Сакс Ромер - Ведьмино отродье

— Ложитесь!

В голове начало проясняться. Теперь Сайм точно знал, что доктор уговаривает его проползти по короткому коридору, ведущему в погребальную камеру фараона.

Забыв об опасности, он решительно бросился на пол и пополз вперед.

После был провал в сознании, похожий на сон, в который погружается больной лихорадкой человек. И вот Сайм уже стоял в камере, а Кеан, зажав в одной руке фонарик, другой поддерживал его. Вновь вернулось чувство реальности происходящего.

— Я уронил пистолет, — пробормотал Сайм.

Он стряхнул руку доктора и повернулся к куче мусора в углу, туда, где был проход, через который они попали в сатанинский храм.

Дыры не было!

— Он закрыл ее! — воскликнул Кеан. — Вход в пирамиду и тайную комнату разделяют шесть каменных дверей. Если Ферраре удалось запечатать одну из них, прежде чем мы…

— Боже мой! — прошептал Сайм. — Давайте выбираться! Иначе я сойду с ума.

Страх придал ему сил, и Сайм легко спустился по шахте вниз.

— Вставайте мне на плечи! — крикнул он, глядя вверх.

Доктор Кеан спустился вниз.

— Ступайте вперед, — сказал он.

Доктор тяжело дышал, почти задыхался, но полностью владел собой. Стоит однажды выйти за Грань, и понятие о смелости обретает несколько иной смысл: отвага перед лицом физической опасности тает в огне неизведанного.

Сайм, с хрипом выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, с невероятной скоростью поднимался по проходу с низким потолком. Оба стремились как можно скорее миновать этот длинный коридор. Впереди они увидели голубое небо…

— Что-то, напоминающее огромную летучую мышь, — сказал Роберт Кеан, — выползло из нижней ступени. Мы оба выстрелили…

Доктор поднял руку. Без сил лежал он у подножия насыпи.

— Он зажег благовония, — проговорил он, — и читал заклинания. Не могу объяснить. Но стреляли вы напрасно. Мы опоздали…

— Леди Лэшмор…

— Пока пирамиду в Медуме не разберут, камень за камнем, ее участь останется неизвестной! Мы с Саймом стояли у адских врат! Нас спасло Божье вмешательство! Смотри!

Он указал на Сайма. Молодой человек лежал тут же — бледный, глаза закрыты, волосы густо выбелила седина.

Роберту Кеану казалось, что поезд никогда не доедет от порта до Чаринг-Кросс. Он непрерывно ерзал, смотрел то на отца, с которым делил купе, то на пролетающий за окнами пейзаж с видами на плантации хмеля. Доктор, хотя и не выказывал подобных признаков волнения, был ничуть не менее напряжен.

Словно в горячечном бреду, в страшной спешке они покинули Каир, направляясь домой: было настоящей пыткой узнать, что пока они искали злокозненного и беспощадного врага в Египте, он, тайно вернувшись в Лондон, плел паутину заклинаний вокруг любимых ими людей.

В погоне за Энтони Феррарой, воплощением адского порока, доктор Кеан бросил свою практику и отправился из Англии в Египет. Теперь он торопился вернуться — пока злодея искали в самых странных и потаенных уголках этой загадочной земли, Феррара творил свои темные деяния в Лондоне!

Снова и снова перечитывал Роберт письмо, вызвавшее их домой, точно королевский приказ. Его прислала Майра Дюкен. Одна строчка, подобно разрыву бомбы, изменила все их планы, окончательно лишив покоя.

В глазах Роберта Кеана вселенная сосредоточилась в Майре; для него она являлась единственным существом в мире, к которому Феррара не должен даже прикоснуться. Но теперь он знал, что Энтони был рядом с ней, и не сомневался, что в этот самый момент негодяй использует Темное Искусство, чтобы разрушить ее тело и разум — и, возможно, саму ее душу.

Он опять вынул из кармана потрепанный конверт и перечитал зловещую фразу — прочитанная впервые, она погасила в его глазах свет египетского солнца: «Вы удивитесь, узнав, что Энтони снова в Лондоне и постоянно навещает меня. Совсем как в старые добрые времена…»

Роберт поднял покрасневшие от усталости глаза и заметил, что отец наблюдает за ним.

— Спокойнее, мальчик мой, — предупредил доктор. — Твое волнение не принесет ничего хорошего ни нам, ни Майре. Ты только окончательно расшатаешь нервную систему, а нам понадобится много сил перед лицом предстоящей опасности. Ты сам приближаешь очередной срыв. Да, я знаю, что положение сложное, но, ради всех нас, держи себя в руках.

— Я пытаюсь, сэр, — натянуто ответил Роберт.

Доктор кивнул, побарабанив пальцами по колену.

— Мы должны действовать осмотрительно, — продолжал он. — Я и не знал, что Джеймс Сондерсон предложил Майре вернуться в Лондон. Думал, что она будет в Шотландии, далеко от этой зловещей круговерти. Если бы я мог хотя бы предположить, что Сондерсон приедет в Лондон, я бы заранее сделал соответствующие распоряжения.

— Конечно, сэр, я знаю. Но это было невозможно предусмотреть.

Доктор покачал головой.

— Подумать только — мы прочесываем весь Египет от Порт-Саида до Асуана, а этот потешается над нами в Лондоне! — сказал он. — Видимо, он уехал из страны сразу после событий в Медуме, одно Небо знает как. Письмо пришло три недели назад?

Роберт кивнул:

— Многое могло произойти с тех пор! Слишком многое!

— Не будь так пессимистичен. Джеймс Сондерсон надежный человек. Даже Энтони Ферраре вряд ли удастся обвести его вокруг пальца.

— Но Майра пишет, что Феррара — частый гость в их доме.

— А Сондерсон — шотландец! — хмуро улыбнувшись, ответил доктор. — Доверься его опыту, Роб. С ним Майре ничего не угрожает.

— Дай Бог!

Они смолкли и не произнесли ни слова, пока поезд, точно по расписанию, не прибыл на вокзал Чаринг-Кросс. Там, охваченные общей тревогой, отец и сын первыми вышли с платформы. Их уже ожидал автомобиль, и через пять минут после прибытия Кеанов затянул бурный поток лондонского движения — они ехали в дом Джеймса Сондерсона.

Добираться пришлось до Дулвич-Коммон, удаленного от всех маршрутов городского транспорта старомодного района, где они увидели беспорядочно построенное здание бывшей фермы с красной черепичной крышей. Машина подъехала к воротам; из них навстречу вышел сам Сондерсон, ширококостный кареглазый шотландец с неопрятными и длинными седыми волосами. Рядом с ним стояла Майра Дюкен. На миг ее щеки вспыхнули румянцем, но тотчас же поблекли.

В самом деле, ее бледность внушала опасения. Когда Роберт, выскочив из автомобиля, взял ее руки в свои и посмотрел девушке в глаза, ему показалось, что она словно истаяла. Сердце молодого человека дрогнуло, а по жилам разлился холод: Майра будто не принадлежала миру людей, а начала растворяться в мире духов. Приятно было заметить огонек в ее нежных глазах, но хрупкость, полупрозрачность тела испугали Кеана.

Он знал, что не должен показывать свой страх и, повернувшись к мистеру Сондерсону, тепло пожал протянутую руку. После все четверо прошли через низкое крыльцо в дом.