вечный Диггер его кореша… того…

- Кто?

- То ли кто, то ли что… никто не знает, что это за хрень такая…Шляется по подземелью. Издалека на человека похож. А те, кто его поближе видели, говорят, что у него пол лица нету. Как у Терминатора. Только у того череп железный проступал, а у этого просто полголовы... это самое… Как будто срезало чем-то…

Заяц посмотрел в удалявшуюся от нас брезентовую спину корейца:

- А что он здесь делает… этот?

- Никто не знает, - пожал плечами Заяц, - но если ты попался ему – да еще с факелом – все, труба. Так он Леху в прошлом году…

- Так, может, лучше без факелов ходить? – я покосился на яркую огненную головешку в своей руке.